– Свиток и меч, Тайная канцелярия, – громко сказал один из всадников. И показал знак, на котором тоже горели магически подтверждённые свиток и меч, символ Хранящих покой. – Этард, интересы государства требуют, чтобы вы проехали с нами. Вы не обвиняемый, но свидетель.
Парень побледнел, так и не убирая ладонь с рукояти меча, словно ища поддержки, обернулся к спутникам. Но кудлатый мужик, с которым они сговаривались о совместной дороге, тоже достал знак Тайной канцелярии. Этард побледнел ещё сильнее, руки безвольно упали вдоль тела. Ждали и охотились именно за ним, и сопротивляться нет смысла, особенно посреди глухого леса. Но раз не потребовали отдать оружие, то всё не так уж и плохо… наверное? Этард промямлил какие-то слова формального согласия, и последовал за Хранящими покой вглубь леса.
Ислуин наблюдал сцену задержания Этарда со стороны, и остался доволен. Не откровенный трус, но и не боец. В дополнение с характеристикой из Явана «старательный, исполнительный, но звёзд с неба не хватает», парень идеально затеряется в свите посла. Вместе с Хранящими покой магистр незаметно сопровождал и присматривался к парню всю последнюю неделю. Нужно было не просто скопировать внешность, но и подделать пластику движений, поведение в тех или иных ситуациях. Они вместе со специалистами из ведомства Раттрея продумали ряд мелких неприятностей и случайных встреч, которые затем подстроили Этарду по дороге. И сейчас реакция парня почти совпала со сложившимися представлениями Ислуина. Вплоть до того, какой именно гримасой Этард отреагирует на Хранящих покой, и насколько испугается. В Яване до сих пор сильны традиции Шахрисабзса, почти наверняка с парня кто-то из начальства в обмен за перспективное назначение потребовал услугу. Передать какую-то тайну из тех, доступ к которым разрешён лишь для государственных чиновников. Или доставить в столицу нечто не очень легальное. Не сильно запрещённое вроде проклятий или наркотиков, иначе парень отказался бы, никакое назначение не стоит головы – а так, на грани закона. Даже в обычной ситуации на разовое нарушение подчинённые Раттрея, скорее всего, посмотрели бы сквозь пальцы. Просто сохранили в личном деле, чтобы, если в будущем понадобится, гарантировать лояльность и сотрудничество с Тайной канцелярией. Эти обязательства Хранящие покой всё равно проверят, но без лишней спешки. Тем более Ислуина на время поездки в Рудные горы столичные обещания Этарда не волнуют.
Ритуал собирались провести на одной из секретных ухоронок тайной канцелярии, и к спрятавшимся в лесу домишкам магистр подъехал, уже когда совсем стемнело. Его охрана, как и люди, задержавшие Этарда, остались у внешнего периметра, к лаборатории магистра сопровождали люди внутреннего круга. Стража останется здесь вместе с настоящим Этардом до самого конца операции. Молчаливый воин со шрамом через щёку довёл магистра до длинного, похожего на лодочный сарай, дома. Знаком попросил обождать за пределами круга света от лампы, сам шагнул под фонарь. На крыльце их уже встречал рослый мужик – такому и оружия не надо, кулаком быка успокоит – в камзоле серого сукна, без украшений и знаков различия. Увидев лицо сопровождавшего магистра воина, не проронил ни слова, а махнул рукой в сторону дверного проёма и встал таким образом, чтобы не увидеть лицо Ислуина, когда тот будет заходить. Сопровождающий тоже остался на улице.
Внутри длинный дом не имел перегородок, но сейчас был разделён ширмой из ткани. За ней, судя по голосам, сидел десяток помощников, и располагалось оборудование, которое поможет сменить облик. Со стороны Ислуина было пусто, если не считать двух октограмм и двух кушеток, на одной из которых уже лежал без сознания Этард. Сейчас, спящий и раздетый, парень выглядел куда моложе своих двадцати пяти. Между октограммами спиной к входу стоял маг, который будет фокусом и направляющим заклятий и энергии помощников. Услышав шаги, маг обернулся.
– Манус? – удивился Ислуин. – Не ожидал, что вы отправитесь лично. Польщён, конечно, но как-то не думал, что для такого муторного, затратного, но в принципе не самого сложного преобразования меня удостоит аж сам архимаг Гильдии.
– Вы иногда слишком снисходительны к людям, кер Ислуин, – улыбнулся архимаг. – Даже если забыть, что ваша идея может стать очень важным оружием Империи, а потому доверять сам факт существования такой процедуры я могу немногим, и все надёжные люди в отъезде... Вы слишком высоко нас оцениваете. Да, у нас немало магов, которые не уступают вам по силе, но вот наставников, равных вам, способных научить этой силой пользоваться, увы, нет. И не спорьте, я видел уровень императора и вашей дочери, которых обучали именно вы. Харелт тогда во дворце достал своим ударом самого Уалана, а ведь по уровню магии и энергии они и близко не стояли. В общем, доверить нашу сегодняшнюю работу кому-то ещё я не рискнул.
– Как скажете, – покладисто согласился Ислуин. – Тогда давайте начинать. Мне потом ещё привыкать к новому телу, а сильно опаздывать с прибытием Этарда в столицу нельзя.
***
Рудные горы заявили о себе за несколько дней до того, как посольство достигло предгорий. Сначала в просветах леса у самого прозрачно-голубого осеннего горизонта стала видна тёмно-синяя полоса, напоминавшая грозовые облака. На следующий день полоса выросла, приобрела очертания. Вскоре уже можно было различить острые белые шапки самых высоких пиков. Переменился ветер, он то замирал тишиной, то резко, порывисто рвал с головы шапку. Начали редеть деревья, больше не шумели, обсуждая подступающую зиму, птицы. Зато мыши-пищухи каждую ночь окружали лагерь, пересвистывались и бесстрашно шныряли чуть ли не под ногами людей, стараясь ухватить для своих кладовок лишнюю крошку съестного.
К первым отрогам лес окончательно сошёл на нет. Лишь изредка попадались заблудившиеся кедры и лиственницы в окружении свиты кустов, но древесные посланцы выглядели заброшенными сиротами, жались к выступам скал и ложбинкам, не смея посягнуть всерьёз на здешних хозяев – траву и большие мшистые валуны. Впрочем, кедры не забывали горделиво поглядывать на соседей: у них-то хвоя ещё зелёная, а трава вовсю начала желтеть, от неё пахло осенью и прелой мокротой. Да и мшаники уже высохли бурой коркой до следующего лета.
За два дня до перевала караван пересёк границу владений гномов. Не стояло ни межевых столбов, ни таможни, но чья дальше земля, понятно было сразу. За очередным поворотом дорогу пересекала невидимая черта: восточнее под ногами, копытами и колёсами утрамбованный щебень, а западнее – тщательно пригнанные каменные плиты. Ехать сразу стало легче и быстрее.
Едва дорога слилась с Главным восточным трактом, дипломатический караван тут же оказался зажат со всех сторон всадниками, телегами и пешеходами. Здешний путь был одной из центральных дорог не только в Ставангр, но и в остальные владения гномов, особенно сейчас, когда начинался сезон непогоды. Поэтому на восточной дороге сейчас было не продохнуть. Повод же для отправки посольства был незначительный – Канцлерский совет предлагал Горным мастерам упростить продажу гномьего оружия в Империю в обмен на снижение некоторых пошлин. Во главе министерство иностранных дел поставило чиновника средней руки, а посольство насчитывало всего десяток повозок, особого статуса не имело. Гномы же соблюдение законов чтили превыше всего, и попробуй посольство разогнать купцов и проехать без очереди, выгнали бы таких гостей вон. Пришлось плестись наравне с остальными. И завидовать омнибусам: предприимчивые гномы давно уже сообразили, что к ним едут не только большие торговые караваны, но и простые иностранцы. Если же покупатель не сможет добраться до рынка, то и покупки не выйдет. Вот гномы и придумали пустить до ближайших людских городов омнибусы – нечто вроде вытянутых двухэтажных карет, в каждую из которых спокойно помещалось до полусотни пассажиров вместе с багажом. При этом в общем потоке омнибусы пользовались правом преимущества, так что ехали быстрее остальных.
Расстояние, которое в прочих местах они проезжали за половину дня, здесь не одолели и за день. Хорошо хоть предприимчивые гномы расставили вдоль дороги гостиницы чуть ли не на каждом километре. Утром постоялый двор они покидали в твёрдой уверенности, что уж сегодня-то обязательно окажутся в подгорной столице. Прибудут туда самое позднее к ужину. Но к полудню движение вдруг резко замедлилось, а потом окончательно встало. Остановился даже рейсовый омнибус. Один из охранников, посланный выяснить, в чём дело, принёс неприятную весть: у перевозившей брёвна телеги лопнули верёвки, и полетевший в разные стороны груз смел ещё несколько повозок с какой-то алхимической гадостью, которая повредила механизмы ворот. Створки заклинило, вот и пропускают теперь по одной телеге, по очереди в каждую сторону. И успеют ли наладить за сегодня – непонятно. Посол мужиком был неплохим, знающим своё дело, старательный, эдакая рабочая лошадка министерства иностранных дел, из тех, на ком обычно и держится любое дело. Но тут неожиданное назначение и такой же неожиданный шаг на новую ступень карьеры ударили ему в голову осознанием собственной значимости. В итоге посол вынес решение: день назавтра потеряют, а время не ждёт. Они ночуют там, где остановились сегодня.
