Пожалуй, Аня была единственная, кто не обратила внимания на мое пальто и шапку. Хотя, может и обратила, просто промолчала в силу своего характера. За этими мыслями я принялся за сметану, снова вспомнил слова отца. Когда сметаны оставалось в стакане меньше половины я вдруг набрел на интересную идею.

Мысль о том, чтобы открыть магазин с продуктами из СССР, казалась безумной, но в то же время манящей. Это попытка соединить несоединимое, создать нечто новое из осколков прошлого. Я представил себе: люди будут стоять в очереди за хлебом, молоком или колбасой, как они, кто постарше, буду с ностальгией вспоминать свое детство. Как раз в доме, который соседствовал рядом с моим, в аренду сдавалось помещение на первом этаже. Раньше там был магазин, торгующий полуфабрикатами. А что… идея неплохая.

В нашем районе есть продуктовый супермаркет, но от моего дома до него идти квартала три. Далеко. Если открыть небольшой магазинчик в том первом этаже, народ попрет, потому что конкурентов у меня не будет. Открою ИП, возьму в банке кредит на оптовую закупку продуктов и на оборудование. Продукты из СССР будут нарасхват. Люди сразу почувствуют качество, появятся свои клиенты, и сарафанное радио никто не отменял.

Да, продуктовый магазин – придется заняться им, когда вернусь. Нужно как-то выкручиваться. Кредит сам себя не загасит. Да и работа… кто знает, как долго продержится этот шаткий карточный домик?

Доев свой обед, я отправился на улицу Ленина, 75. Хотя это нарушало мой принцип – начинать знакомство с городом с его окраин, а не с его сердцем. Но что поделать. Вопрос стратегический. Одежда нужна.

Воспользовался троллейбусом. Тот же маршрут, та же остановка, что и в моем времени. Забавно, как много может не меняться годами – другое время, а остановка все на том же месте. Даже название одинаковое. Заплатив кондуктору 4 копейки, сел у окна. За ним был мой город. Мой, но другой. Улицы знакомы до боли, но было ощущение, что ты наткнулся на старую фотографию. Повезло, что портал вел именно в Армавир. Я мог спокойно ориентироваться.

Центр Армавира. Те же самые здания, строгие и невысокие, похожи на те, что есть в Питере. Машин меньше и никаких иномарок. Бутиков на первых этажах тоже нет, что придает зданиям более строгий, почти аскетичный вид.

Я подошел к киоску «Союзпечать». Очередь из двух мужчин, молчаливых, как будто они стояли не за газетами, а за чем-то более важным. Отдал семь копеек в окошко и получил свежий номер Комсомольской правды. Газета пахла типографской краской и этот запах погрузил меня в атмосферу СССР еще сильней, чем все эти улицы и здания.

Отошел в сторону, поискал дату. 22 декабря 1977 года. Вторник.

– Семьдесят седьмой… – прошептал я себе под нос.

Ошибся я ненамного. И только сейчас ощущение того, где я, ударило по мне по-настоящему. Семьдесят седьмой мать его!

Пальцы ног тем временем совсем онемели. Мороз пробирался сквозь мои летние туфли, через подошву и поднимался вверх по ногам. Листать газету не было сил, надо скорее в тепло. Свернул ее, сунул под мышку и пошел дальше. Вернусь домой – посмотрю, что там пишут.

Наконец-то я добрался до Ленина, 75. Над входом вывеска «Одежда». Я остановился на мгновение, осматривая ее, а потом направился к двери.

Внутри все оказалось таким же скромным, как и снаружи. Простенький, ничем не примечательный магазинчик. В центре стоял стеллаж с обувью. У стены тянулись ряды вешалок с пальто. Чуть дальше полки с аккуратно сложенной одеждой. Все это выглядело настолько минималистично, что у меня не возникло сомнений – выбор тут не богат. Это тебе не 2024-й с его бесконечными магазинами, где полки магазинов одежды пестрят красками.

Стены были обшиты панелями под темное дерево, на полу плитка серо-черного цвета. Воздух здесь был густой. И этот запах… Книги. Не одежды, не пыли, а именно книг.

Взгляд скользнул по рядам товаров и зацепился за фигуру за прилавком. Женщина средних лет, с выцветшими светлыми волосами, собранными в тугой пучок, казалась частью этого магазинчика, его немым свидетелем. Синяя рубашка туго обтягивала ее плечи, подчеркивая худобу. Лицо, обращенное ко мне, было бледным и невыразительным, глаза, цвета тусклого стекла, скользнули по моему пальто. В них читалось что-то вроде усталой любознательности, смешанной с легким недоверием.

– Здравствуйте, – сказал я, стараясь придать голосу дружелюбие. Кое-какой опыт общения с местными у меня уже был.

Она кивнула в ответ, но взгляд ее не отрывался от моего пальто.

Осмотрев скудный ряд вешалок, я остановил свой выбор на самом неприметном пальто. Ткань, грубая и плотная, обещала долгую службу. Цветовая гамма была уныла и однообразна. В примерочной, глядя на свое отражение, я почувствовал себя персонажем старого фильма – отцом или дедом, облаченным в тяжелое пальто, которое, казалось, помнит не одну зиму. Пальто сидело идеально. И в этот момент я понял, что удача, подобная этой, встречается нечасто. Я решил его купить здесь и сейчас. Нет гарантии, что завтра в этом магазине будет хоть какой-то выбор.

Обувной стеллаж встретил меня скудностью ассортимента. Выбор был однообразен. Однако, замершие пальцы ног не позволяли мне придаваться поискам чего-то более изысканного. Своего размера я не отыскал, продавщица сказала, что весь ассортимент передо мной. Я выбрал первую попавшуюся пару, удовлетворившую лишь одному требованию – согревать. Размер, правда, оказался на полразмера больше, но в моей ситуации это было не столь критично. Главное – ноги в тепле.

Клетчатая рубашка, висевшая на вешалке манила меня. Ее рисунок знаком мне с детства по старым фильмам. Кажется, у Шурика такая была.

Продавщица все это время наблюдала за мной из-за прилавка даже не думая подойти ко мне и предложить помочь выбрать размер или фасон. Хотя, это нормально.

В итоге я оставил на кассе 187 рублей и 20 копеек. Почти все деньги из кармана перекочевали это женщине в синей рубашке. Самой дорогой покупкой оказалось пальто – 110 рублей. Оно как бы смотрело на меня с укором, как бы говоря: «Ты точно готов к этой сделке?». Зимние ботинки – 60 рублей 20 копеек. Рубашка вышла за 17 рублей.

У меня, конечно, не было ни пакета, ни сумки. Продавщица, уложила ровной стопкой пальто и рубашку. Ботинки она положила сверху, как вишенку на этот странный торт, и все это завернула в коричневую упаковочную бумагу. Последний штрих – обвязать веревкой.

Выйдя из магазина, я почувствовал себя почти советским человеком. Почти. Осталось лишь переодеться. Но это уже у себя дома. Находиться в центре больше не имело смысла. Еще был риск привлечь к себе внимание милиции... Встреча с ней мне совсем не нужна. И тут же понял: мне нужны часы. Обязательно. Часы, которые показывают мне правильное, местное время. Без них чувствую себя здесь слепым.

Хозяин дачи не появлялся. Я дошел до сарая по своим старым следам и замер перед порталом. И вдруг меня посетила мысль. Она пришла без приглашения, холодная, как дыхание зимы, и страшная до дрожи.

« А что, если он может закрыться? В любой момент. Просто исчезнуть…»

Об этом-то я и не подумал! Беспечность, обычная человеческая беспечность. Скандал с женой, авария, сокращение – все это затмило разум. А что, если этот портал не просто дыра в пространстве и времени, а некая ловушка, замаскированная под случайность? Вдруг там, за черной бездной, таится нечто, способное причинить непоправимый вред? Радиация? Или что-то еще, более коварное и неизведанное?

Но с чего я взял, что он закроется? Молния, открывшая этот проход, вряд ли снова ударит в мою дачу и закроет его. Логика подсказывала, что если она его открыла, то лишь она в силах его и запечатать. И я вроде бы в безопасности. Однако, мудрость гласила: «Если что-то может пойти не так, оно пойдет не так». И эта истина, проверенная временем, внушала мне тревогу.

Остаться здесь, в этом чужом времени, без денег, без документов, без будущего – перспектива пугающая. Надо сделать себе финансовую подушку. Купить у нумизматов крупную сумму советских денег и спрятать их в этом сарае. Еще бы паспорт как-то сделать. Но как? И как потом не попасться?