— Посмотрим, сколько времени ты продержишься, — бросила Жасмин, в её руках что-то блеснуло, и девушка совершила резкий шаг вперёд. В её руках оказался кинжал. Мирьям инстинктивно отступила, чувствуя, как страх сжимает её горло. Она никогда не видела Жасмин в таком состоянии: глаза полыхали от ярости, а губы сжались в жестокую линию. Да и в принципе эта наложница была безразлична Бухой. Всего лишь зазнавшаяся девушка, которая искала тепла в руках Повелителя, не более того.

— Ты совсем лишилась разума, Жасмин? Опусти это! — произнесла Мирьям, стараясь говорить тише, голос дрогнул. Но Жасмин не остановилась. Её шаги становились всё более угрожающими, и Мирьям понимала, что, возможно, всё зашло слишком далеко.Внезапно, когда расстояние между ними сократилось до минимума, Мирьям почувствовала, как в ней просыпается какой-то новый, неведомый ей доселе инстинкт. Связываться с Бухой вообще было опасно, в ее бурной молодости было и не такое. Она быстро схватилась за ближайший стул и резко толкнула его на Жасмин. Та пошатнулась, потеряв равновесие, и кинжал выпал из ее рук, гулко ударившись о каменные плиты пола.Используя момент замешательства, Мирьям подобрала кинжал и, оказавшись сверху соперницы, поднесла холодную сталь к ее горлу. Жасмин застыла, ее дыхание стало прерывистым, глаза расширились от страха и гнева. Мирьям смотрела на нее сверху вниз, чувствуя непонятную смесь триумфа и ужаса от совершенного. Она не желала никого убивать, не хотела причинять боль, но в этот момент ей стало ясно, что ее жизнь зависела от силы и решимости проявить свою власть.— Я не хочу причинять тебе вред, — произнесла Мирьям стараясь удержать голос ровным. — Но если ты еще раз попытаешься напасть на меня, я не буду колебаться. Понимаешь?Жасмин молча кивнула, ее глаза блестели, от попытавшихся, но так и не просыпавшихся слез. Мирьям медленно опустила кинжал, но не отпустила его, чувствуя, что это ее единственная защита от предательских намерений соперницы. Она поднялась на ноги, наблюдая, как Жасмин отодвигается на несколько шагов, будто бы опасаясь скорпионьего укуса.— Это лишь начало, Мирьям, — прошипела Жасмин чуть отойдя на безопасное расстояние. — Ты думаешь, все так просто? Повелитель может быть милосердным, но он никогда не прощает слабости. И когда он узнает, что ты угрожала его любимой наложнице…Мирьям сжала кинжал сильнее, ее сердце снова колотилось бешеным ритмом, но она понимала, что урок сегодняшнего дня запомнит навсегда. Мир, в который она попала, был жесток и беспощаден, и чтобы выжить, ей нужно было стать такой же. Не только ради себя, но и ради тех, кто единожды стали ей ближе всех — Шальной и Озабоченной, где бы они ни были.Мирьям понимала, что не может вернуться к прежней жизни, к наивным мечтам о справедливости и мировом порядке. Этот мир требовал от нее жестокости и решительности, и она была готова отвечать на его вызов. Сжатый в руке кинжал стал символом ее новой внутренней силы и несломленности. Она сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в коленях и вселенский холод, что окутал ее сердце.— Ты говоришь, как будто я уже проиграла, Жасмин, — ответила она, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности. — Но пока что ты жива только потому, что я этого хочу. Повелитель может и должен знать это. Пусть видит в тебе слабость, которой я позволила существовать. Или, может быть, избавить его от этого зрелища? — в ее глазах вспыхнула хитрая уверенность, ее голос не дрогнул.Жасмин сглотнула, ее страх был очевиден, но она не могла позволить себе показать это. Она понимала, что любая уступка может привести к ее гибели. Мирьям, похоже, поняла это и, ослабив хватку на кинжале, отступила еще на шаг. В глазах Жасмин промелькнула искра надежды и возможности нового плана. Она не могла позволить себя легкомысленно относиться к сопернице, которая уже доказала свою львиную силу.С легкой дрожью в голосе Жасмин прошептала:— Время покажет, кто из нас действительно слаб. Но запомни это, Мирьям. Ее голос стал как ядовитый шепот. Истинная сила не в оружии, а в умении использовать его в нужный момент.Мирьям хитро улыбнулась, крепко сжимая кинжал:— За мной стоит Повелитель, он мой. А значит, Повелитель — это и моя судьба, и мое проклятие. Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы доказать свою силу. Ты должна уяснить это, Жасмин. В этом мире нет места для слабых и трусливых. Все, что у меня есть — это моя воля, моя решительность. И я никому не позволю ее сломать.Жасмин напряглась, понимая, что ее слова должны быть взвешенными и точными. Она знала, что еще не все потеряно, что в ее распоряжении остались козыри, которые она могла использовать. Глаза ее заблестели, голос снова обрел свою доселе скрытую силу:— Повелитель может идти за тобой, Мирьям, но не забывай, что его сердце принадлежит мне. И даже если ты думаешь, что сможешь одолеть меня силой, любовь не подчиняется таким законам. Ты никогда не будешь так близка ему, как я.Мирьям почувствовала, как в груди закипает гнев, но удержалась от немедленного ответа. Она знала что Жасмин надеется выбить ее из равновесия, но это было бесполезно. Она наконец приняла неизбежность своей новой роли и была готова к любым испытаниям. Склонив голову набок и чуть прищурив глаза, она тихо, но с угрозой произнесла:— Любовь? Может быть, для тебя это так важно. Но я теперь знаю, что выживание и власть стоят выше всего. И если для достижения цели придется пожертвовать чьими-то чувствами, я не стану колебаться. В этом мире твоя «любовь» ничего не значит, если ты не можешь защитить ее. Но посмотрим, как долго ты сможешь удержать внимание Повелителя.— Змея!!! — Прошипела Жасмин принимая поражение, она быстро развернулась и скрылась в пустых коридорах. Бухая или же сейчас Мирьям опустила кинжал. Сегодня повелитель устроит праздник дабы показать ее миру которым владеет, как зверюшку. Надо бежать, надо найти подруг... Нужно покинуть этот мир...— Шальная... — едва слышно прошептала Бухая. — Озабоченная... — голос девушки был тих. В нем было столько надежды, столько искренности, целый мир не смог бы вместить в себя всех этих чувств. — Надеюсь, вы живы... Я так по вам скучаю... Прошу... Нет... МОЛЮ ВЫЖИВИТЕ В ЭТОМ МИРЕ... РАДИ меня..

Пиратский корабль уже не первый месяц бороздил морские просторы. Элэйн уже начинало казаться, что капитан Вэлл специально тянет время и меняет маршруты. До Османской империи путь не был таким уж долгим, и Элэйн прекрасно это знала. Она пыталась заговорить с капитаном несколько раз, но каждый раз сталкивалась с его ледяным взглядом и скупыми ответами. Команда тоже начала замечать неладное: привычные морские ориентиры несколько дней назад сменились неизвестными берегами и островами. Элэйн решила, что нужно принять меры и выяснить, что происходит на самом деле.

Ночью, когда все погрузились в сон, а капитан Вэлл, как обычно, вёл корабль, стоя за штурвалом, Элэйн поднялась к нему. Это было обыденным. Капитан никогда не противился её присутствию и нежности, а наоборот, жадно рвал её одежды, выпивая нектар её интимных губ.

Элэйн осторожно подошла к капитану, её глаза сверкали в свете луны. Разговоры и попытки выпытать правду силой были бесполезны, но сегодня она решила действовать иначе. Сбитая с толку его действиями и холодностью ответов, она начала сменно, но уверенно задевать тему отклонения от курса.

— Вэлл, мы ведь уже давно должны были быть у Османской империи, — её голос прозвучал почти как шепот возле его уха.

Капитан слегка напрягся, но не отодвинулся. Она чувствовала его напряжение, как рычит его дыхание при каждом её касании. Он замер, когда её пальцы затрепетали по его плечам, а затем медленно скатились вниз вдоль спины. Элэйн увидела, как его кулак напрягся на штурвале. Она шагала по лезвию ножа, но не могла иначе.

— Ты что-то скрываешь от меня, — мягко продолжала она, ощущая, как ледяной взгляд капитана впивается в неё сквозь тьму ночи. — Скажи, что происходит, Вэлл.