Ислуин кивнул. Кажется, теперь понятно, зачем он понадобился Раттрею, да ещё тайно. Хранящий покой тоже кивнул, тяжко вздохнул и раздражённо продолжил.

– Этот проклятый мятеж спутал всё. У нас нет ни времени, ни ресурсов разбираться с гномами до того, как проблема возникнет. Втайне отправить доверенного человека просто так я не могу, его вычислят и подсунут ему липу.

Магистр жестом показал, что понял. Гномы хорошо различают ауры и наложенные магией иллюзии, с их дотошностью они легко определят любой грим. Торопливую подмену какого-то человека на агента Тайной канцелярии определят быстро, а нормально готовить внедрение нужного специалиста нет времени. Понятно, из-за чего Раттрей обратился именно к нему. Хранящий покой его переоценивает: за время жизни в Тейне обывателем-алхимиком Ислуин тоже пользовался в основном иллюзиями и гримом, меняя отдельные мелочи, но, как правило, сохраняя фенотип выходца из северных королевств. Если же нужно было переменить облик уже по-настоящему, скажем заметно поменять овал и структуру лица или форму черепа, то просил помощи у Лейтис. В этой же поездке он и близко не должен быть похож на себя, поэтому личина северянина Ивара отпадала сразу. Ислуин задумался, просчитывая варианты. Наконец, он провёл по лицу рукой, формируя иллюзию будущего облика. Можно было обойтись и без жестов, но собеседник легче воспримет, если внешний вид не станет скакать внезапно.

– Так пойдёт? Вот ещё варианты, – Ислуин несколько раз провёл по лицу рукой, как бы меняя детали. – Но это только если под рукой будет хорошая лаборатория и помощь мага уровня не ниже магистра. Менять облик на ходу я не смогу, как и вернуть его второй раз, если придётся возвращаться к моему естественному виду. Продержится фальшивый облик не менее трёх-четырёх месяцев, но не более полугода. Но на это время подделку не обнаружат даже гномы, это я вам обещаю. Достаточно?

Раттрей восхищённо посмотрел на стоявшего перед ним смуглого, горбоносого типичного выходца из провинции Яван. Предки явно из Шахрисабзса, но кто-то из имперских переселенцев в роду тоже есть.

– Изумительно, – он довольно усмехнулся, – кер Ислуин, это намного лучше, чем я рассчитывал. А если покажу вам изображение или человека – уроженца Явана, сможете его скопировать?

– Если он не очень сильно будет отличаться от меня-нынешнего, то да. Я дам вам перечень требований к прототипу и список того, что мне понадобится в лаборатории, – подтвердил магистр. Опять провёл рукой, снимая иллюзию. И задал вопрос, который вертелся на языке с первых мгновений встречи: – Это всё, конечно, важно. Но скажите мне ещё вот что. Зачем такая скрытность здесь, в резиденции императора. «Случайная» встреча в одном из самых защищённых мест здания...

Глава Тайной канцелярии ответил не сразу. На лице ненадолго мелькнула досада, он явно хотел именно этот момент обойти стороной. Но и на прямой вопрос отмолчаться не мог. Наконец, Раттрей сказал.

– Кер Ислуин... У меня нет никаких доказательств вообще. Одно предчувствие, так что смело можете поднять меня на смех. Но мне не нравится возня в Рудных горах. А вы не просто одна из влиятельнейших фигур императорского двора... – Ислуин позволил себе открыто усмехнуться: тесть Харелта Первого, куда уж весомей. – Вы единственный можете без лишних вопросов исчезнуть. Как подданный и вассал Его высочества Рэгана. А мне кажется, в Рудных горах, – Раттрей чуть помялся, – скоро понадобится Голос императора. Причём так, чтобы про его приезд не знала ни одна живая душа.

Когда, обговорив детали, Хранящий покой ушёл из библиотеки, Ислуин с тоской посмотрел на лежащий перед ним фолиант. Теперь придётся его читать от корки до корки, и уже не для собственного удовольствия. Магистр достал из сапога небольшой нож, из кармана камзола деревянный чурбачок в пол-ладони длинной, в задумчивости принялся выстругивать заготовку то ли игрушечного кинжала, то ли ложки. И неожиданно рассмеялся. Правильно, негоже клинку лежать без дела. Вот и напомнил владыка Уртэге, послав к нему Раттрея с просьбой. А то в Турнейге он и впрямь засиделся.

Рудный хребет, Ставангр – столица Подгорной республики. Сентябрь, год 499 от сошествия Единого.

Сентябрьский лес сиял разноцветьем божественно-чарующих осенних красок: лиловых, золотых, багряных и желтеюще-зелёных листьев. Они пестрели на высоких стройных деревах, выстилали багрянцем и золотым дорогу. Не пугало даже то, что небо, ещё час назад ясное, внезапно померкло, солнце скрыли тучи. И всё вокруг умолкло, от пересвиста птиц до шебуршения лесных мышей, ожидая, как вот-вот начнётся мелкий и холодный осенний дождик, превращая неширокую лесную дорогу в глиняное месиво. Этард, которого направили как представителя Яванского отделения министерства иностранных дел присоединиться к посольству в Подгорную республику, с каждой минутой нервничал всё сильнее.

В такую погоду хотелось сидеть под крышей, но никак не тащиться по лесу в компании четырёх хмурых неразговорчивых мужиков и двух телег. Но задерживаться ему было никак нельзя. Поскольку вторая главная дорога Республика – Империя спускалась в порт Яван, то любое посольство на обсуждение условий торговли обязательно включало хоть одного сотрудника из Явана. Но так как в этот раз дипломатический повод был мелкий и посольство не сильно важное, да и по большому счёту чистая формальность – требовалось подписать бумаги именно на территории гномов – то и запросили из Явана какую-нибудь молодую мелкую сошку, поучаствовать для галочки. Вот только это в масштабе столицы «ничего важного» и «для проформы», а для молодого парня из провинции такая поездка – шанс на карьеру.

Опаздывать нельзя, вот Этард и тащился сейчас по глинистой лесной осенней дороге и со скоростью телеги, хотя конь у него был неплохой. Год назад он мчался бы по имперскому тракту, но с началом войны проснулись лихие люди, начали сбиваться в шайки. Одинокому путнику нынче не очень безопасно. И какая радость покойнику с того, что за убийство имперского чиновника лиходеев обязательно найдут и повесят? Почти всю дорогу Этард добирался с крупным караваном, но вчера вечером в гостинице купец-хозяин получил с гонцом письмо от своего партнёра из столицы, после которого неожиданно повеселел и радостно всем заявил, дескать, неплохо бы каравану задержаться на недельку, дать после долгого пути роздых людям и животным.

Как назло из тех, кто ночевал в гостинице, по тракту ехать собирались одни лишь местные торговцы. Ну попросит Этард присоединиться, ну проедет с ними заодно десяток километров до следующей деревни – а потом снова искать, договариваться? Хорошо хоть нынешние спутники удачно подвернулись. Мастеровые, которых ему порекомендовал хозяин постоялого двора, решили везти товар коротким путём через лес, надумав рискнуть – если дорогу развезёт, то телеги увязнут, зато если не будет дождя, то они срежут огромный кусок тракта. Впрочем, места ждали глухие, и ещё один вооружённый человек, тем более точно не разбойник и с рекомендациями, никогда не помешает. Этарда это устраивало, пускай и придётся ехать до полной темноты, чтобы добраться до постоялого двора, а не ночевать в лесу. Зато он уже завтра окажется достаточно близко от столицы и возле пересечения с Морским трактом. Дальше дорога станет настолько плотно забита путниками и телегами, что даже одинокий всадник сможет ехать, ничего не опасаясь.

Солнце потянулось к закату, вечерний лес всё глубже прятался в тени, ветки, будто руки, тянулись к путникам из темноты. Этард как раз подумал, что выскочи сейчас на дорогу какая-нибудь нечисть или с десяток, разбойников, и будет совсем как в романах, которые обожала его тётушка. Разве что девицы кроткой и томной рядом нет… В этот момент тени и впрямь сгустились в несколько фигур, возникших поперёк дороги словно из ниоткуда. Мысль ещё бежала по нервам, собираясь в чёткое понимание – напали, а рука уже потянулась к оружию. Пусть короткий клинок у него был больше как символ статуса, и владел им Этард паршиво, но и сдаваться просто так не собирался.