Стоило услышать сумму, как взгляд управляющего стал масляным, он расплылся в улыбке:
– Мы рады, что вы настолько цените надёжность вкладов в нашем банковском доме. И хотели бы вписать вас в число наших «серебряных» клиентов.
– Благодарю и с удовольствием, – ответил Ислуин. – Часть я бы хотел положить камнями, но часть у меня с собой монетами и векселями.
Торговец попрощался и ушёл, а магистр вместе с управляющим спустились в затерянную в недрах здания каморку. Там старательный клерк проверил золотые монеты и векселя, и выдал вместо них три изумруда. А вот дальше начиналось то, ради чего Ислуин всё и затеял. В само хранилище ценностей магистр и управляющий не заходили, хотя для всех и скрылись за первой железной дверью. На самом деле из небольшой комнаты-прихожей оба по потайной лестнице поднялись обратно в кабинет управляющего, где уже ждал старший клерк, который одновременно являлся главным оценщиком филиала.
К изумрудам добавились несколько прихваченных из развалин Киарната рубинов и бриллиант – небольшой, но очень чистый. Оценщик проверил каждый камень, дальше выдал по ним заключение. С четверть часа втроём они подсчитывали текущую рыночную стоимость, дальше камни улеглись в обитую бархатом шкатулку. После чего магистр запечатал крышку личным оттиском. Шкатулка с обеспечением депозита будет храниться в особом сейфе вместе с другими себе подобными, и открыть её сможет только клиент. Ну или если соберутся вместе четыре ключа: управляющего отделения, главы городского торгового совета, начальника городской стражи и правящего дожа Лангрео.
Теперь любое отделение «Банковского дома Лорка и Фернандес» даст магистру нотариально заверенный документ, что господин Ивар – его «серебряный клиент». На Бадахосе это значило не меньше, чем бляха полного гражданина в Империи. Поэтому Ислуин ни на мгновение не удивился, когда после оформления депозита управляющий предложил отобедать с ним в его кабинете. А обед, доставленный из дорогого ресторана, очень быстро превратился в деловые переговоры: не желает ли уважаемый господин поучаствовать своими капиталами в одном из предприятий «Лорка и Фернандес»? Прибыльность инвестиций магистра интересовала слабо, зато возможность создать себе статус и легенду, если придётся наведаться в Архипелаг повторно, подвернулась весьма кстати. Хоть и торговались оба за каждую мелочь, договор подписали, едва слуга унёс пустые тарелки и вытер стол.
Пришлось ждать нотариуса и жреца Оро, оформление сделки затянулось. Когда Ислуин вышел на крыльцо, солнце почти коснулось земли, а сумерки ещё несмело, но уже неотвратимо принялись выползать из длинных теней домов. Зато погода радовала, с моря налетел ветерок и принёс с собой долгожданную прохладу и намёк на скорый дождь. Ислуин на несколько минут остановился посреди улицы – поглядеть на курчавую пену разбежавшихся в разные стороны от горизонта облаков и поразмыслить: куда идти дальше?
Перебрав несколько вариантов, решил отправиться в «Виноградную лозу». Ведь не просто так это заведение ему нахваливали все, включая владельца гостиницы. Мол, лучшая во всём городе кухня, самые красивые в Лангрео официантки, а на втором и третьем этаже номера люкс, способные роскошью затмить даже дворец императора. И, главное, все девушки из свободных граждан. Хоть и готовы склониться перед толстым кошельком – могут и отказать. Хозяин специально никого не принуждает, как в других подобных заведениях, клиент обязан уговорить девушку исключительно сам. Это создавало особую атмосферу и привлекало сливки некоронованной торговой столицы Бадахоса.
«Точно. Пофлиртовать и сыграть в кошки-мышки с хорошенькой девушкой для меня сейчас лучший отдых! Заодно и проверю, правду ли рассказывают про второй этаж», – Ислуин быстрым шагом двинулся в сторону западной части города, не придав значения возникшему на несколько мгновений ощущению, будто за ним следят.
Обходить город по дуге не было смысла, и магистр свернул на небольшую улочку, которая вывела его к безликим двухэтажным кирпичам складов. В сумерках вечера места совершенно безлюдные, поэтому, услышав неподалёку мягкие шаги, Ислуин насторожился и положил руки на рукояти мечей. Несколько мгновений спустя из-за угла ближайшего здания выскочили четверо. Трое тут же выхватили клинки и кинулись на магистра. Удар, обманное двойное движение, уйти в защиту…
Ислуин порадовался, что не попытался контратаковать сходу. Слишком бешеную скорость задал противник, слишком слажено троица защищала друг друга! Укол в грудь, сделать вид, что пытаешься достать мимо отведённой правой руки противника, самому двинуть клинок ещё правее, отбить удар и сделать шаг назад, разрывая дистанцию. Чтобы тут же вторым мечом обвести лезвие третьего врага, попытаться его захватить в ловушку возле гарды, переломить – и снова уйти в глухую защиту.
Клинки летали словно вихрь, и магистр чувствовал, как по спине ползёт тревожный холодок. Ислуин был намного сильнее любого из нападавших, мог поспорить и сразиться с двумя одновременно… Но сработавшаяся тройка оказалась неодолима. Рано или поздно кто-то проберётся сквозь его оборону, первый же пропущенный удар станет смертельным. А ещё скоро вступят в полную силу сумерки, в это время эльфы видят чуть хуже людей – повязка же истинного зрения лежит в сумке. И темп боя слишком высок, чтобы отвлекаться даже на самое простое заклятье. К тому же, несмотря на видавшие виды пурпуаны, перед ним явно профессионалы, и защитные амулеты у них наверняка не хуже клинков. Какими-нибудь примитивными ледяными иглами бросаться бесполезно, а на большее не отвлечься.
Впрочем, таланты магистра для непонятных разбойников тоже стали неприятным сюрпризом. Схватка затянулась, ширина улицы позволяла нападать втроём, но уже четвёртый оказался лишний и вынужденно стоял за спинами товарищей. Длинная и прямая улица была недостаточно широкой, чтобы четвёртый мог обойти магистра и прижать к стене. Вдобавок очень длинные склады стояли сплошной стеной, бежать к следующему перекрёстку, потом обратно, чтобы обойти со спины – не меньше четверти часа. Слишком долго и потому бессмысленно. А ещё в любой момент мог появиться посторонний, стать нежелательным свидетелем или вообще вызвать стражу.
Противник решил не рисковать и бой не затягивать. Из-за спин тройки раздался неразборчивый возглас, мечники сделали несколько синхронных шагов назад, и в магистра полетели боло[1]. Решение созрело мгновенно – хотя шанс будет единственный. И придётся положиться на удачу и милость Сарнэ-Турома. Нападавшие наёмники выглядят небогато, но как раз именно у таких может оказаться какой-нибудь старинный универсальный защитный артефакт. Нашли в развалинах сами не поняли чего и не смогли продать, а тут артефакт среагирует на чары.
Ислуин не стал уклоняться, а принял все три боло на клинки, после чего мечи полетели на землю – а враги непроизвольно вздрогнули от потока горячего сухого воздуха, из которого чары магистра мгновенно высосали всю влагу. Стандартная защита наёмников на атаку не отреагировала, ведь угрозы владельцам заклятье не несло. Только заставило неприязненно поморщиться и чуть помедлить с новым нападением… подарив драгоценные мгновения.
Вслед за воздухом Ислуин кинул во врага пару десятков ледяных игл, те благополучно столкнулись с защитой, до людей долетели лишь безвредные капли воды. Дальше вступила в действие вторая ступень заклятия. Капли проклятия мгновенно перебрались с одежды на клинки и обернули лезвия серебристой плёнкой: теперь мечи не могли разрубить даже примитивный полог, который успел сотворить магистр. Конечно, равновесие продлится недолго. Оружейные амулеты у всех четверых были неплохие, магистр чувствовал, как защита уже трудится над проклятием. Выигранных секунд оказалось достаточно подхватить с земли свои мечи, разрушить верёвки заклятием тления и активировать один из последних сохранившихся «Криков тишины».
А дальше враги были обречены: в образовавшейся безмагической зоне их клинки превращались в среднего качества сталь – а Сыны битвы сохраняли все свои необычные свойства. Вот только не будучи магами, наёмники этого не поняли и не отступили. Для них просто защита наконец-то справилась с проклятием. После нескольких обменов ударами переломился сначала один вражеский меч, потом второй. Минуту спустя Ислуин стоял над четырьмя агонизирующими телами.
