Лоуренс кивнул:

– Тогда ведите.

Хардиндж открыл дверь в задней стороне главной комнаты, и двое мужчин вышли в короткий коридор. Сержант указал на маленькую каморку по левую сторону от них.

– При необходимости мы используем ее как кабинет. А там,– указал он,– камеры.

Он позвенел ключами в руке.

Лоуренс поглядел на единственное окно, перекрытое решеткой, и по лицу его пробежала гримаса отвращения. Атмосфера подавляла его.

Перехватив его взгляд, Хардиндж весело заметил:

– Кто там ни переделывал это здание в наше отделение полиции, он имел слабость к стальным решеткам. Господи прости, даже окна в моих жилых помещениях зарешечены. Что делать при пожаре, страшно подумать. – Он улыбнулся. – Однако это неважно.

Он подошел к двери камеры Тернера и повернул ключ в замке.

Когда мужчины вошли, старый Саймон поднял голову. Он не попытался встать, а просто, прищурившись, с подозрением смотрел на них.

Лоуренс, внимательно оглядывая тощего старика, едва мог поверить, что это тот самый человек, который с такой яростью напал на него вчера вечером. Еще один взгляд показал ему, что старик крепок, а в выцветших глазах у него затаилась злоба.

Лоуренс сел на койку рядом с ним. Хардиндж встал спиной к двери и объявил, хотя этого и не требовалось:

– Это Саймон Тернер.

– Мы встречались,– мрачно заметил молодой человек.

Он погладил пластырь на виске.

Тернер вновь прищурился с некоторой опаской, но ничего не сказал.

Олджи резко спросил:

– Хотите выбраться отсюда?

Страх на лице старика сменился удивлением, и взгляд стал почти насмешливым. Затем Саймон презрительно процедил:

– А что, можете устроить?

– Что ж, для начала,– медленно произнес Лоуренс,– я мог бы отказаться от обвинений против вас.

Тернер искоса посмотрел на него:

– Вы же не сделаете это просто так?

– Нет. – Лоуренс достал из кармана портсигар и вежливо спросил:

– Сигарету?

Хардиндж нахмурился, но возражать не стал. Старый Саймон взял сигарету, не выказав благодарности. Лоуренс закрыл портсигар и щелкнул зажигалкой, вмонтированной в него.

– Сначала вы должны мне помочь,– продолжал он.

– Как?

– Расскажите мне что-нибудь, что вы знаете о смерти Роджера Кверрина.

Ответом Тернера было отвратительное рычание. Он направил большой палец на сержанта:

– Спросите его. Он знает все, что я могу сказать.

– Не дерзите!– В голосе Хардинджа слышалось предупреждение. – И отвечайте на вопросы мистера Лоуренса.

Молодой человек терпеливо продолжал:

– Я никак не связан с полицией. Естественно, вы не хотите обвинять себя. Но я искренне обещаю вам, что, если вы сможете пролить какой-то свет на эту тайну, то не пожалеете.

Саймон нахмурился:

– Что заставляет вас думать, будто я что-то знаю?

– Вы бродили вокруг Кверрин-Хауса весь день, не так ли?

– Возможно и бродил. Возможно,– с горечью сказал старик,– я просто хотел увидеть, как жестоковыйный ублюдок получит то, что заслужил. Я...

– Хватит об этом,– резко перебил его Олджи. – Нас не интересуют ваши обиды. И если только вы не хотите, чтобы мы поверили, что вы приложили руку к смерти Роджера Кверрина, то лучше не оскорбляйте его в нашем присутствии.

– Мне наплевать,– мрачно заявил Саймон.

– А зря. Вы продемонстрировали, что склонны к насилию. Убийство было бы вполне в вашем стиле.

Тернер сжал кулаки. Сигарета дико дергалась между его губами:

– Да, я ударил вас! Это ваша вина. Зачем вы прыгнули на меня? Я должен был освободиться!

– Прежде всего, почему вы вообще были там?

Увядшие глаза зажглись ненавистью. Старый Саймон прошипел:

– Он отнял у меня дом. Выгнал после службы в течение всей жизни... и я ничего не мог с этим поделать. – Он беззвучно засмеялся. – Но мне и не нужно было. Следовало просто ждать. Я знал, что он не ускользнет от старого Тома. Старый Том был моим другом. Старый Том отомстил бы за меня...

Его голос упал:

– Я хотел быть там.

Тишину нарушил Хардиндж:

– Я был на страже с одиннадцати до полуночи. Вы не приближались к дому.

Тернер осклабился:

–Вы такой умный?– Он повысил голос. – Я знал, что вы будете там. Поэтому я не подходил к комнате Кверрина. Но все-таки я был на территории. И слышал крик!– закончил он с явным удовольствием.

Лоуренсу на мгновение показалось, что его сейчас стошнит:

– А затем?

Казалось, на глаза старика опустились шоры. Он уклончиво произнес:

–Я бродил вокруг. Приехала полиция. И я видел, как они увезли Кверрина.

Лоуренс поднял руку:

– Забудьте это. Что еще вы видели, когда бродили вокруг?

– Ничего!– резко бросил Тернер. – Когда полиция уехала, я тоже ушел. По крайней мере, собирался, пока... – его рот искривился,– пока сержант не поймал меня на выходе.

Саймон с силой затянулся сигаретой, затем бросил ее на пол и раздавил окурок ботинком.

Он с насмешкой посмотрел на Лоуренса и медленно сказал:

– Я ничего не видел и не слышал.

Лоуренс смирился с поражением. Он встал:

– Тогда не ждите от меня помощи.

И вновь – то озадачивающее выражение, помимо страха и гнева.

– Идите к черту!– медленно проговорил Тернер.

Хардиндж отошел в сторону, пропуская молодого человека из камеры. Стоя в проходе, Лоуренс мельком увидел старого Саймона, печально сидящего на койке: губы что-то шепчут, а выцветшие глаза моргают,– затем дверь захлопнулась, и сержант повернул ключ в замке.

Двое мужчин вернулись в комнату для допросов.

– Что вы думаете, сэр?– спокойно спросил Хардиндж.

Он положил ключи в стол и задвинул ящик.

– Думаю, вы правы, сержант,– ответил Лоуренс. – Этот старый мошенник что-то знает.

– Рад, что вы согласны,– криво улыбнулся Хардиндж. – Один раз я в нем обманулся: помните, я сказал вам вчера вечером, что от него больше не будет никаких проблем,– поэтому опасаюсь ошибиться вновь.

Лоуренс взгромоздился на стул с жесткой спинкой.

– Мы не должны подозревать его в каком-то фактическом соучастии в убийстве,– заметил он. – Он, очевидно, сам верит в истории про призраков.

Сержант кивнул:

– Он не совсем нормален. Какая-то неопределенная преступная цель заставила его бродить вокруг Кверрин-Хауса.

– Мммм. Но он мог увидеть или услышать что-то, что могло бы помочь нам. – Лоуренс потер щеку. – Если бы мы только смогли проследить его перемещения в течение того дня.

– Боюсь, это невозможно, сэр. Проливной дождь стер все следы. – Хардиндж сделал паузу. – Мы действительно нашли какие-то неясные отпечатки на земле вне дорожки, идущей вокруг здания. Однако они, вероятно, были сделаны после полуночи, когда все мы были в доме. Тернер увидел, что прибыл Хэзлитт вместе со своими ребятами, поэтому подобрался настолько близко к комнате, насколько хватило смелости.

Лоуренс кивнул:

– Он хотел узнать, что в точности произошло. – Олджи выглядел сонным. – Жаль, что мы не представляем его точного местоположения во время смерти Роджера.

– Он говорит: «на территории...» – пробормотал Хардиндж.

– Но так ли это?

– Что вы имеете в виду, сэр?– В голосе сержанта прорезался интерес.

– Я задаюсь вопросом, мог ли Тернер пробраться в дом.

– После того, как вас нокаутировали,– заметил Хардиндж,– все двери и окна были заперты изнутри.

Лоуренс неохотно согласился. Это был тот факт и возражение, которое он уже высказал сам:

– Знаю. О, Боже. Я просто хожу по кругу.

Хардиндж сочувственно склонил голову.

Лоуренс с тяжелым вздохом встал:

– Могу возвращаться в Кверрин-Хаус.

Сержант последовал за ним к двери, и его голос с приятной хрипотцой громко звучал в ушах Олджи, отвлекая весьма кстати молодого человека от беспокойных раздумий.

Мужчины постояли немного в подъезде, пристально вглядываясь вдоль деревенской улицы. Затем Лоуренс уловил движение позади занавешенных окон почтового отделения напротив и улыбнулся: