***

Когда Ислуин добежал к воротам, Манус стоял около полураспахнутой створки бледный и тяжело дышал. Ноги у гильдейского мага дрожали, поэтому он опирался плечом на забор. Ислуину оставалось искренне восхищаться мастерством и силой напарника. Судя по следам, основная атака пришлась не со стороны реки, как магистр изначально думал – ведь там сплошной лёд и снег, а от леса. Часть деревьев сгорела и была сломана, на дороге и вокруг сплошные подпалины, несколько камней даже оплавлены, но на брёвнах «Приюта» не осело ни единой искры, хотя на расстоянии метра – двух от забора временами огонь горел так, что спеклась земля и трескались камни.

– Ну что, мастер Ивар? Мы смогли. Заклятье лопнуло раньше, чем мы выдохлись.

– Повезло, – следующая фраза осталась не высказанной, но магистр её понял. – Да, вы правы, надо сходить. Но вы точно в состоянии, мастер Манус?

– А тут не смогу, но надо. Если у этого поганца с собой было ещё что-то и сейчас опять сработает? А мы с вами и так почти сухие уже. Нет, надо идти сейчас, пока фейри точно ушли.

– Я с вами, – неожиданно рядом оказался хозяин гостиницы. – Я понимаю, не маг я, это. Но без меня вы дорогу не найдёте, в темень-то.

– Вы точно хотите? – переспросил магистр. – Вы рискуете больше нашего.

– Не хочу, – вздохнул хозяин, – но надо. Мэтр Манус прав. А вдруг там чего ещё осталось? Вы только хоть примерно скажите, куда нам. А я вас выведу хоть ночью, хоть в метель.

– Я с вами, – раздался голос тоже подошедшего к воротам караван-баши. На поясе у него висела сабля. – Мой человек, мне и отвечать.

Метель понемногу начала стихать, да и опасаться было нечего, поэтому маги зажгли два светильника и вчетвером двинулись в путь. Усыплённый зимою лес напоминал какой-то позабытый храм неведомого бога, кружева белоснежного инея на чёрных ветвях своей красотой чаровали взгляд. Иногда то тут, то там вниз падали шапки снега, на несколько мгновений повисая в воздухе белым облаком мушек. Время от времени маги прислушивались к эфирному эху, иногда расходились в стороны метров на десять, чтобы раздельно поточнее учуять направление, потом снова шли. Наконец они вышли к небольшой поляне. Запах хвои и свежего снега сразу перебило привкусом гари и тухлятины. Почему-то поляну не засыпавло ночным бураном, в остальном лесу сугробов по колено и по пояс, а здесь слой снега едва покрывал землю. А ещё вся поляна была засыпана жирным чёрным пеплом, в центре – обугленное кострище, возле которого сидел мёртвый племянник караван-баши. На лице у парня застыла непонятная смесь дикого ужаса и неописуемого блаженства, от взгляда мёртвых глаз дрожь пробрала всех четверых, хотя мужики бывалые и видели немало самого разного.

– Не подходить, – скомандовал Манус. – Мастер Ивар, поможете?

– Да. Я потратил меньше сил, и у меня остались накопители. Давайте я фокусом пламени, а вы отсекающим.

– Согласен.

Пламя горело минуты две, оставив после себя мёртвую прокалённую до угля землю. Дальше оба чародея разошлись в противоположные концы, чтобы не мешая друг другу просканировать место ритуала насчёт остаточных эманаций.

– Чисто, – крикнул Ислуин.

– И у меня чисто, – ответил Манус и обратился к хозяину гостиницы: – Предупредить всех, чтобы до следующей зимы сюда никто не совался, пыль ядовита. Сам алтарь и проклятие мы сожгли. Но часть пыли могла впитаться. Сначала весенние дожди, потом осенние тут всё смоют, концентрация упадёт ниже опасного, тогда можно и заглядывать. Хотя расти тут ничего лет десять ещё не будет. Найду поганца, который заклятье дорабатывал – лично шею сверну.

Манус ненадолго задумался, потом добавил.

– Пока мы здесь без постронних. Почтенный Нурмат-баши и вы, – гильдейский маг махнул рукой, подразумевая хозяина гостиницы и Ислуина, – думаю со мной согласитесь, что из-за одного негодяя не стоит портить жизнь многим хорошим людям. Я сообщу кому положено, но официально я предлагаю следующую версию. Это был агент Визарат аль-Хариджии, который хотел рассорить ваши кланы, Нурмат-баши, и империю, чтобы кто-то из вельмож падишаха мог подгрести торговлю на тракте под себя. Он и племянника убил, а потом подменил, и на вашу дочь, мастер Ивар, напал. А когда не получилось – проклятье наслал и гнома отравил.

– И гнома на него повесите? – усмехнулся Ислуин.

– Конечно. И даже яд найду, – подтвердил Манус. – И тайник в телеге тоже он организовал, чтобы повесить на почтенных караванщиков обвинение в контрабанде смертельных проклятий. Тогда точно поверят.

– Согласен, – сразу же подтвердил караванщик. – Мои люди присягнут, что тоже подозревали, но не распознали сразу, а я племянника любил и был слеп.

– Оно и правильнее, – пробасил хозяин гостиницы. – Я Нурмат-баши не первый год знаю, так нечего из-за одной паскуды всем нам ссориться.

– Ну раз все, кто в местных делах лучше меня понимают, признали агента Визарат аль-Хариджии, – улыбнулся Ислуин, – то я и сомневаться не буду.

– Вот и хорошо, – устало сказал Манус. – А теперь давайте домой.

***

Ислуин и Лейтис провели в «Тёплом приюте» ещё сутки. Хотя снегопад ушёл вслед за духами зимы, нужно было проверить дорогу, а караванщикам подготовить животных. Утром второго дня, щуря глаза от яркого снега и света пронзительно-голубого неба, яки один за другим резво потащили повозки, словно тоже спешили побыстрее оказаться на своей половине гор. Следом начали собираться и уходить и те, кто направлялся в долину.

Манус и его помощник покидали постоялый двор последними.

– А всё-таки всё закончилось хорошо, магистр. И не отказывайтесь больше от этого титула. Вы сумели удержать и отогнать фейри, и никто в Гильдии не посмеет оспаривать, что вы сотворили деяние, хоть в чём-то уступающее испытанию на звание магистра. Я первый буду свидетельствовать.

– Наверное, ты прав, Деклан. Хотя меня больше радует, что Нурмат-баши и остальные согласились признать, что виноват во всём агент падишаха. На это и гнома спишем, и тайник в телеге. Горцам такой вариант поможет сохранить лицо и убережёт от гнева имперского суда, а Старшему горному мастеру поможет убедить колеблющихся. Республика после убийства посла точно с Шавтолу Вторым дела иметь не захочет, гномы помешаны на соблюдении хотя бы видимости законности. В общем, все в выигрыше. Если не считать несчастного Оулавюра.

– И архимага Уалана. Сколько усилий он приложил – но всё равно теперь вынужден будет любоваться вашим лицом на каждом заседании курии.

– Деклан, сколько раз я тебе говорил… – Манус попытался придать себе грозный вид, но не получилось. Потому что и сам он представлял своё первое заседание курии с немалым злорадством. – Ну да это всё равно дело будущего. А пока мы должны как можно скорее отвезти договор, он и так изрядно задержался, – после чего негромко добавил себе под нос. – Но больше мне хотелось бы точно знать, почему фейри ушли…

Он обязательно всё обдумает ещё раз, может, даже вернётся сюда снова. Несколько минут Манус смотрел на «Тёплый приют» и горы, за которыми скрывался Шахрисабз – после чего развернулся и быстрым шагом направился по дороге в долину. Их давно уже ждали в Далхорке.

[1] Парка - стеганая утепленная удлиненная куртка с капюшоном, обычно с верхом из плотной водоотталкивающей ткани

Шахрисабз. Декабрь, год 490 от сошествия Единого.

Шахрисабз встретил гостей неприветливо. Если в Империи всё замело, то с западной стороны хребта снега не было совсем. То ли каприз когда-то поигравших здесь богов древности, то ли жаркое дыхание пустыни на юге страны. Вместо сухого мороза дул влажный ветер, и время от времени сыпал ледяной дождь. Вдобавок часто набегал туман, а узкая дорога, едва прошла перевал, сразу начала петлять. Обходила то обрыв, то осыпь или огромные камни, тысячи лет назад брошенные ледниками на склонах. Караван постоянно замирал, ожидая, пока густое молоко осядет, и можно двигаться дальше. Так что на спуск они потратили целых три дня.