Сам огромный остров соизволил появиться на горизонте лишь к обеду, небольшой серой полоской. И до самого вечера неторопливо росла громада рассекающих остров пополам гор – огромных не по своей высоте, а по бесконечности хаотического переплетения хребтов, издалека сливавшегося в единый давящий массив. Следующие дни северные гости удивлялись и незнакомым тропическим деревьям, сохранившим сочную зелень посреди зимы, и резким переходам буйной лесной растительности в скалы, песчаные пляжи – и обратно. А уж поля, вызревающие вокруг деревень, затерянных на границе океана джунглей и океана морского, казались и вовсе чудом: на континенте декабрьские морозы уже давно сковали землю холодом и снегом.

В сумерках очередного дня на горизонте заполыхало зарево, которое по ночам сопровождает любой крупный город с его светильниками и уличными фонарями. Вот только идти в темноте через просторную, но изобилующую мелями гавань Лангрео – крупнейшего порта и некоронованной торговой столицы всего архипелага – капитан побоялся. Зато на рассвете шкипер, бывавший здесь не один раз, не стал дожидаться лоцмана, а приказал выбрать якорь. Судно двинулось вперёд, обходя широкую болотистую косу, где, несмотря на ранний час, уже сидели рыбаки, и нырнуло в загородивший бухту туман. Тянуть корабль на буксире шлюпок, медленно пробираться в полупрозрачном молоке и мерить глубину пришлось почти час. Зато, едва с неба ударили яркие лучи солнца и окончательно рассеяли туман, распустив паруса, каракка помчалась вперёд, разгоняя бредущие к выходу в море судёнышки лоцманов. Пока осторожные капитаны ждут на внешнем рейде, можно выбрать любой из причалов. У пассажиров появилась редкая возможность рассмотреть город, не отвлекаясь на мельтешение лодок, баркасов и океанских судов.

Лангрео оказался совсем непохож ни на приморские города Империи, ни на Шахрисабзс. Расположившись на широкой плоской равнине, с трёх сторон окружённой бухтой и устьем реки, дальше город втискивался между угрюмыми каменистыми склонами и забирался на холмы, чтобы, как рассказал шкипер, выплеснуться с другой стороны. Но если встречал Лангрео корабли как положено – пирсами и причалами, остальные портовые строения занимали своё обязательное место только с левой стороны бухты, где расположились верфи. В остальной части полуострова, отделённые от причалов широкой дорогой, сразу же возвышались роскошные особняки. Там, где заканчивались богатые дома, в подзорную трубу можно было разобрать пёстрые торговые кварталы, и лишь потом шли бесконечные склады, а на холмах начинались трущобы бедноты.

После встречи с северянами, хозяин корабля к пассажирам решил присмотреться повнимательнее. Если поначалу его интерес был связан с тем, чего ждать от неожиданного инспектора за продажей груза, то дальше торговую хватку северянина бадахосец оценил по достоинству. И даже надумал не расставаться сразу после продажи, а сохранить полезный контакт на будущее. Поэтому удивлённый городом Ислуин и обратился за разъяснениями к хозяину судна:

– Удивительно. Я бывал и в Империи, и на севере, и в Шахрисабсзе. Нигде не видел, чтобы так странно строились. И не боятся люди с достатком селиться прямо около причалов?

– Тут всё просто. До раскалённых солнцем холмов морскому ветру не добраться, да и воды там нет. Поэтому чем ниже ступенька социальной лестницы – тем выше и дальше от моря находится твоё обиталище. Селиться же с другой стороны холмов большинство считает зазорным.

Ислуин с пониманием кивнул: Лангрео живёт морской торговлей и к жителям «из глубины суши» в портовой части города относятся свысока.

Пришвартовавшись, судно тут же начало разгрузку, а на палубу поднялся таможенник. Завидев чужаков, довольно ухмыльнулся и направился к ним:

– Приветствую гостей достославного города Лангрео. Дозвольте проверить…

– Это мой торговый партнёр из империи, – тут же остановил таможенника хозяин каракки. – Прошу это учитывать.

Радужное настроение таможенника мгновенно потухло. Одно дело пощипать немного чужаков, пусть и богатых, но именно что гостей. И другое дело – надуть торгового партнёра уважаемого гражданина Лангрео. Хозяин судна может подать жалобу, и вот как раз к его словам суд отнесётся внимательно. Уже сухим равнодушным тоном таможенник закончил:

– Прошу предъявить к досмотру личные вещи на предмет провоза или наличия запрещенных товаров и артефактов. А также продемонстрировать груз на продажу для уплаты пошлины.

Закончив формальности, ждать Ислуин и Лейтис не стали, только договорились с хозяином, в какой день и к какому складу подойти для продажи багряного масла.

– Пока хотите не торопясь выбрать гостиницу и осмотреть город? – с пониманием отнёсся хозяин каракки.

– Да. У меня есть определённый интерес на Бадахосе. Какую гостиницу посоветуете?

– Фустера Палас. Надёжное солидное заведение, с давней историей. Для того, кто хочет с комфортом по делам остановиться в Лангрео – лучше места не найти.

Ислуин остался невозмутим, хотя мысленно и посмеялся. Наверняка не только солидное заведение, но и дорогое. Хозяин решил устроить проверку словам гостя о его платёжеспособности.

– Хорошо. Тогда посылайте туда посыльного, если что-то изменится и как будете готовы. Мы будем ждать там

На берегу Ислуин поймал одного из крутившихся возле пирса мальчишек, дав самую мелкую монетку, выспросил дорогу, но от услуг проводника отказался. Ориентиры были понятны и так. Вдобавок у паренька был пониженный природный ментальный барьер, так что Лейтис без труда считала дорогу из памяти прямо во время рассказа.

Жизнь в городе кипела уже с рассвета. Настоящий лабиринт больших улиц или узких улочек и переулков, которые пересекались и расходились причудливым узором. По мозаике чёрной и белой плиток мостовых сновали пешеходы, мальчишки-разносчики зазывали не успевших позавтракать прохожих купить у них жареной рыбы и печёных бататов, а владельцы и бедных лавочек, и богатых магазинов уже выставили товары не только в витринах, но и на улице – под навесом или просто на кусках расстеленной ткани.

Очень быстро Ислуин и Лейтис оказались перегружены не только впечатлениями, но и мелкими покупками, хоть и отбивались от навязчивых торговцев всю дорогу. Под их натиском пал даже Ислуин, а ведь он имел хорошую закалку базаров Южного союза. Лейтис же тащила чуть ли не мешок разных вещей, недоумённо пытаясь сообразить: зачем ей целых пять нашейных платков, пусть и красивых – если она не носит такие платки вообще?

Наконец-то закончился старый город, с которого и начиналось Лангрео – с его извилистыми улочками и высокими тёмными от времени зданиями. Кварталы Нового города выглядели не только поновее, но и побогаче, дома уже не вздымались по обе стороны дороги гладкими крепостными стенами с прорезами окон, а хвастались балконами и лепниной, террасами и небольшими садиками. Ещё в Новом городе вдоль стен часто высаживали декоративные кусты или пускали виться дикий виноград, которые нередко почти закрывали жёлтый песчаник облицовки фасадов. Улицы здесь тоже строили явно не как попало, превращая город в клубок ниток, которым поиграл шаловливый котёнок, а по возможности вели хоть какое-то городское планирование. И не только в том, что здесь было намного больше широких проспектов. К удивлению гостей, многие здания на углах имели плоские края – так называемый скошенный угол. С такими домами не только перекрёстки выглядели более открытыми, да и поворачивать на таких перекрёстках получалось намного легче и удобнее, поэтому даже плотное движение не создавало заторов. А ещё такие вот необычные дома и улицы помогали придать Лангрео ощущение лёгкости и открытости пространства, хотя застройка выходила всё равно весьма плотная.

Фустера Палас был заметен издали уже тем, что возведён не из песчаника, а из розоватого мрамора, его жемчужно-белый фасад возвышался над соседями подобно сказочной диадеме. Вдобавок стояла гостиница не просто на улице или перекрёстке, а смотрела на площадь, что тоже подчёркивало статус. Внутри отделка не уступала внешнему виду, да и цены кусались. За спиной портье висела доска чёрного дерева, на которой золотыми буквами указана стоимость того или оного номера, самый простой из единственной комнаты обойдётся раза в полтора дороже, чем солидные трёхкомнатные апартаменты в том же Коастоне, одной из морских торговых столиц Империи.