— Грозу. У меня кости на грозу ломит. Недавно только была и вот опять. Я знаю, у барышень, вроде вас, случаются мигрени перед бурей.

— Вроде меня?

— Вы же из благородных, — снисходительно пояснила кухарка, — сразу видно. Вон какие ладошки махонькие, хоть сама не коротышка. Стан тонкий, шея длинная, кожа светлая, да и учили вас явно не в пансионах. Дамочки из пансионов все зажатые, а вы со всеми держитесь ровно, что с горничными девками, что с мадам Дастин. Небось, и хозяину в лицо прямо смотрите, не то что местные недотепы. Лексия верно сделала, что вас пригласила.

— Чего только не узнаешь о себе, — вполне приветливо произнесла мадам Дастин, входя. У нее на носу все еще красовались очки. — Но вы правы, уважаемая Рин. Я рада, что выбрала мисс Дашери. Очень приятная в общении молодая леди.

Слова благодарности были излишни, и я просто поклонилась.

— Вот смотрите, разве я не права? — сказала Рин, комментируя мой книксен. — Как есть, благородных кровей мазель. Что же вы, Элира, в услужение пошли при таких образованиях? Сирота бесприданная или вдовушка?

Вопрос был неудобным чрезвычайно и, видимо, это отразилось на моем лице. Более прозорливая в плане тонкостей общения мадам Дастин, чуть одернула кухарку. Та поторопилась извиниться и тут же принялась предлагать вкусности.

— А что, его светлости теперь всегда десерт подавать или только как спросит? — уточнила она.

Мне это тоже было любопытно. Не хотелось бы по два раза бегать. Мало ли еще какие гости случатся.

— Подавать, — решила Лексия и, наклонившись ко мне, будто по секрету сообщила: — У Рин замечательные десерты, я ее, считайте, только из-за них и наняла.

Рин, протирающая разделочный стол, конечно же, все слышала и улыбалась довольно.

— И насчет грозы она тоже права. Этот ветер точно что-то принесет.

— Думаете, это проклятие перестает действовать? — оглянулась на нас с мадам Дастин кухарка.

— Не знаю, что там с проклятиями, — сказала Лексия, — не очень-то я в них верю, особенно в это, про дождь. Но в грозу всегда принимаю двойную порцию сонного порошка, чтобы уснуть. Сплю я слишком уж чутко, любой шорох слышу, потому приходится, иначе не отдохнуть.

— А может это мисс их зовет? — хохотнула Рин. — Уже вторая на подходе, как она приехала, хоть до края лета, когда самые грозы, еще долго.

Я поежилась. Не хватало мне еще сплетен на эту тему. Вот уж кому точно ни к чему грозу призывать, так это мне.

— Невозможные глупости. Хорошо, эти болтушки вас не слышат, — довольно строго проговорила Лексия. — Мало нам здесь слухов о мертвых невестах моего Лар… лорда Эдселя и разговоров о погибших служанках.

На том и закончили.

Прошло часа два. Я убрала из столовой почти не тронутый, за исключением пары кусочков и десерта, обед и снова столкнулась с Лексией на кухне. В этот раз мы были одни.

— Будьте осторожны, милая, — сказала мадам, коснувшись моего локтя.

— О чем вы, Лексия?

— О Р а мане Лансерте. Он весьма хорош собой и умело кружит головы девушкам. Не вздергивайте носик, я заметила утром ваше смятение после разговора в столовой в его присутствии. Он не дурной человек, но и не слишком правильный. Я предостерегаю из добрых побуждений. Впрочем, вам все равно самой решать.

— Спасибо за совет. Я ценю. И уверяю, господин Лансерт, а особенно его внешняя привлекательность, в этом плане меня вряд ли заинтересует.

Но я ошиблась. Мы обе ошиблись. Лексия, приписав мне мгновенно вспыхнувший интерес, и я, так категорично от интереса отказавшаяся.

Алард

В тот грозовой вечер, когда мисс Дашери едва не свалилась в пропасть, Алард заметил тело на тропе и спустился убрать его, чтобы избавить себя от очередной порции слухов. Приблизившись к мертвой девушке он уловил ту самую нотку горечи, но решил, что померещилось. Из-за недавнего контакта с непосредственным источником, Элирой, испугавшейся так, что, похоже, едва вспомнила, как дышать. Белеющий в сумерках лик, алый овал приоткрытого рта, распахнутые колодцами глаза, разошедшееся платье, край корсета, тисками сдавивший грудь, и запах-дурман.

Отнести несчастную служанку в скалы оказалось минутным делом, а запутавшаяся в волосах запонка… Пришлось для начала сдвинуть погибшую к самому краю тропы, чтобы было удобнее схватить. Скорее всего, именно в этот момент аксессуар покинул манжету. Прикасаться к тяжелому обмякшему телу руками было неприятно, в прочем виде — хотелось быстрее отделаться от обузы, и прозванный Ножами участок берега казался лучшим местом. Придет прилив и следов не останется. Но остались.

Лансу он признался еще по дороге в город. Увидел, решил, что подумают на него, и спрятал. Без подробностей. Но Раману их хотелось, и шеф жандармерии не нашел ничего лучше, чем устроить экскурсию в мертвецкую, дабы попытаться пробудить в Аларде совесть. Сам сказал. Но чтобы пробудить что-нибудь в мертвецкой нужно быть некромантом, а у Эдселя совсем другие способности.

— Считаешь, что поступаешь верно? — спросил Алард, оглядывая довольно просторное подвальное помещение. Окрашенные белым стены, такие же белые глухие шкафы. Окна почти под потолком, но светло. Холодно, будто не лето на дворе. В центре — два узких стола, на которых, надо полагать, жертвы, накрытые простынями.

— Не уверен, что совсем уж верно, но мне нужно с кем-то говорить. Диалог с самим собой не так продуктивен, — ответил Ланс, прошел между столов и поочередно сдернул простыни, наполовину открывая тела, развернулся и стал в изголовье.

— У тебя в подчинении с полсотни жандармов, — напомнил Эдсель.

— Да-да, а можно еще выйти на площадь и поорать, что я понятия не имею, что происходит.

— Так решили уже, что это я, — не удержался от шпильки Алард. Мертвые девушки в грубых длинных рубашках не то зрелище, которое захочется лицезреть с утра, да и в прочее время суток. Плюс, у него имелись все основания окончательно лишить Ланса настроения в отместку за испорченный за завтраком десерт.

— Не передергивай, — скривился тот. — Я в праве обвинить тебя за то, что ты спрятал бедняжку в скалах вместо того, чтобы как честный человек просто сообщить о случившемся. Если бы ты не влез, можно было списать на несчастный случай. Два несчастных случая. Теперь и во второй не поверят.

Эдсель и сам понимал, что поступил как полный болван. А все запах. Перестал казаться навязчивым, но никуда не делся. Самое неприятное, что хотелось скорее вернуться обратно в дом и снова ощутить его в полной мере.

Вторую жертву нашли на окраине Статчена. Судя по рассказу Ланса, это было даже красиво: бледное лицо и руки среди маков и диких пионов, запутавшиеся в темных волосах лепестки и трава. Алард помнил ее, видел в доме, как и ту первую, что помогала тетушке устроить Элиру и по просьбе мисс Дашери убрала зеркало из комнаты внизу. Первая была красивой, вторая — милой, но простоватой.

От этой, второй, все еще пахло смесью горечи и ветра. Едва уловимо. И Эдселя внезапно накрыла волна раздражения. Запах не принадлежал мертвой девушке, и слышать его на ней было неприятно. И видеть тонкую шерстяную шаль, которая погибшей тоже не принадлежала. Лежала рядом с ней на столе поверх стопки с одеждой.

— Что сказал целитель? — сухо спросил Алард, борясь с желанием подойти к и забрать шаль.

— Перестали дышать. Сами. А что скажешь ты? — длинные пальцы Ланса с ухоженными ногтями с мерзким звуком постукивали по краю стола.

— Они милые, но живые намного интереснее, даже когда раздражают.

— А что ты скажешь на это? — Лансерт подошел ближе к столу, на котором лежала вторая жертва, и рывком приподнял тело, поворачивая девушку на бок.

Рубашка на спине разошлась, по светлой коже между лопаток извивался изломанными черными линиями абрис молнии, как растущее из основания шеи экзотическое дерево. Будто затянутое тучами грозовое небо вывернули наизнанку, зеркально отразив цвета.