— Хочешь про судьбу поговорить? — Усмехнулся он. — Мы связаны судьбой, как думаешь, каков шанс того, что мы бы учились в одном университете? В одном городе? Черт возьми, в одной стране и континенте! Очень мал. Сама подумай, зачем судьбе вновь соединить двух людей, которые в прошлом были близки.

Судьба.

Я никогда не думала о ней в таком ключе. Я всегда размышляла об этом, как о том, что это очередное испытание и нам необходимо лишь пройти этот урок. Вселенная знает все наперед? Так пусть тогда подарит хотя бы справочник о том, как жить, иначе она не справедлива.

Я тяжело дышала, как и Хадсон, аура вокруг похожа на ту, которая обычно витает в войнах, битвах за престол. Мне это совсем не нравилось, ведь от той нежности, что присутствовала в начале нашего разговора — ничего не осталось. Сейчас, я будто готова умереть, лишь бы доказать ему, как сильно он ошибается.

— Хорошо, хочешь сказать, что я ошибаюсь? Что мы остались в прошлом? Так давай узнаем друг друга заново. Но знаешь в чем проблема, Корни? — Сильнее вспылил Винтер.

— В чем же? — Усмехнулась я, подначивая его гнев.

— В том, что я знаю, что ты любишь все, что связано с соленой карамелью, ты любишь запах полевых цветов, потому что все детство проводила на старом поле, наблюдая за звездами. Ты ненавидишь жаркую погоду и проводишь на морозе много времени, вплоть до того, пока не перестанешь чувствовать свои конечности. Ты много знаешь о космосе, потому что тебе всегда была интересна эта черная бездна. Когда ты болеешь, то твой кончик носа становится неестественно холодным. Ты всегда тянешься к уличным животным, потому что знаешь, каково это ощущать себя брошенным и беспомощным. Ты очень сильная, потому что боишься положиться на кого-то, потому что не хочешь никому доверять. Ты любишь читать и уходишь в романы от реальной жизни. Ты… — Винтер остановился, чтобы отдышаться, но мои легкие перестали работать.

Я старалась усилить шум в ушах, лишь бы не слышать его, лишь бы его слова вновь не пронеслись по всему моему сознанию устраивая там дурдом. Смерч словно собирал все мои мысли, крутя их по кругу, заставляя меня пытаться поймать хоть одно значимое слово и зацепиться за него. Но не получалось. Все шло ходуном.

Я знаю. Космос. Бездна. Любовь. Жара. Боязнь. Звезды. Цветы.

Я не могла составить ни одно предложение, которое бы оттолкнуло его, которое смогло бы заставить его заткнуться и перестать провоцировать вырваться наружу мою… Мою любовь к нему. Я держусь, чтобы не поддаться своим чувствам и прильнуть к его объятиям, теплым, домашним и необходимым мне, словно кислород для легких.

— Ты все время винишь себя, потому что считаешь, что твой отец…

— Нет. — Воскликнула я, потому что знала, что хочет сказать Хадсон. — Не смей.

Одну вещь я уловила. Я сильная, поэтому я справлюсь.

— Я все это знаю, потому что ты говоришь бред и мы не изменились, я по прежнему так же сильно люблю тебя. — Смягчил Винтер и обхватил ладонью мою руку, которая упиралась ему в грудь. Он медленно опускал ее вниз, сплетая наши пальцы.

— Не любишь. — Протараторила я, скорее самой себе.

— Люблю, больше всех на свете, всегда любил и всегда буду любить. Мы связаны судьбой, связаны всем, что существует в этом гребанном мире. Ты не можешь этого отрицать. — Бархатно произнес он, в его глазах пропал гнев, появилась лишь искренняя и чистая любовь. — Будущее и настоящие, это последствия выбора в прошлом, прошу, будь моими последствиями.

Нет. Нет. Нет.

Я хочу убежать, я хочу уйти отсюда подальше, чтобы больше не ощущать его близость, запах ментола и не слышать его до жути манящего голоса. Я сильно жмурюсь в надежде, что когда открою глаза, то это все было сном. Я одна, всегда буду и должна быть. Я сделаю больно Винтеру, если останусь с ним и скажу, что люблю. Это моя роль в жизни и мне никуда от нее не деться, ничего нельзя с этим сделать, абсолютно ничего.

Открыв глаза, я все еще нахожусь в комнате Хадсона, стоя перед ним и ощущая его руку в своей. Между нами проходит штурм из сказанных ранее словами и забирает с собой весь его пыл, всю его ярость, оставляя лишь страх и нежность в бездонных синих глазах, которые уже не кажутся такими темными. Наши пальцы сплетены и сильно сжимают руки друг друга, словно пытаются запомнить это ощущение надолго, по крайней мере, мои точно. Винтер приближается ко мне и я понимаю, что он хочет меня поцеловать, думает, что смог повлиять на меня и подамся своим чувствам.

Я распускаю наш узел из пальцев и отхожу на шаг, оказавшись за его спиной. Некоторое время он не шевелится, оставаясь в таком положении, позволяя мне разглядеть его тело. Сейчас я еще больше вижу, как он вырос, он действительно стал выше, его плечи и руки обрели красивые рельефы и мускулы, а все так и осталась низкой, хрупкой девушкой.

Спустя минуту Винтер поворачивается ко мне, теперь его взгляд стал серьезнее, он хватает край своей толстовки и поднимает ее вверх, открывая мне взор на его обнаженный торс. Сначала я не понимала, для чего он это делает, но жадно разглядывала, ругая себя за это. Я смотрела на его татуировки, исследовала каждую, стараясь не наткнуться на ту самую но не получилось. Наши татуировки оставили след, они показатели того, что в прошлом мы были связаны. Но посмотрев на нее, я оторопела.

Иллюзия тебя.

Он набил продолжение.

— Любовь, это иллюзия тебя, Корни, где бы я не был, ты всегда и везде мне мерещилась, каждый раз я разочаровывался, потому что ты являлась лишь иллюзией, которую воссоздал мой мозг от любви к тебе. — Сказал он, когда на моем лице появилось замешательство. Я несколько раз перечитала надпись на его коже, не веря своим глазам и ушам.

— С чего ты решил, что твоя любовь ко мне сейчас, это не иллюзия? Может тебе кажется, что ты меня любишь? Может ты чувствуешь вину за прошлое? — Осыпала его вопросами я, не отрывая взгляда от татуировки.

— Я люблю тебя, я не разлюбил тебя спустя года Корнелия. Разве не это любовь? В глубине души я верил, что мы будем вместе, два года назад, год назад… Я всегда верил в нас, поверь и ты прошу. — Отчаянно произнес Хадсон, его глаза отражали все виды боли, от этого вида мое сердце сжалось еще сильнее. — Я верил даже тогда, когда все надежды угасли. Даже тогда, когда ты сказала, что все было ложью. Да, я был обижен, но если смотреть глубже. — Вини сдерживался, его голос дрожал и мне кажется, что еще немного и его глаза станут намного мокрее, чем сейчас. Он положил свободную руку себе на грудь, там, где находится сердце… — Если слушать сердце, то оно всегда принадлежало тебе.

— Нет… Нет, нет, нет, нет. — Судорожно повторяла ему я. — Это неправильно.

— Почему?

— Потому что… — Мои глаза забегали по комнате, в надежде найти подходящие слова, чтобы описать безумный ужас, который словно вихрь крутится в моей груди. — Потому что внутри нас множество бесов, с которым нам еще необходимо справиться, мы сами виноваты в том, что все еще любим друг друга, мы должны были вести себя по другому. Мы…

— Ты меня любишь. — С надеждой в голосе произнес он. Хадсон отпустил край своей кофты, которая вновь прикрывала взор на его торс и татуировки. — Посмотри на меня. — Попросил Хадсон.

Если я не смогу взглянуть на него, то я проиграю. Я должна уверенно сказать ему все, что должна, как бы больно мне от этого не было. С сжатым сердцем в груди, удушающим и горьким комом в горле, шумом ветра в ушах, заглушающий стук собственного сердца. Я поднимаю свои ресницы, на которых уже высохли совсем недавние слезы и смотрю прямо в центр ночного океана.

Смотрю прямо в глаза своей первой, несбывшейся любви. Смотрю в глаза своим мукам и кошмарам последние три года. Смотрю в глаза причине, по которой мое сердце было разбито на тысячи микро осколков, а их даже невозможно собрать воедино.

Смотрю в глаза Винтеру Зейду Хадсону.

— Теперь скажи, скажи, что ты не хочешь быть со мной. Скажи, смотря прямо мне в глаза.

Тяжело вздохнув я смахнула новую слезу со своей щеки, и собрала все возможные мысли в одну кучу.