— Что значит… супер… засекреченный? — тяжело сглотнув, девушка в недоумении пялилась на брата, словно пытаясь найти ответы на его ничего не выражающем лице. — Это… это… наркотики? — Илья прекратил жевать и, облокотившись на столешницу, внимательно посмотрел на перепуганную сестру. — Скажи что нет, пожалуйста. Скажи нет.

— Дело в том, что тут не всё так просто, как тебе кажется.

— Так расскажи мне! Чего ты тянешь-то? — просипела Лиля раздражённо, окончательно теряя терпение. — Только… только не говори мне, что ты и сам не знаешь.

— Именно, Лиля. Я не знаю и никто не знает.

— То есть?

— А то, Лилечка. Потому и зарплата соответствующая.

— В смысле… в смысле… вы… вы не знаете, что именно везёте? — выдавив ухмылку, Илья медленно покачал головой и, сощурив глаза, просканировал сестру долгим тяжёлым взглядом.

— Это же… это как в фильме этом. Как его… «Перевозчик». Со Стэтхэмом.

— Да, да, как в перевозчике. Только тут вовсе не кино, дорогая. Тут всё по-настоящему.

— Ты хоть понимаешь, на сколько это опасно?

— Ещё как понимаю, но другого выхода у нас нет.

— Выход есть всегда.

— Да неужели? Почему же мы живём в заднице с рождения и вот по сей день? И благодаря нашему папочке, мы ещё долго оттуда не вылезем. Камиль Данилов — это наш ключик в счастливую, безбедную, наполненную эмоциями жизнь.

— Да неужели? — всплеснула руками девушка. — А по-моему, это бесплатный билет в тюрягу. Причём надолго.

— Ты ошибаешься. Туда попадают только глупцы, отдающие себя добровольно в руки правосудия. А нас не за что сажать. У Камиля лучшая охрана и связи в высших слоях власти. Всё схвачено.

— Невероятно! — покачала головой девушка. — Как же ты наивен, братец. Как наивен. Вот такие как ты и попадаются на крючок к подобного рода дельцам. Им головы дурят, богатства несметные обещают, а потом кидают. Сам-то он всегда выкрутится. И всё верно: у него всё схвачено. Вот только, Илюшенька, если начнётся шухер, про нас с тобой никто даже не вспомнит. Всё делается нашими руками, а он, вроде как и не при чём.

Пауза затянулась и позволила Лиле и Илье задуматься каждому о своём.

Спустя ещё минуты три, Илья первым нарушил молчание:

— Знаешь, сестрёнка, а ведь даже если ты права…

— А ты знаешь, что права.

— Пусть так. Но мы уже на всё это подписались.

— Уточняй. Ты нас подписал. Причём не спросив меня: хочу я этого или нет.

— Прости. Так вышло. Я не хотел тебя в это впутывать. Но так сложились обстоятельства.

— Просто прости? Обстоятельства? — выдохнула Лиля с иронией. — Ты хоть понимаешь, что это не на день и не на два. Это надолго, — дрожащими руками девушка вновь наполнила стакан до краёв и залпом выпила всё содержимое. — Если не навсегда.

— Ну всё, завелась.

— Я завелась? Я? Завелась? А по-моему, ты подзабыл, братец, чем заканчивается фраза: «Лиля завелась». Я даже не понимаю, что нам теперь делать и как из этого выпутываться, — соскочив со стула, девушка принялась нервно выхаживать по кухне.

— Лиль, успокойся и сядь обратно. Слушай меня внимательно. Я подписал договор. Долгосрочный договор.

— Ну не-е-ет… Илья. Как же так?

— Вот так. Нам нужны деньги? — спросил Илья и сам же ответил: — Нужны. Камиль Данилов теперь мой босс. Наш босс.

— Ага, ага… без меня меня женили.

— Знаешь, на данный момент, лучшего выхода для нас с тобой нет.

— «На данный момент» — это ключевая фраза. А что будет потом? Когда мы захотим от него свалить. Ты же понимаешь, что он нас так просто не отпустит. Догадываешься думаю, что обычно делают с теми, кто слишком много знает?

— Вот зачем сразу всё рисовать в мрачных красках? Накопим достаточное количество денег. Рассчитаемся по долгам отца. А там…

— А там и на отдых… на нары… прямым рейсом. Ты себя слышишь? Заработаем и свалим. Глупости. Это навсегда Илюша. На-всег-да! Никто нас живыми оттуда не выпустит.

Со стороны входной двери послышались шаги.

— О, Лилечка появилась? — голос мамы звучал заботливо. — А я уж волновалась, куда ты запропастилась.

— Привет, мам. Да я тут… — Лиля ощутила на себе проникновенный взгляд брата, взирающего на неё с суровым выражением лица. — Я у Андрея заночевала.

— Правда? — со вздохом, мать опустила на пол полный пакет с провизией. — А вот Андрей мне вчера звонил и искал тебя. Сказал, что не может дозвониться: ни до тебя, ни до Ильи.

Брат с сестрой обменялись беглыми взглядами. Только сейчас Лиля поняла, что свой личный мобильный она так и не включила. Ну что же. Врать, так врать. Не в первый раз. И судя по тому, какая им с Ильёй теперь предстоит работенка — не в последний.

Уже поздней ночью, когда в семействе Муромовых стихли последние разговоры и все разошлись по своим комнатам, тишину квартиры нарушил резкий звонок в дверь. И если Илья уже сладко посапывал в своей пацанской берложке, уткнувшись носом в мягкую подушку, а Лиля, навёрстывая нехватку ночного сна, дрыхла, свернувшись калачиком, на своём девчачьем ложе. То их мать, всё ещё сидела в гостиной, уютно пристроившись в уголочке мягкого дивана и, укрыв ноги пледом, читала. Вернее, правильно будет сказать — пыталась читать, ибо все её мысли были сосредоточены вовсе не на сладком описании какой-то постельной сцены героев, а на всей сложившейся ситуации.

Супруга она не видела уже больше двух месяцев. С детьми какое-то недопонимание и недоговорённость. Более того, появились какие-то тайны. Все всё умалчивают.

Как так вышло, что Андрей не знает где Лиля? Удивительно. Раньше они всегда вместе. А тут. Даже не сказала ничего. Сомневаюсь, что у них что-то не ладится. Андрей в ней души не чает. Вроде искренен. Неужели моя неугомонная дочурка что-то чудит? Не приведи Бог. Андрей — такой парень хороший и только ему удаётся хоть немного её приструнить, так сказать. И ведь с ней же говорить бесполезно. Всё равно ничего не скажет. Наоборот, неудобные для неё вопросы, только отдалят её ещё сильнее. Нет. С моей Лилей тактика нужна другая. Ну не случилось нам с дочерью стать подружками.

Захлопнув книгу и окончательно откладывая её в сторону, женщина решительно поднялась с дивана и направилась в сторону кухни.

Наполнив старенький электрический чайник водой, поставила его кипятиться. Пытаясь не шуметь, потянулась к верхней полке, чтобы достать большую фаянсовую кружку для чая. Но как только заветная чашка, с огромным оранжевым маком на боку, оказалась в руках, послышался пронзительный верещащий звонок в дверь. Несчастная кружка, не задержавшись в руках женщины, с жалобным треском грохнулась об пол, превращаясь в жалкую кучку черепков.

— Вот же принесла кого-то нелёгкая! Ночь на дворе, — пробурчала злобно, с сожалением взглянув на несчастную чашку. Точнее на то, что от неё осталось. — Господи, а может это Игорь, — всплеснув руками, она спешно заторопилась в прихожую, подправляя на ходу полы коротенького шёлкового халатика, который так не вовремя разъехался в районе груди. — У него же и ключа нет. Голодный наверное, а я… — бренча ключами, Татьяна приговаривала себе под нос нравоучительные реплики. Но каково же было её удивление, когда на пороге, вместо драгоценного и столь ожидаемого супруга, она увидела женщину.

Незнакомую женщину.

И что более удивительно, не она рассматривала гостью, а дамочка её.

Причём с таким надменным пафосом скользила по ней: то вверх, то вниз, что невольно вынудило Татьяну поёжится, будто от резкого пронизывающего порыва ветра.

— Вечер добрый! — процедила барышня сквозь зубы.

— Добрый, — ответила хозяйка снисходительно. — Только вечер ли? Ночь на дворе, если мне не изменяет память.

— Ой, да какая разница, — фыркнула дамочка брезгливо.

— Даже так? — упираясь плечом о бетонную стену, Татьяна с большим интересом взглянула на незваную гостью. Высокая, стройная блондинка с глазами… Да где же там разглядишь её глаза. Широкие поля соломенной шляпы на столько низко опущены, что и губы-то едва видны. На ней длинное ситцевое платье, какого-то непонятного персиково-медового цвета в крупный белый горошек. Ну что же — ярко, эффектно. Вот только не понятно по чью душеньку это чудо к ним в квартиру явилось. Да ещё и в столь поздний час. — А вы, собственно, по какому вопросу к нам?