Руки Вини опустились на мои плечи, большими пальцами он нежно поглаживал мою кожу, заставляя посмотреть ему в глаза.

Беспокойство.

Теперь у меня не было сомнений, что Хадсон переживает за меня, еще хуже то, что я действительно успокаиваюсь под его взглядом и прикосновениями.

— Ты как? — Нежный голос Вини вызвал мурашки в моем теле.

— Не знаю, но я хочу ополоснуться. — Усмехнулась я.

Пару минут назад меня лапал неизвестный мне мужчина, а сейчас я смеюсь с этой ситуации. Не думала, что Винтер так на меня влияет. Хотя нет, я просто пытаюсь скрыть свой страх и беспокойство.

— Хочешь отвезу тебя?

— Не знаю, я ничего не хочу.

Винтер оглядел стол ребят, которые смотрели на нас, глаза Энни говорили, что она была напугана не меньше меня. Вини подошел к ним и что-то сказал, затем вернувшись ко мне, он схватил меня за запястье, нежно, совсем не грубо и повел за собой на выход. Этого было достаточно, чтобы я молча пошла за ним, я не знаю, что я творю, но знаю, что не могу больше здесь находится.

Черт, а как же моя вода.

Видимо девушка забыла про нее и наслаждалась этой сценой, которая ее развеселила.

Выйдя наружу, он отвел меня на несколько десятков метра от бара, на улице было темно и прохладно, поэтому Вини вновь дал мне кофту, уже другую.

— Извини, что не подошел раньше, я не заметил. — Обеспокоенно произнес Хадсон.

— Все хорошо, спасибо.

Мы стояли одни, никого больше не было, мы смотрели друг другу в глаза, я не знаю о чем думает Вини, но его взгляд нервно бегает по мне. Мы просто молчали, я видела, как он открывал рот с целью сказать что-то, но тут же останавливался.

Я чувствую как к моим глазам подступают слезы, но нельзя, я должна быть сильной и не показывать ему свою уязвимость, он воспользуется ею. Я не должна сдаться, но черт возьми, почему на душе так тяжело, будто цепи сдавливают мою шею и не дают возможности дышать. Внутри горит сердце, но не от любви или печали, я не знаю, почему я это испытываю, я не знаю почему этот парень, который когда-то разбил меня до сих пор вызывает тысячу мурашек и волнение. Я хочу просто упасть на землю, порыдать и оставить все дерьмо здесь, но одна, без него. Винтер Хадсон не тот человек, которому важны мои слезы, моя грусть и мои переживания, он больше не тот человек, который вызывает во мне улыбку и радость.

Мы больше не те, что раньше.

Я всегда буду воспоминанием и не больше, пройдет первый семестр и мы вновь будем притворяться незнакомцами, нельзя заставлять себя снова. Неважно.

Эти голубые глаза не должны вызывать у меня бурю эмоций, но тяжелее всего скрывать это все, я могу притворяться рядом с Энни, рядом с Пресли, да и с тем же Остином, но с Вини мне это дается с каждым разом все хуже и хуже.

Мне больно.

Три года назад я даже представить не могла, что окажусь в такой ситуации.

Парень, которого я любила всем сердцем уничтожит меня, сравнит с грязью, закопает заживо. Парень, с которым я хотела хоть какое-то будущее, станет лишь воспоминанием о том, какой дурой я была. Парень которого я любила всем сердцем так и не выходит из моей головы.

Я не выдерживаю этого напора и слезы текут по моим щекам. Я пытаюсь отвернуться, чтобы скрыть это от Вини, но он хватает мое лицо обеими руками и возвращает к себе, между нами несколько десятков сантиметров, я чувствую его тяжелое дыхание и холодную ауру, которая исходит от него.

Хадсон целует меня.

Глава 13

Винтер

Я немедленно вывел Корни из этого бара, я просто зол на то, что охрана даже пальцем не пошевелила, пока я не подошел. Я так зол, что я сидел спиной к бару и не смог вовремя отреагировать и помочь ей. Нет, не потому что это была Корни, а потому что нельзя домогаться до девушек, которые слабее тебя, да даже пусть будут сильнее, нельзя так относится к женскому полу. Черт, а если бы я не успел? Если бы Энни не заметила, что какой то старый урод приставал к Колли?

На улице шел дождь, который добавлял ауры напряженности.

Я не хочу об этом думать.

Все мои мысли сейчас о том, как себя чувствует Корни, я вижу как она испугалась, хоть эта девочка и умеет скрывать свои эмоции, но я видел все по глазам. Страх, который заполоняет ее зрачки, как бы усердно она не пыталась его спрятать, она не понимает ничего сейчас, сколько же всего в ее голове.

Я просто стоял и не знал что сказать ей, я ей никто и даже не понимаю, могу ли как-то поддержать или что-то сделать. Я действовал по инстинкту, отвести Корни в безопасное место, дать ей осознать ситуацию и отпустить. Да, я волнуюсь за нее, как волновался бы и за любую другую, если бы застал такой момент. В ней нет ничего особенного.

Точно нет.

Корнелия Колли больше ничего для меня не значит.

Но как бы я не пытался вбить себе это в голову, я смотрю в ее зеленые глаза и снова теряюсь, мое сердце бьется в бешеном ритме, а тело дрожит. Я должен ненавидеть ее, за то, что она бросила меня ничего не сказав. Я должен быть тем, кто покажет ей, что нельзя использовать людей. Я должен быть тем, кто с холодной головой будет подкалывать ее и с ледяным сердцем смотреть в эти глаза.

Да, пока я не увидел то, из-за чего потерял возможность дышать.

Корнелия плачет, я вижу одинокие струи слез, которые стекают прямо из ее глаз. Это заставляет меня растеряться, я давно не видел ее слез. Даже тогда, когда Крис упомянул ее отца, она не заплакала. Даже тогда, когда мы впервые вновь встретились, она не заплакала. Что изменилось?

Корни пытается отвернуться, но я хватаю ее лицо обеими руками и притягиваю к себе.

Во мне что-то сломалось.

Я не должен так вести себя, я должен быть…

К черту, я никому ничего не должен.

Я тянусь к ней и соприкасаюсь с ней своими губами, чего бы мне это не стоило.

И тут все вокруг замирает. Я давно забыл каково это, чувствовать ее мягкие губы, ощущение словно то, что у тебя давно отобрали вернули, я нежно касался их, будто это единственный хрупкий алмаз во всем мире, сначала Корни никак не отвечала на мой поцелуй, но в конечном итоге вошла в ритм вместе со мной.

Я не думал, что это когда-то произойдет, этого определенно не было в моих планах, но сейчас, когда наши губы сошлись в страстном и горячем танце, говорящий о том, что мы все еще ненавидим друг друга, но безумная тяга заставляет меня чувствовать себя иначе. Я думаю, что все планы можно послать к черту, сейчас я совершенно не отдаю отчет своим действиям, я снова ощущаю себя тем маленьким Вини, который существовал только для нее.

Я вдыхаю аромат полевых цветов и наслаждаюсь моментом, не знаю, пожалею ли об этом, но это, то чего мне не хватало.

Я нежно кусаю ее нижнюю губу и делаю последний вдох, но мое наслаждение длится не так долго.

Корни оттолкнула меня.

Снова.

Я снова ощутил эту дыру между нами.

Мы отстранились друг от друга на расстояние метра, оба пытались восстановить дыхание и оба не понимали, что произошло. Я снова пересек границу, я снова вылез за грань и еще тысячу синонимов о том, что я нарушаю свои же правила.

Внутри образовалась пустота. Я не могу понять, то ли от разочарования в себе, то ли от того, что Корни прервала поцелуй.

— Ты идиот. — Корни посмеялась мне в лицо, но я знал этот смешок. — Ты последний придурок на этом свете. — Она улыбалась и запрокинула голову, чтобы посмотреть на небо. — Зачем?

— Минутная слабость. — Я ответил ей тихо, словно отвечал на этот вопрос самому себе.

Я сам не знаю была ли это минутная слабость или я действительно этого хотел.

— Впредь, больше не переступай эту черту. — Корни говорила это в приказном тоне.

Из глаз Колли до сих пор текли слезы, а я сжав кулаки так, что ногти вот вот вонзятся мне в кожу, пытался не дотронуться до нее, чтобы не стереть соленую струю с ее лица.

— Хорошо. — Я говорил все так же тихо, медленно шагая в ее сторону. — Но ты ответила на поцелуй.