Ответ ефрейтора заглушил рев моторов тяжёлого «Форпоста», воздушный корабль выруливал на взлетную полосу.

Несмотря на войну, аэродром оказался весьма оживленным местом, по полю сновали машины, самолеты ежеминутно взлетали и садились, с вышек управления через мощные усилители звучали команды и указания на трех языках одновременно.

Специальный самолет для «господ саперов» стоял на краю поля. Маленький биплан «Кузнечик» с открытой кабиной. Популярный у армейцев самолет связи неприхотливый способный взлетать с пятачка и садиться на любой поляне. Пилот в ожидании пассажиров читал книжку на крыле самолета.

— В 12-ю мехбригаду довезете? — поприветствовал летуна Кравцов.

— Садитесь, попробуем долететь. Очки в кармашках, парашютов нет, ремни подгоните сами.

Летчик протянул Кравцову руку и помог подняться в кабину, Никифоров сам легко запрыгнул на крыло и даже счастливо избегнул резкого контакта со стойками.

— Осторожнее с каблуками, обшивка полотняная.

На взлет самолет пошел без таких суетных дурацких вещей как доклад на вышку, расписание полётов и авиационная безопасность. Молодой парень с погонами унтера был выше этого. Как он потом объяснил, рация все равно второй день как сломана, а диспетчеры даже не считают малые самолеты на поле. Что до расписания, так если и появится, то после войны, может быть.

Полет прошел без приключений, только пассажиры задубели в продуваемой ветрами открытой кабине. После Африки местный климат резковат-с. Сели на окраине деревни Пети Буа, похоже это местное пастбище. Здесь в лесу и расположилась 12-я бригада. И не только она. Никифоров на подлете заметил на полуострове несколько аэродромов, видел полевые лагеря, колонны характерных армейских грузовиков.

— Авиации много, половина наших бомберов и все немецкие во Франции. Восточнее от Гавра до Брюгге вообще одна сплошная полоса. Аэродромы подскока чуть ли не на пляжах разбивают, — пояснил летчик.

Люди не успели отойти от самолета, как взвыли сирены. В небе с севера приближались многочисленные точки и черточки. Маленькие мошки росли на глазах, превращаясь в самолеты. Все трое мгновенно нырнули в первую попавшуюся щель, укрытий для личного состава здесь нарыли много.

Иван Дмитриевич наблюдал за разворачивающейся прямо над головой апокалиптической картиной воздушного сражения. Грозные построения английских бомбардировщиков неумолимо приближались. Налет не стал неожиданностью для ПВО. Навстречу противнику ринулись десятки стальных шершней.

Истребители сопровождения пытались связать боем наших перехватчиков, бросались наперерез атакующим звеньям. Стрелки бомбардировщиков отбивались от падающих сверху и заходящих с тыла «Дроздов» и «Мессершмиттов». Да, на противника навалились не только истребители с молниями на крыльях, но и с черными крестами.

Вскоре в работу включились зенитчики. Прямо у крайнего дома яростно застрекотал «Эрликон». Со стороны леса частило что-то крупнокалиберное. С оборудованных позиций били пулеметы.

Прямо над деревней закрутился клубок, собачья свалка истребителей. Крылатые машины чуть ли не сталкивались на крутых виражах, закручивали высший пилотаж, яростно поливали противника огнем пулеметов и пушек. От грохота, воя и свиста заложило уши. Никифоров и Кравцов разинув рты глядели на побоище. Таких ожесточённых схваток и таких масштабов воздушных боев они еще не видели.

— Пригнитесь, не высовывайтесь, — посоветовал пилот «Кузнечика», сам он спокойно курил на дне щели. — Может случайной очередью или осколком зацепить. Бывали случаи.

Свалка в небе постепенно перемещалась к югу. Четкие построения бомбардировщиков шли как на параде. Правда от эскадрилий отваливались горящие машины и падали на землю или с протяжным жалобным воем снижались, оставляя за собой дымные хвосты. Счастливчики выпрыгивали из подбитых самолетов и сейчас болтались на парашютах.

Вдруг смолкли скорострельные автоматы на опушке леса и в деревне. Продолжали бухать крупнокалиберные зенитки. Дерзкие лихие парни на легких истребителях вдруг оттянулись к западу. За ними увязались несколько «Спитфайров». Зря. Русские истребители от драки не отказывались. Вон, за считанные секунды двое англичан напоролись на очереди авиационные пушек. Еще трое вышли из боя на горящих машинах.

— Куда они?

— У Курре две мощные батареи. Парни там злые, сначала стреляют, потом смотрят в кого попали, — летчик делился подробностями, — а лимонники скорее всего к Рену идут. Там наши стратеги стоят. С некоторых пор островитяне на них очень обижены. Слышали, заводы Бристоля разровняли в щебень?

— И половину города.

— Без этого не бывает. Если бы с земли не стреляли, глядишь и отбомбились бы точнее.

Беседу прервал грохот бомб. Никифоров и Кравцов как суслики нырнули на дно укрытия. Еще одна серия. Уже дальше. И еще.

Иван поднял голову над бровкой щели. Из-за леса поднимались столбы дыма. Интересно, прицельно отбомбились, или сбросили куда попало чтоб облегчить машины? Это только англичане могут сказать, но их еще спросить надо.

Воздушная угроза прошла мимо. Сражение в небе переместилось далеко к югу. Из укрытий выбирались бойцы. Оказывается, вдоль грунтовки вырыто с десяток щелей. Иван даже не заметил их, так все быстро произошло. Мимо проехал «Дромадер» с солдатами в кузове. Из села выкатились три мотоцикла с пулеметами в колясках. Окрестности оживали. Народ возвращался к своим обыденным делам. Да еще команды на машинах отправились собирать сбитых летунов. Как пояснили саперам, трофеями тоже не брезговали. Так пехота успела оценить британские турельные пулеметы. Интендантов уже завалили заявками на патроны к «Виккерсам» и «Льюисам». Командиры же всегда приветствовали усиление огневой мощи своих подразделений.

Полковник Манштейн встретил гостей в просторном особняке в стороне от деревни, но зато почти у самого леса. Видимо, усадьба местного барона или реквизированная ушлыми бойцами мехбригады под штаб дача. Тут стало ясно почему капитану Кравцову в попутчики дали штабс-капитана Никифорова.

— Рад приветствовать! — полковник сграбастал в объятьях Ивана Дмитриевича. — Так и знал, нам с тобой еще не один мост оборонять и брать.

— Давай лучше строить.

— И это тоже!

— Разрешите, господин полковник, — обратил на себя внимание Кравцов.

— Рад, капитан. Очень рад, Еремей Сергеевич. — Манштейн сразу узнал помощника командира саперного батальона. Приходилось плотно работать и в Палестине, и в Египте.

— Вижу, хорошо обустроились. Спорю ваша бригада не единственная в округе.

— Выиграете, Иван Дмитриевич. Рядом пехотная дивизия. Прямо в Шербуре стоят Алексеевцы.

— Прямо они? Славный полк?

— Эти самые. Ну, вы понимаете куда все клонится.

Упоминание именного элитного полка еще больше уверило Никифорова, что саперам недолго жариться в Африке. Здесь назревают дела по сравнению с которыми пустыня Сахара покажется комфортным прохладным местечком.

Полковник Манштейн быстро ввел в своих гостей в курс дела, заодно развеял некоторые иллюзии, если они вдруг еще оставались. Действительно, Отдельный Кексгольмский батальон возвращают 12-й мехбригаде. Офицерам задача подготовить расположение части, образовать на месте временный штаб батальона.

— Я не знаю, как это выглядит со стороны, умникам в здании с аркой виднее. На побережье истребительные полки, штурмовая и фронтовая авиация, пехота первого эшелона. Пластуны и морская пехота в ближнем тылу. Моряков как в Кронштадте и Либаве, сплошные тельняшки и черные кителя.

Раздраженный тон Манштейна показывал, что полковник на самом деле думает об организации дела и способностях штабных умников. Особенно яркие эпитеты касались включения в первый эшелон самой бригады, особенно ее тяжелого танкового батальона. Иван Дмитриевич никогда раньше не попадал в морские десанты, особенно стратегические с одновременной высадкой целых армий, потому слушал внимательно. Впрочем, с проблемами переправы тяжелых танков он сталкивался, как оказалось это были цветочки. Сложности переправы и высадки растут в геометрической прогрессии от ширины пролива. И вот здесь все очень сильно ухудшается. Да так, что хоть стреляйся.