Открыв дверцу сарая, идти внутрь не спешил. Черт знает, сколько ловушек тут поставил дед. Может, после меня еще один капкан установил. Но после беглого осмотрела, мне показалось, что все было чисто. Никаких ловушек.

На второй ярус. Остановился перед Порталом. Кивнул Ане на него.

– Нам туда. Перед тем как войти, набери воздуха.

Анька кивнула. В глазах испуг. Даже бледная вся стала. Я взял ее за руку, чтобы помочь пробиться через темноту, которая нас ждет. Не был уверен, что она сможет преодолеть то невидимое сопротивление…

Шагнул первый и потянул Аньку за собой.

Знакомая тьма.

Она обняла нас, как родная мать, подержала какое-то время в своих жутких объятиях, а потом выплюнула на ту сторону. Все, как обычно. Я приземлился на ноги и смог удержать равновесие. А вот Анька грохнулась на пол и проехала по инерции на животе метр.

Я подскочил к ней, помог подняться. Взглянул на ее лицо. Счесала подбородок. Знакомо. Я усмехнулся.

– Тебе смешно? – с обидой спросила она.

– Нет. Просто я тоже счесывал подбородок. Когда вернулся в первый раз.

Анька огляделась. Задержала взгляд на дыре в крыше, из которой полоской бил в пол луч света, затем скользнула по осколкам шифера и щепок, которыми был щедро устлан пол. Я до сих пор тут не прибрался. Привел девушку и первое, что она увидела – бардак.

– Молния ударила, – кивнул я на дыру в крыше. – Это из-за нее тут так грязно. И она открыла Портал.

Анька кивнула. Мол, понятно.

Спустились вниз. Вышли на участок. Погода супер. Тепло, синее небо, солнце. Мою елку облюбовала стая воробьев. Щебетали как сумасшедшие.

– Ну вот, собственно, ты и в будущем, – сказал я, скидывая пальто на траву. – Добро пожаловать!

Она настороженно обвела взглядом участок, соседские дома, а затем проговорила:

– Как будто ничего не изменилось.

– А что ты хотела увидеть? – усмехнулся я.

– Будущее.

– Летающие машины, полеты к Марсу?

Кивнула, внимательно смотря на спутниковую тарелку, которая торчала на крыше соседа.

– Ни того, ни другого здесь нет.

– Что это? – кивнула на тарелку.

– Антенна… чтобы телевизор смотреть. Ладно, пошли в дом. Переоденемся. А то жарко.

– И я?

– И ты. У меня есть футболка и шорты. На первое время сойдет.

Мы пошли в дом. Анька на ходу вертела головой по сторонам, смотрела на все настороженно, но с интересом. В голове у меня промелькнула мысль, хорошо, что будущее не изменилось. Ведь мой наушник попал в руки КГБ… Не хотелось бы выйти в ту версию будущего, в которой я побывал. Но, видимо, наушник оказался не такой штукой, которая смогла круто изменить мир.

Хотя… с чего я решил, что он не изменился? Красивый дачный пейзаж может быть обманчив.

Надо поехать в город и проверить. А то мало ли…

Жека, словно выполняя некий рутинный ритуал, взял бутылку с шаткого садового столика – конструкции, вызывавшей скорее недоумение, чем доверие. Налил нам в пластиковые стаканчики самогона. Я скользнул взглядом по мангалу. От него в синее небо поднимался столб серого дыма. В воздухе витал аромат жаренного мяса, аромат весьма земной и не слишком интересный для философских рассуждений, но вполне годный для поддержания банальной беседы.

– Ты это… про вас с Юлькой, всерьез? – Жека прищурился, будто не до конца веря моим словам.

Я молча кивнул, не находя в себе ни малейшего желания что-либо объяснять.

– Да, – выдавил я наконец. – Развод. Скоро суд, вся эта канитель.

Хм… – задумчиво хмыкнул друг, будто пытаясь оценить ситуацию с точки зрения высшей логики, которая, как известно, человеческому разумению не всегда доступна. – Ну, может, оно и к лучшему, кто знает. А с квартирой-то что? Ипотека же на тебе висела?

– С юристом все утрясли, – равнодушно пожал плечами я. – Официально я теперь никто. Банкрот, как есть. Платить нечем. Так что, квартира – банку, и хэппи енд. – Я лениво пригубил пива из жестяной банки.

– А Юльку-то куда? На улицу, что ли?

– Не пропадет, – криво усмехнулся я. – К мамаше своей упорхнет, там ей и место.

– Теща ж тебе теперь житья не даст, заест ведь.

– Да плевать, – махнул я рукой. – Им и так все барахло скопом отписал, пусть тешатся.

– Ясно, – протянул Жека, словно диагноз поставил. – Ну, чего тогда воздух зря сотрясаем? – Он приподнял свой стаканчик.

Выпили, закусив соленьями.

Я поднял глаза на ель. Дерево возвышалось над нами, не выражая никакого отношения к происходящему.

– Что ты на нее все смотришь? – спросил Женька, нарушая молчание.

– Хорошо здесь, – отозвался я, не очень понимая, что именно хочу сказать. – Просто как-то… Не предполагал, что судьба заведет меня на дачу. Пусть тут без лишних удобств, зато – свое.

– Свое оно всегда ближе к телу. Но к зиме-то все равно придется что-то подыскивать. Зиму в этой времянке точно не перекантуешься, – Жека кивнул в сторону дома.

– Слушай, ты свою Газель из ремонта забрал?

– На днях.

– Надо бы на этой неделе на оптовку дернуть, магазин затарить.

– Без проблем. Как там, кстати, магазин?

– Норм. Кручусь пока, – кивнул я. – Если честно, не ждал, что так хорошо пойдет.

– Никогда бы не поверил, что тебя занесет в коммерцию, – усмехнулся Жека.

– И не говори… – тяжело вздохнул я, будто неся на плечах весь груз мировой экономики.

Мой взгляд зацепился за чердак, и я задумчиво пробормотал себе под нос:

– В общем-то, в ноль вышел.

– В какой еще ноль?

– А? Что?

– Ты о чем?

– А, забей, – отмахнулся я. – Давай еще плесни.

Жека пожал плечами, словно принимая правила игры, и снова налил самогона.

Я перевел взгляд на мангал, наблюдая за ленивым танцем дыма в синем небе. В целом я вышел в ноль, а может, даже и в плюс. Да, точно в плюс. Сами посудите… Можно считать, что ипотечный крест снят. За разбитое служебное корыто – расплатился. Остается еще кредит на открытие магазина – полмиллиона. Зато Анька осталась со мной. Она как некий бонус за все пережитые приключения. Пока что она работает продавщицей в моем магазине. Здесь ей даже понравилось. Особенно – интернет. Не выходя из дачи, она умудряется с его помощью грызть гранит медицинских наук.

Почему не рвется обратно в СССР? Сам не пойму до конца. Наверное, влюбилась в меня. Паспорт-то я ей выхлопотал на тех торгах – заполнил, вручил торжественно. Она уже не ребенок и вправе сама выбирать как жить. Здесь – воздух свободы, хоть и с привкусом дачной пыли. А там что? Жизнь по указке родителей? Туда не лезь, это не трогай, с этим не дружи, с тем не дыши? Я понимаю ее выбор – остаться здесь, рядом со мной.

К тому же, сдал нас ее папаша гэбэшникам. Может, обида в ней на него и затаилась, как заноза под кожей. Характер-то у нее тот еще... Но по матери-то скучает, это как дважды два.

Анька в любой момент может идти домой, никто не держит ведь – Портал-то вот он, никуда не испарился.

Лишь с той стороны к нам никто не пришел… По идее, рано или поздно Савелич может нарисоваться. Но дед не проблема. Напою его, верну обратно, и он вряд ли вспомнит, где был. Главное, чтобы Литвиненков не узнал о Портале. Ведь в тот день, когда мы с Анькой переходили на мою сторону, гэбэшник был где-то рядом… Да и черт с ним. Здесь он никто и звать его никак.

Вот только загадка эта с домовой книгой покоя не дает. Дата смерти Аньки там – как приговор вынесенный. Хотя, думаю, на тот момент еще ничего окончательно решено не было. Могла ведь и поехать с родителями в Лабинск, не реши я тогда прорываться вместе с ней. Меня бы взяли, ее отпустили. И вечером они как раз бы рванули к родне. Зима, темно, трасса, гололед... Но произошло все так, как произошло и, она никуда не поехала. Этого мне вполне достаточно, чтобы не копаться в хитросплетениях судьбы.

– Ну, давай, – протянул Жека, вырывая меня из водоворота мыслей.

– Мальчики, а как же я? – промурлыкала Жанна, словно кошка, вышедшая на охоту.