– Воздух!

Лейтис успела сбить с ног Керубина, и парень замер от ужаса, увидев, как рядом с тем местом, где только что была его голова, воткнулось длинное грязно-серое перо, по твёрдости и остроте не уступающее дротикам. Каракка резко изменила курс, стоявшие вдоль борта стрелки открыли огонь из луков как бешеные, стараясь не столько попасть, сколько отогнать злобных тварей-гарпий. Несколько рисковых матросов прямо под обстрелом сумели распустить ещё один парус, и судно, поймав ветер, рванулось прочь от берега. Гарпии, отогнав чужаков от гнездовий, скрылись.

Радовало только то, что и этот остров можно было смело исключить из возможных хранилищ артефакта. Если бы сюда приплывали корабли для встречи с Чашей, опасных созданий давно бы истребили. Зато Керубин загрустил, оказалось, что поиск сокровищ может стоить жизни. Со страха тем же вечером напился рома. Весь следующий день стонал от похмелья и всем говорил, что умирает. Чтобы он не перестал верить в свою счастливую звезду и по-прежнему был способен взять в руки Чашу, пришлось срочно организовывать ещё один клад. Керубин сразу же повеселел и немедленно приказал плыть к следующей точке на карте. Зато Лейтис следующие несколько дней смотрела на наставника волком: в этот раз магистру пришлось удерживать маскирующий полог, так как вахтенных в диких землях усыплять было нельзя. И копала яму девушка в одиночку.

Пятый намеченный к разведке остров заставил Ислуина затрепетать в предвкушении ещё на подходе. На картах земля числилась как «предположительно существующая»: остров несколько раз видели в подзорную трубу, но подойти к побережью не получалось из-за частых туманов. В этот раз тоже, стоило направить судно к берегу, как «Гавьёта» попала в полосу тумана, и хотя рулевой клялся, что держал штурвал твёрдо, через четверть часа выяснилось, что они промахнулись и ушли заметно севернее острова.

Магистра это не разочаровало, наоборот. Глаза загорелись лихорадочным блеском. Негромко, чтобы услышала только Лейтис, он обрадованно сказал:

– Оно. Мы нашли его.

– Нас разворачивало не магией, я бы почуяла.

– Тут нет магии. Остров окружает свёрнутое пространство. Идеальная многомерная сфера, в нормальной трёхмерной топологии такие образования проецируются похоже на кляксу. И если Чаша пряталась именно здесь, неудивительно, что слухи давали такую неточность с местом расположения святилища. «Клякса» запросто может разбросать вокруг себя длинные, иногда до полутора-двух сотен километров отростки, через которые люди попадают как они называют к Оракулу судьбы вообще без корабля. То есть к Чаше. А здесь мы как раз у центра аномалии, плотность свёртки такова, что любое идущее напрямую судно снесёт мимо берега. Но я всё равно пройду!

Попотеть в определении нужного курса пришлось изрядно. Ислуин не раз вспомнил добрым словом своего преподавателя по топологии искривлённого пространства, будто молотком загонявшего в головы учеников нужные знания – хотя тогда и нудную зубрёжку формул, и самого профессора студенты тихо ненавидели. А ещё порадовался, что таблицы констант и логарифмов для построения порталов обязательно входили в любой справочник по математике – это позволило справиться с вычислениями всего часов за сорок… Когда до цели всего пара шагов, плевать, что от бессонных ночей под глазами появились тени, характер стал раздражительным… И даже головорезы из команды ходят мимо шкипера на цыпочках, а все приказы-требования исполняются чуть ли не раньше, чем будут озвучены, лишь бы не попадать под страшный взгляд льдистых зелёных глаз, от которого немеют ноги.

За штурвал магистр решил встать лично. В день, назначенный для прорыва к острову, разыгрался сильный ветер, воздух превратился в душный насыщенный влагой кисель, небо заполнилось облаками. Не заставил себя ждать и мелкий моросящий дождик. Поднялись сильные волны, время от времени окатывая ставшей скользкой палубу. Кто-то осторожно поинтересовался:

– Шкипер, может стоит выждать день-два? Приметы на погоду…

Но Ислуин в ответ бросил короткое:

– Сейчас.

Сказано было так, что новых охотников возражать не нашлось.

– Плавучий якорь выбрать! – взлетело над кораблём. – Бизань и грот поднять! Левый бакштаг!

По вантам засновали матросы, «Гавьёта» распустила часть парусов и медленно двинулась к острову. Когда показалась первая полоса тумана, шторм разыгрался вовсю. Небольшая каракка словно потерялась среди сизых и мутно-зелёных водяных громадин, то взбираясь на очередной гребень, то проваливаясь. Выглянувший из каюты Керубин что-то испуганно закричал, несколько молодых матросов на него оглянулись, на их лицах проступил испуг. Следующую команду они выполнили с заминкой. Внезапно по всему кораблю загремел голос боцмана Бласко:

– Кильки сухопутные, куриные дети! Четвёркой богов клянусь, утоплю первого, кто испугается. По местам!

Следом начал чеканить шаг спокойный голос магистра, отдающий команды… Страх вдруг исчез, словно вокруг царил штиль, а не ревел ураган, готовый перемолоть любого, кто сорвётся в воду. Матросы теперь будто летали по вантам и палубе, приказы выполнялись не успев отзвучать, а на лицах горело поднявшееся откуда-то из глубин души безумное желание доказать стихии и морским демонам, что «Гавьёта» – сильнее. Волны накатывали одна за другой, хлестали клочьями пены, ветер рвал паруса, канаты стали скользкими и тяжёлыми, но никто не замечал. Ведь главное – каракка раз за разом успевала встретить носом очередную волну. Чтобы тут же стремительным дельфином проскользнуть в новую щель между языками тумана, из которых, казалось, скалили пасти голодные чудища – а через мгновение выдержать новый удар обезумевшей стихии.

Кончилось всё внезапно. Мгновение назад небо ещё накрывал свинец облаков, ревели штормовые волны – и вдруг «Гавьёта» оказалась в небольшой бухте, где прозрачная вода была неподвижна, словно стекло, а пронзительно-голубую синь небосвода не омрачало ни одной тучки.

– Ур-р-ра! Слава! Шкиперу слава! – загремели крики.

От восхищённых и благоговейных взглядов команды, кажется, собиравшихся качать до сих пор судорожно сжимавшего штурвал магистра, Ислуину стало не по себе, и чтобы скрыть смущение, он принялся осматривать место, куда их занесло. Бухта напоминала огромный бассейн в доме великана. Справа и слева увитые лианами и поросшие пальмами отвесные скалы, прямо по курсу они образовали широкий проём, где белел песком пляж. Даже без подзорной трубы можно было различить уходившие под воду ступени широкой лестницы и разбросанные каменные блоки бывшего пирса. К тому же если присмотреться – скалы тоже носили следы чьих-то рук. Конечно, разрушено всё не одно столетие назад. Но ведь не зря это когда-то строили, да ещё потом возводили вокруг острова столь непроницаемый барьер?

Хотелось высадиться немедленно… Ислуин с трудом заставил себя успокоиться. Чаша слишком опасный артефакт, чтобы допустить оплошность из-за переутомления. А безумное плаванье сквозь ураган вымотало его окончательно. Поэтому магистр отдал приказ:

– Якоря отдать. Команде выдать по наградной чарке, и отдыхать.

Керубин на «самоуправство» попытался было возмутиться – мол, хозяин судна я. Его слова даже оба юнги пропустили мимо ушей. В ответ обиженный парень утащил в каюту целый бочонок рома, заливать горе спиртным. Магистр на это пожал плечами: Лейтис как маг Жизни в любой момент приведёт выпивоху в чувство без лишних шумов в ауре и последствий. И отправился отсыпаться.

***

Следующее утро порадовало лёгким ветерком, приятной прохладой и двумя-тремя облачками, пугливо заблудившимися в ясном небе. И это притом, что всего в десятке километров от берега по-прежнему лютовал вчерашний ураган! Шлюпку подготовили быстро, боцман вежливо осведомился, не понадобятся ли магистру сопровождающие. Получив короткое: «Нет», – понимающе кивнул, лишь сказал, что на всякий случай вторая шлюпка тоже будет спущена на воду возле корабля. Керубин от разговора сморщился, будто проглотил лимон целиком, помрачнел, и молчал до самого берега. Только ругнулся себе под нос, когда спрыгивал в воду у пляжа: приставать к берегу магистр запретил.