Дальше стало хуже. Все последующие дни Керубин всё время вертелся под ногами, пыжился, строил из себя эксперта и старался «с помощью своей удачи направить подготовительные работы в правильное русло». Когда через две недели «Гавьёта» наконец-то отчалила от причала, осунувшийся за последние дни магистр всех послал таким загибом, что даже боцман Бласко восхищённо присвистнул, и приказал его не будить даже если море и небо поменяются местами, возвещая конец света. И завалился спать на сутки.
***
Проснулся магистр в хорошем настроении – наконец-то выспался. И сразу поднялся на палубу. «Гавьёта» резво и ровно неслась по волнам с попутным ветром, по небу томно скользили мягкобрюхие облака, точками парили несколько чаек. С минуту Ислуин вдыхал солёный ветер, дальше, как полагается шкиперу, начал обход суда. Доклад рулевого, доклад боцмана, визит на камбуз. Кок, видя, что шкипер не просто доволен, а вообще попросил добавки аж расплылся в улыбке. Ну а дальше оставалось с удовлетворением наблюдать, как стоя на баке уже привыкший к женскому вниманию Керубин неуклюже пытается завоевать внимание единственной девушке на корабле. Лейтис. И как ученица строит из себя наивную дурочку, которая вот-вот упадёт в объятья… Но каждый раз что-то да идёт не так. То матрос не вовремя пройдёт, то непривычного к плаваньям парня морская болезнь замучает.
Едва судно отошло от порта на три дня пути, Керубин, наконец, перестал делать вид, что всё идёт, как он задумал. Жил и питался «хозяин» в капитанской каюте, и во время очередного обеда, на котором присутствовали всегда магистр и Лейтис, парень растеряно обратился к Ислуина:
– Так что же дальше?
– Следуй судьбе.
– Н-но как?
– А ты попробуй довериться своему чутью. Куда оно поведёт?
Ислуин сдвинул тарелки и расстелил карту. Керубин задумчиво посмотрел на лист, повёл над ним рукой. Вдруг уверенно ткнул в один из островков: нам сюда! И гордо взглянул на собеседника. Ислуин с важным видом довольно кивнул… Хотя причина его хорошего настроения лежала совсем в иной плоскости. Манипулировать сознанием, чтобы заставить человека что-то сделать против его желания, очень сложно даже для специалистов в области ментальной магии. Слишком уж много защитных механизмов заложила природа, да и блокирующие амулеты стоят недорого и по карману любому. Конечно, используя грубую силу, можно превратить человека в живую куклу, как это делают «ошейники воли». Вот только, даже если не задумываться о том, что неприятностей, когда про «ошейник» узнает посторонний, можно огрести немало – такой раб окажется бесполезен. К Чаше нужно прикасаться по своей, ничем не замутнённой воле.
Поэтому и пришлось идти сложным путём. Не зря Ислуин первые дни поил Керубина до бесчувствия и таскал в бордель. Истощённый организм и утомлённый разум в сочетании с гипнозом позволили заклятью Разума пробить дорожку, по которой уже на корабле Лейтис как специалист стихии Жизни вложила несколько простых рефлексов. Получился результат, схожий с дрессировкой собаки, которая садится или рычит хоть и по команде хозяина, но своим желанием. Сегодня магистр опробовал закладки первый раз, и результат вышел удовлетворительным. Никаких посторонних шумов в ауре или ментальном фоне не возникло.
К безымянному небольшому островку «Гавьёта» подошла через день, и ещё издали земля оповестила о себе шапкой тумана, похожего на облако. К обеду туман рассеялся, стало видно два средних размеров холма правильной конической формы, заросшие кустарником. Остров имелся на всех картах, здесь многие суда брали пресную воду. «Гавьёта», как и рекомендовала лоция, обошла остров, стараясь не попасть в течение, и встала на якорь в удобной бухточке, которую вдобавок от шторма прикрывал небольшой мыс. На остров никто не смотрел, слишком быстро с закатом он терял краски, превращаясь в тень и нагоняя этим тоску.
Вечером Ислуин совершал свой ежевечерний обход судна, закончившийся на камбузе. Как и полагается шкиперу, перед тем как еду понесут команде, снять пробу с котла. Сегодня эта традиция была вдвойне удобна, не нужно было искать повод оказаться рядом с кухней. Ловкость рук – и в пище оказалась небольшая порция хитрой смеси, придуманной ханжарами для обмана часовых.
Когда все на борту каракки незаметно для себя уснули, хотя вахтенные считали, что бдят как положено, магистр вместе с ученицей отправились прятать клад. Отыскав подходящее место, ножом срезали дёрн, после чего оба с тоской посмотрели на лопаты. Лейтис со вздохом всё-таки поинтересовалась:
– Может магией?
– И чему я тебя учил? Следы магии рассеяться не успеют, и подделку выявит даже самый дешёвый поисковый амулет.
– Да знаю я.
И вонзила лопату в плотный суглинок. К ней присоединился магистр. Полтора часа спустя, покидав землю обратно и чуть ускорив рост травы магией Жизни – в таком количестве амулеты её отследить не могли, Лейтис грустно сказала:
– Я так понимаю, надеяться, что это в последний раз, мне не стоит?
– Надежда есть. Что мы найдём Чашу уже сразу на первом же намеченном острове. Но шансов мало.
– Можно было бы и соврать.
Утром остров казался совсем другим, чем с вечера. Однообразный серый цвет сменился желтизной песчаного берега, жёлто-коричневыми оттенками глиняных проплешин и зеленью травы и кустарника. А повсюду вокруг кишели морские птицы и с криками ловили в море рыбу.
Керубин поднялся раньше всех, развил бурную энергию, попробовал было сунуться к Лейтис, и даже не расстроился, получив от неё резкий ответ:
– Девушка хочет спать. И врываться к ней, когда она спит – неприлично вдвойне.
Зато из Керубина от предвкушения, что он наконец-то поймёт «смысл своего пути», силы и жизнерадостность били фонтаном. Настроение у парня было настолько хорошее, что Ислуину так и хотелось парня успокоить чем-нибудь тяжёлым. Керубин приказал спускать шлюпку. Боцман посмотрел на магистра, и получив жестом подтверждение, тут же зычно начал отдавать команды. Ислуин с удовольствием составил бы Лейтис компанию выспаться – но от маски наставника Ищущего никуда не деться. Приходилось молча завидовать, изображать заинтересованность и раз за разом обсуждать, почему «судьба привела их именно сюда». Вёсла ударили по воде, и целые тучи птиц, кружась и крича, поднялись в небо, потревоженные. Едва нос шлюпки коснулся берега, магистр еле успел ухватить Керубина за плечо, чтобы тот не выпрыгнул и не кинулся в чащу сам не зная куда.
По острову они ходили туда и сюда с полчаса, пока повинуясь ментальным командам, Керубин наконец не вышел на нужное место. Сразу же парень отдал приказ двум сопровождавшим их матросам:
– Копайте здесь.
Матросам было всё равно, лишь бы больше не ходить и закончить всё до полуденной жары, так что оба быстро добежали до шлюпки вернулись с инструментом. Работали они шустро, и вскоре одна из лопат ударилась о крышку сундучка. На обратной дороге Керубин не произнёс ни слова. В каюте он поставил сундучок на стол, и, убедившись, что дверь надёжно заперта, а кроме него и Ислуина никого нет, принялся неумело ломать замок. Наконец тот поддался и крышка отскочила, ударив парня по пальцу, но он этого даже не заметил.
– Не может быть! Золото! Слиток, и две эльфийские монеты! Но как?
– Судя по монетам, сундучок пролежал в земле не меньше трёх столетий. Вот и ответ на вопрос, к чему ведёт тебя Судьба: твоё призвание – искать скрытые сокровища. Иначе не объяснишь, почему мимо этого островка плавало столько кораблей, но пробиться сквозь укрывающие чары смогли только твои чувства. Куда дальше?
Керубин с лихорадочным блеском в глазах тут же достал карту и ткнул пальцем в первый намеченный магистром для разведки остров.
***
На первые три намеченных к разведке острова не пришлось даже высаживаться. Магистр ещё издалека почувствовал, что ничего интересного там нет. Четвёртый остров заметно отличался от всех встреченных ранее. Ещё издали из воды вставали высокие горы, два красивых пирамидальных пика, покрытых густыми джунглями, высоты горы были не меньше тысячи метров. Лес начинался у самой линии плоского берега, причём никакой подходящей стоянки не было. Кораблю медленно двинулся вокруг острова. Две болотистые речонки впадали в небольшой заливчик, казавшийся тихим прудом. Растительность возле этих речонок поражала какой-то ядовитой яркостью. И сразу же, не успел Ислуин приказать бросать якорь, как оба наблюдавших за островом матросов закричали;
