Я посмотрел на нее, подмигнул – легкомысленно, так, что вроде ничего не случилось, что ничего плохо не происходит за кулисами.

А потом вышел в подъезд. Дверь закрылась за спиной, защелкал замок. Я замер на миг на ступени, горько вздохнул и стал спускаться дальше, давалось мне это тяжело, словно сейчас я весил целую тонну.

***

Мой чердак.

Я сидел на полу, прислонившись спиной к стропиле, и курил. Дым лениво плыл вверх, растворяясь в теплом воздухе. В одной руке бутылка пива, в другой – сигарета. Вокруг меня бутылки – мои стеклянные друзья, расставленные в хаотичном порядке. Некоторые завалились на бок, будто тоже были пьяны.

Над головой зияла дыра в крыше. Словно глаз, подглядывающий за мной с интересом.

На чердаке было жарко. Пот стекал по груди, по спине, но мне было нормально. Пиво ведь холодное. Я по пояс голый, на мне лишь старые, выцветшие джинсы.

Вчера я узнал, что Юлька мне изменяет.

Как узнал? Да просто. Я ведь не из тех, кто копается в телефоне или выслеживает за углом. Санек таксовал вечером, и тут ему подворачивается картинка: новенький «Мерседес» плавно подруливает к дорогому ресторану. Из машины вышла пара – Юлька, расфуфыренная, с букетом в руках, и какой-то лысый качок в дорогом костюме. Они переглянулись, посмеялись, и дальше их вечер продолжился уже в ресторане.

Санек – парень соображающий. Щелк-щелк, пара кадров, и вот мне летит сообщение.

«Брат, пруфы, как ты любишь».

Я сделал еще глоток пива. Жара давила на голову, но в груди было холодно.

Так это все и должно было закончиться. Можно сказать, я был морально готов.

Что дальше?

О разборках с Юлькой думать не хотелось. О чем тут думать? Развод – и точка. Меня занимало сейчас другое. Вернее, кто-то другой.

Мистер Портал.

Вот он, собственной персоной. Или товарищ. Или сэр. Или господин. Или демон, решивший сыграть со мной в наперстки.

Он ровно напротив меня.

Я глотнул пива.

– Вот скажи мне, мистер Портал, зачем тебе это все?

– А тебе зачем? – ответил я за него.

– Ну… интересно было. Вот и пошел посмотреть, что там.

– И как? – снова я спросил, как будто это был Он.

– Знаешь, нормально. Бабу там хорошую нашел. Красивая, умная, воспитанная. Баба-мечта.

Я снова глотнул. Жарко.

–Только вот менты меня там ищут, – продолжил я, а он слушал терпеливо, как личный психотерапевт. – Так что нормальной жизни мне там нет.

Помолчали.

– Я там преступник, прикинь? Хотя ничего криминального не делал. Так, по ерунде: окно разбил, да морду набил сынку чувака из горкома. Все там как-то не так пошло, как хотелось. Твои проделки?

– С чего это мои? Сам окно бил, сам по морде съездил. А я виноват. Ок, спасибо. Я, между прочим, тебе денег дал поднять. Побрякушки сдал? Получил двести тысяч? И где благодарность?

Я усмехнулся, прикрыл глаза. Потом глянул на него, сфокусировался:

– Но взял-то ты у меня больше, не так ли?

– Ишь ты, как заговорил. С хрена это больше?

Я расхохотался. Он молчал.

– Давай по порядку. Вот признай, как только ты появился в моей жизни у меня пошла черная полоса. Смотри за пальцами, загибаю. С Юлькой все пошло под откос, это раз. Сократили на работе, это два. Машину служебную укокошил – три. И теперь я безработный чувак, по уши в долгах. Слишком много всего, тебе не кажется?

– Ну, конечно! Я виноват кто ж еще! Всегда должен быть виноват кто-то другой, правда?

– Ты у меня чуть мой мир не забрал, это четыре.

– Здрасте, приехали. Сам свой телефон туда принес. Сам дал отобрать. А я виноват. Ага, смешно.

– Теперь вот еще и с женой буду разводиться. Черт, слишком много всего плохого! Раньше такого не было. До тебя не было. Это ты все виноват. Ты.

– Нет, ты.

Я выдул остатки пива и открыл новую бутылку. Бросил взгляд на чемодан с деньгами СССР. Он лежал рядом.

– Скучаешь по ней? – спросил мистер Портал.

В ответ я лишь перевел на него молчаливый взгляд, по которому и так все было ясно.

– Деньги у тебя есть, мозги тоже. Иди на ту сторону и живи счастливо, – предложил Он.

– Иди к черту! На ту сторону больше не пойду!

– Хорошо, вот тебе другой вариант. Двадцать семь миллионов, верно? Хорошие деньги. Тебе пригодятся. Бери чемодан, иди на ту сторону и скупи золото. А тут сдашь. Верная сделка.

–Не искушай, лукавый, – я небрежно глотнул пива. – Рвануть в другие города на такси. В тот же Лабинск, Ростов. Там меня вряд ли ищут. Скупить золото на все деньги. Но опять же – дорога. Это проблема. Придется проезжать через посты. А если на меня ориентировка? Если меня повяжут? Я не стану рисковать.

– Не бойся. С чего ты взял, что твое такси вообще остановят на посту?

– Потому что со мной всегда происходит все самое худшее. С твоей помощью.

– Опять ты за свое. Я тебе дело предлагаю, а ты обвиняешь меня во всех грехах. Не благодарный ты.

– А я тебе еще и спасибо должен сказать, так получается?! За все, что ты сделал с моей жизнью? Да кто ты вообще такой? Что ты такое?! – сказал я с нажимом.

Молчит.

Я усмехнулся и выплюнул:

– Да пошел ты! В жопу!

Я схватил пустую бутылку и швырнул в Него. Бутылка свистнула в полумраке и врезалась в наклон крыши с глухим ударом, будто кость о кость. Не попал. Я уже ждал звона разбитого стекла, но нет. Проклятая бутылка осталась цела, лишь отскочила назад и завертелась на полу, точно бешеная юла. Или рулетка в гнилом казино, где ставка – твоя собственная душа, а выигрыш – пустота. Я смотрел, как она крутится, завороженный, и мне казалось, вот-вот она замрет, и я увижу, что именно приготовила мне судьба.

– Послушай, Портал. Я тут заметил одну хрень. Каждый раз, когда я прохожу через тебя туда и обратно, в моей жизни начинается сраное дерьмо. Это типа комиссия за проезд?

– Ты пьян. Иди спать.

– Я-то пойду. А вот ты тут и останешься. Один. Я в тебя больше ни ногой.

И, чтобы уж точно дать понять этому засранцу, что наши отношения окончены навеки, я показал ему средний палец. Дерзкий и глупый жест, но в тот момент он казался мне верхом храбрости и независимости.

Серьезно. С этим пора завязывать. Нужно выкарабкиваться с этой ямы, в которую я сам себя и загнал. Начать жить заново. С чистого листа. А это значило – больше никаких походов в СССР. Ни за что на свете. Я твердо это решил. Раз и навсегда.

С трудом поднялся на ноги, чувствуя, как мир качается вокруг. Прошоркал к дверце чердака. Прежде чем ступить на ненадежную лесенку, обернулся на Портал. Не проронив больше ни слова, начал осторожно спускаться. Но лесенка – эта старая предательница – не простила мне пьяной неуклюжести. Она заскрипела, качнулась под ногами, словно живая, и в следующий миг я потерял равновесие и полетел спиной вниз. Только и успел закрыть глаза, ожидая удара о землю. Ион последовал – жесткий, беспощадный. Я бухнулся в крапиву, как мешок с дерьмом.

Воздух выбило из легких. Закашлялся, пытаясь глотнуть хоть каплю кислорода. Подышал. Мутный взгляд зацепился за медленно плывущие по небу облака, похожие на рваные клочья ваты. Наверное, нужно было вставать, ползти в дом, добраться до дивана. Негоже валяться пьяным в крапиве, как последний бомж. Но тело не слушалось, отказывалось подчиняться. Слишком много пива было выпито сегодня.

Так и остался лежать, глядя в небо. И в какой-то момент, провалился в темноту.

***

Аня. Имя, словно эхо из давно забытого сна, царапало память, не давало покоя. Я ни раза за все это время не задавался вопросом, как сложилась ее судьба. Не знаю почему. Может, боялся открыть ящик Пандоры, полный жутких «а что если». Кем она стала? Бабушкой в цветастом халате, склонившейся над грядками на даче? Или одинокой тенью, затерявшейся в лабиринте старой квартиры? Вышла ли замуж за какого-нибудь унылого инженера, или так и осталась вечной невестой? Родила ли детей?

Я застыл напротив ее дома, словно пригвожденный невидимой цепью, и уставился на окна. Нет, я не был сейчас в СССР. Время было мое, настоящее, а ее окна были на той стороне дома. Не знаю, какого черта я здесь торчал. Может, просто кишки были жидковаты, чтобы сделать решающий шаг – войти в подъезд, где обитали тени прошлого, и постучать в дверь, за которой могла скрываться правда, хуже любого кошмара.