Что за комната над моей? В ней пусто, там кто-то живет или я опять придумываю, и это эхо моих суматошных шагов отбивается наверху?

Алард Эдсель. Тиран, самодур и скряга. Маг, эльф или… Или. Дракон. Попалась

Сняла платье и забралась в постель. Простыни были холодны, но мне тепло от нечаянного. Пусть даже немного больно. Иначе, чем мне было привычно раньше, но я привыкну снова. Я хорошо умею врать себе. Просто совру, что мне не больно.

Едва я забылась, пришел сон, там тоже было полно рук. Руки Ингваза удерживали меня за плечо, где огнем горела брачная метка, а своими и всем сердцем я тянулась вниз, под обрыв, куда нельзя ходить. Откуда-то звучал голос, который шептал: “Моя, ты моя, моя Элира”. И это был не голос мертвого мужа. Я хотела отозваться, но чудовище в зеркале приложило палец к губам. Из трещинки сочилось красное, и я молчала. Закрыла глаза во сне, представляла серое, слушала голос и считала шаги до обрыва. Шаг на удар сердца. Один, второй. Тишина.

Рассвет.

Алард

Ее слезы были как удар под дых. Снова. Эдсель, хоть и с трудом, но сохранил самообладание, и протянутый платок не дрогнул.

Принимать помощь с таким лицом это уметь надо.

Раздражение накрыло волной. Хорошо, что она быстро ушла. Тот час потянуло следом, как на поводке, и это раздражало еще больше.

Ведьма… Заворожила своей полынью, слезами, щиколотками… И руки. Руки-бабочки, руки-крылья, руки — хрупкий бутон, прижми сильнее и раздавишь. И хотелось. Прижать. И спрятать. Чтобы никто… Но демонов Лансерт ей улыбался, и она отвечала, не стесняясь, хотя недавно боялась до обморока.

Вышел. Но не в столовую, куда Лексия обещала завтрак подать. Замер посреди холла и, стараясь сдерживать раздражение, направился в гостиную за лестницей.

Раньше здесь не было этого ковра и зеркала, и диван был другой. Удобный. Кресла из гарнитура дрянные, а диван отличный. Алард сразу решил, что здесь просто обивку сменили, но потом увидел его на подводе, с множеством других старых вещей, что собирались отвезти в город для наместника, который всегда рад был пристроить мебель в общественную библиотеку и прочие подобные места. Попросил отнести обратно в дом. На второй этаж. Там была просто комната, без всякого назначения. Из полукруглого окна почти во всю стену хорошо просматривался въезд от ворот, а если вплотную подойти, то и дорожка с фонтаном и даже ступеньки крыльца. Смотреть на въезд с дивана было удобнее. Эдсель сам поставил его так, чтобы смотреть. Специально. И не сразу сообразил, что эта мало посещаемая комната находится как раз над спальней мисс Дашери.

А она застыла посреди ковра. Обернулась тот час, будто от бегло брошенного по плечам взгляда. Глаза испуганные.

Зеркало… Как он мог забыть?..

Он видел две Элиры. Одна, та что в зеркале, как водится, стояла спиной, напряженно сведя лопатки, словно удара ждала, а вторая смотрела в лицо и настойчиво старалась поймать его взгляд. Было… больно? Очень похоже.

Дразнит? Ей стыдно за утро? За то, что ночью случилось? Или помнит, какой он без маски, и теперь ей любопытно, не померещилось ли?

Здесь было полно света, и казалось, что весь этот свет — ее. В глазах — больше всего. Потому так тяжело было остановиться, задержать взгляд. Потому — руки-бабочки и его платок хвостиком в сжатых пальцах, волосы на макушке, от солнца кажущиеся золотыми, будто надет драгоценный венец, краешек уха контуром и розоватая мочка. Алард/дракон помнил тепло/запах/вкус теплой кожи. Во рту мгновенно пересохло, и Эдсель поторопился отвести взгляд, обежал по строгому воротнику едва касаясь шеи, опустился по пуговкам платья вниз, к рукам. Элира держала их сложенными одна на другую перед собой на уровне живота.

— Не думал, что вы станете плакать.

Заговорил и чуть не попался. Раздражение и замешательство. Не сдержался.

— Считаете, я неспособна на слезы? — замешательство.

— Считаю вас способной на флирт в двух шагах от погибшей, — раздражение.

— Говорите так, будто я виною.

Дерзит. Злится. Нервничает. И взгляд мечется вслед за его собственным, как…

— Ваш запах. Он везде. В доме. На мне.

Признался, но легче не стало, только это чувство, так похожее на боль, и притяжение, от которого сводит пальцы. Наваждение.

— Так может, стоит держаться подальше?

— Как будто это возмо…

Поймала.

Попался.

Взгляд, как ударивший в глаза блик от зеркального осколка, пробил навылет, и оказалось, что у голодной дыры внутри есть предел. Свет расплескался, но бездна была слишком велика. Почему тогда ощущение, будто под ребрами когти до самого сердца. Шевельнешься — и в кровь.

Чьи это когти? Его собственные? А она, та Элира, что в зеркале… Все так же ждет удара в спину или это знак доверия. Что может быть страшного в отражениях? Впрочем, он знает. Достаточно маску снять.

На ее лицо можно было и не смотреть. Чтобы чувствовать, как под пальцами на тонком запястье бьется пульс и дрожит в горсти кисть-бутон, глаза не нужны.

— А если это не закончится никогда? — отозвалась нахалка в ответ на запрет покидать поместье и принятое после препирательств приглашение на концерт.

— Значит, никогда.

— Я не ваша собственность.

Она дернула свою руку, но он не отпустил, развернул к себе спиной, лопатками этими сведенными, обхватил и прижал. Кричать хотелось. Что это… Что это… Что это за звук?..

Тишина.

К зеркалу лицом. Масками.

— Что вы видите там, Элира? — драконье “рра” обрушило тишину и сердце в два удара нанизалось на сунутые под ребра когти. Насквозь. И вскользь губы по виску, как сейчас. Пусть бьется. Видеть не обязательно. А ей?

— Что вы видите?

Спрашивать тяжело и невыносимо слышать в ответ сорвавшимся голосом:

— Чудо… Чудовище.

Чудо и чудовище. Как точно.

Эдсель опустил руки. Свои и ее. Отпустил. Все верно. Она не его собственность, у него нет права ее запирать, а его наваждение, это только его наваждение, но он может предостеречь, защитить, спрятать, взять на руки, обнять и покачивать, отгоняя что-то дурное и страшное, позвать целителя, протянуть платок. Это не сложно, только немного… больно? Очень похоже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мы договорились? — спокойно спросил Алард.

Элира кивнула.

Пусть сходит на концерт с Орвигом. Эмезе удивительно поет. Он, может быть, и сам сходит, ему даже не обязательно появляться в зале. Увидеться с госпожой Одон можно и в другом месте. Например, в кафе гостиницы, где она всегда останавливается и где, кажется, целую жизнь назад, познакомила его со своей ученицей Рруфие.

А сейчас нужно в город с Лансом, нужно что-то решать с погибшей. Хорошо быть чудовищем, от чудовищ никто не ждет сочувствия. Тем более что лимит ограничен рамками поместья и персональным наваждением. Лансерт обойдется. За эти его игры. И Орвиг тоже. Целитель знает о нем все и даже больше практически с рождения. Истар маг, сильный, опытный и сможет защитить мисс Дашери ничуть не хуже, если не лучше. Почему не отпускает ощущение, будто они знали друг друга раньше. Что их объединяет?

Дорога в город получилась нервная. Чем дальше становилось поместье, тем сильнее ворочался дракон, будто ему было тесно в ставшей давно привычной оболочке. Подвода с телом девушки пылила где-то далеко впереди, Лансерт, верхом на красивом сером в яблоки жеребце продолжал раздражать самодовольным видом и этими своими неубранными волосами, в которых золотом отзывалось солнце напоминая совсем другие волосы, непослушные, с запахом полыни и недозволенного.

Лошадь под седлом чуяла зверя и упрямилась, приходилось постоянно пинать ее пятками и напоминать, у кого поводья в руках. Зверя это тоже касалось.

Чудо… Чудовище. Первый оборот едва не стоил жизни, добавил седых волос отцу, подкосил и без того хрупкое здоровье матери. Во-первых случилось это намного раньше, чем обычно случается. Задолго до совершеннолетия. Очень задолго. Алард еще на ногах неуверенно стоял, когда ему пришлось встать на крыло. В доме случился пожар, отцу тоже пришлось обернуться, окончательно развалив часть дома, изловить не понимающего, что происходит, ребенка и насильно, воспользовавшись связью по крови, подтолкнуть обратную метаморфозу. Поэтому из метаморфозы Алард вышел не полностью, тело осталось покрытым болезненными шрамами, напоминающими по рисунку и фактуре драконью чешую, а в гости к Эдселям зачастил Истар Орвиг.