–Мы... мы попытались отговорить его. Но Роджер – упрямый человек. Он считает, что согласиться – значит проявить трусость или слабость... Он лишь смеется над нами – говорит, что не понимает наших волнений, поскольку нет никакой реальной опасности...

– Так,– тихо сказал Лоуренс. – А она есть?

Питер уставился на вежливое непроницаемое лицо и печально ответил:

– Не знаю. Просто у меня такое тяжелое чувство: страх и злость... – Даже себе самому слова казались неправильными и неубедительными. Он попытался скомпенсировать это, стараясь говорить громче, но с отвращением понял, что дошел до грани театральщины.

Лоуренс не мог не заметить борьбы, идущей в голове потенциального клиента, но, не будучи психологом, не пытался ее понять. Как и любого на его месте, его это немного раздражало: ему не нравилась, когда в расследуемых делах тайна возникает повсюду.

Кверрин продолжал:

– Инспектор Касл – друг моего брата, и, к счастью, пару недель назад он приехал к нам. У меня с ним сразу состоялся разговор, и он обещал помочь. После этого я чувствовал себя... спокойнее. – Он с облегчением понял, что голос звучит нормально. – Но теперь он вынужден уехать и... и...

– И вам нужен новый ангел-хранитель, так?– спросил Лоуренс.

– Более или менее,– согласился Питер.

Олджи кивнул весьма сочувственно, но было совершенно очевидно, что он уже принял решение.

– Послушайте, Питер, то, что вы мне рассказали, настоящая проблема, но, если честно, я не понимаю, как смогу помочь. – Он встал, подошел к окну и стал смотреть вниз на тихую улицу. – Понимаете, я всего лишь любитель. И говорю вам откровенно: я бесполезен как телохранитель.

Он повернулся и уперся плечом в раму. Затем медленно произнес:

– Если один человек собирается убить другого – то есть, настроен решительно,– все шансы за то, что ему это удастся. И никакие мои действия его не остановят. – Внезапно он улыбнулся, чтобы как-то смягчить сказанное: – Это звучит жестоко, но это правда. Вы хотите, чтобы я присматривал за вашим братом. Питер, это работа не для любителя. Я могу рекомендовать дюжину хороших частных детективных агентств, которые могли бы взяться за эту работу. Но,– он беспомощно пожал плечами,– вы не можете попросить их поймать призрака!

– Именно поэтому,– отчаянно воскликнул Кверрин,– я прошу вас!

Лоуренс покачал головой и мягко сказал:

– Сожалею. Вам придется найти кого-то еще.

– Нет времени искать. Роджер... все назначено на сегодняшний вечер,– хрипло сказал Кверрин.

Повисло молчание. Затем Лоуренс повторил:

– Сожалею.

Это был окончательный отказ, и Кверрин принял его почти равнодушно. После окончательного краха надежд он обрел странное спокойствие.

Он лишь сказал:

– В полдень мой поезд отправляется с вокзала «Виктория». Если передумаете,– его голос дрогнул,– мы можем встретиться там.

Лоуренс хотел было возразить, но затем наклонил голову в знак согласия.

Двадцать минут спустя после ухода Кверрина Лоуренс все еще сутулился в мягком кресле, пристально глядя на то место, где сидел посетитель.

Он громко произнес: «Но как могло бы...» И: «Почему Стиву взбрело...» И наконец вырвалось: «О, проклятье!»

Он схватил плащ и шляпу и торопливо сбежал вниз по лестнице.

К тому времени, как Олджи Лоуренс прошел через открытые ворота мимо высоких каменных столбов на входе в Нью-Скотланд-Ярд, он вновь полностью обрел равновесие.

Когда он вошел в здание, дежурный полицейский приветливо улыбнулся ему. Высокий молодой человек в сером плаще и помятой зеленой шляпе нравился сотрудникам C.I.D.^{1}

Олджи задал вопрос.

Ответ пришел тут же:

– Да, мистер Лоуренс. Старший инспектор здесь, но я не уверен, свободен ли он. Если подождете, я позвоню и спрошу.

Олджи благодарно кивнул и раскачивался с носков на пятки, пока констебль тихо говорил по телефону.

– Он примет вас, сэр. Вы знаете дорогу?

Лоуренс вновь кивнул. Когда он шел по бесконечным голым коридорам и бесконечным лестницам, то благодарил судьбу за то, что его дружба с Каслом освободила его от тирании заполнения бланка, что приходилось делать обычным смертным, просящим о подобной встрече.

Выбив пальцами веселую мелодию на стандартной, но знакомой двери, он открыл ее после резкого, но дружелюбного ответа изнутри.

– Привет, Стив.

– Привет, Олджи. – Касл повернулся на вращающемся кресле – любовно приобретенном и самим по себе красноречиво свидетельствующем о высоком ранге хозяина кабинета – и кивнул молодому человеку в сторону стула.

Инспектор был крупным мужчиной, вежливым, но с пронизывающим взглядом. У него всегда был добродушный вид, который вводил в заблуждение, пока вы не узнавали инспектора получше, и, хотя у инспектора часто случались приступы раздражения, в целом его терпение было поистине неистощимым.

Он был прекрасным семьянином, но одновременно безжалостным охотником на людей.

Сейчас казалось, что он несколько смущен. Олджи вспомнил смутное впечатление, которое создалось у него ранее этим утром.

Касл без всякой преамбулы выпалил:

– Значит, вы отшили молодого Кверрина.

– Правильно. – Лоуренс бросил шляпу на вешалку в углу. Она пристроилась на видавший виды старый плащ, который был почти визитной карточкой инспектора.

Олджи обосновался на стуле и укоризненно посмотрел на старого друга.

– Я отказал ему,– повторил он. – Вы ожидали от меня чего-то другого?

Инспектор ответил на этот вопрос другим вопросом:

– В чем дело? Разве вы не верите в призраков?

– Я живу,– осторожно ответил Лоуренс,– держа ум открытым и холодным. Призраки возможно есть, а возможно и нет. Но не в этом дело, и вы это прекрасно знаете. Я – детектив, а не специалист по психическим исследованиям.

– О!– Касл начал набивать табак в чашу уродливой трубки. Затем спокойно произнес: – Я прошу вас как о личном одолжении поехать сегодня в Бристли.

Лоуренс сонно посмотрел на него:

– Я поеду.

Инспектор склонил голову в безмолвной благодарности.

– А теперь скажите мне почему.

Касл угрюмо сдвинул тяжелые брови:

– Дьявол его забери! Я действительно не знаю.

– О, прекрасно,– сардонически улыбнулся Лоуренс. – Скажите, Стив, вас беспокоит сверхъестественное или расстройство желудка?

Стив утробно усмехнулся:

– Не старайтесь так казаться неприятным, Олджи, вы переигрываете. – Он положил в пепельницу обугленную спичку, и с наслаждением затянулся трубкой. Затем спокойно продолжил: – Мы здесь имеем дело с фактами, а не с фантазиями. И если бы комиссар слышал нас сейчас, меня, вероятно, немедленно уволили бы. Но я говорю вам без каких-либо фактов,– и его голос громко зазвучал в тихой комнате,– в Кверрин-Хаусе чувствуется запах смерти!

Олджи лениво усмехнулся:

–Давайте не будем играть в призраков, Стив. Если вы почувствовали запах смерти и зла, вы подумали о человеческом разуме.

Касл медленно кивнул. Лоуренс продолжал:

– Если и есть одна бесспорная вещь в этом деле, то это тот факт, что Питер Кверрин до смерти боится. Можно волноваться, но он почти потерял голову.

– Это его брат,– ответил Касл.

Вежливая неопределенность в глазах его молодого друга сменилась абсолютной пустотой. Голова Олджи усиленно работала. Он пробормотал:

–Давайте все проанализируем. Кверрин считает, что его брат в опасности. Почему? Он что, действительно верит в этого призрака, о котором рассказал?

Вопрос не был совсем уж риторическим. Касл задумчиво ответил:

– Я не очень хорошо знаю этого паренька. Мне трудно в точности понять его чувства. Не уверен даже, что сам он их понимает. Я сказал бы,– он задумчиво почесал подбородок,– сказал бы, что он одержим чувством всепроникающего зла.

– Это не слишком нам помогает. Если вы так сильно реагировали на него,– сказал он, подавляя зевок,– это потому, что он реагировал на кого-то еще.