Царская резиденция встретила министра обычной деловой суетой. На площади у входа десяток машин, здесь же пристроились два бронетранспортера, подъезжали курьеры на мотоциклах. Охрана заранее срисовала машину с флажком на капоте и правильным номером. Препятствий не чинили, пропуск не спрашивали, но чувствовалось, из поля зрения не выпускают. На входе Дмитрия Александровича встретили и препроводили в приемную. При этом казак сразу поднял трубку и доложил о прибытии. Чувствуется, служба поставлена как надо.

— Ты вовремя! Рад! — Алексей поднялся навстречу визитеру.

— Добрый день!

— Кофе, папиросы, завтрак?

— Первое непременно, от второго не откажусь, третье добавить к обеду.

Алексей заказал по телефону кофе и чай. Как знал Дмитрий, предпочитал император чай по-русски, то есть с сахаром и лимоном. Хотя, иногда у него бывало настроение заменить ломтик лимона на половинку лайма. Фрукты вроде похоже, но вкус и кислотность отличаются.

Император сразу перешел к делу:

— Дмитрий мне нужен совет. Твой собственный взгляд: что делать с американцами?

— Умеешь ты задать вопрос. — Князь задумчиво подпер щеку кулаком и закинул ногу на ногу.

Вопрос архи-интереснейший. Особенно в ракурсе восточной политики.

— Я же царь. Приходится искать ответы на такие вопросы.

— Меня Господь от такой судьбы миловал.

За дружеской пикировкой князь прокручивал в голове основные моменты нашего весьма непростого времени. Вопрос действительно не так прост, Алексей редко когда консультируется по внешней политике, тем более в плане стратегии. Объяснение простое — император не делился ответственностью за серьезные решения с долговременными последствиями. Хорошо это или плохо — не важно. Это факт.

Между тем несмотря на кажущиеся успехи, в реальности все не так уж и радостно. Конфликт неуклонно катился под магистрали: «От плохого к худшему, от мелочи, до весь мир в тартары». Началось все со спора за транспортный коридор, усугубилось подрывом немецкого броненосца. Затем дурость с эмбарго и агрессия Британии против Норвегии закономерно расширили войну на всю Европу и Ближний Восток. Теперь европейская война грозила вылиться в мировую. Политика Штатов не оставляла вероятности на оптимистичный исход. Жесткая линия Вашингтона в отношении Токио, это вызов, непрямая, но явная агрессия.

Дмитрий, будучи человеком разумным, признавал: расширение конфликта, вступление в войну американцам выгодно. Война это лучший и самый простой способ взлома национальных рынков, обнуления таможенных барьеров, вскрытия чужих зон интересов. Это прекрасный способ ослабления конкурентов.

К этому стоит добавить, янки ребята хорошие, всегда за правильную сторону и справедливость. Именно на тему выбора стороны их в последние годы сильно накручивала пропаганда. Она же решала: какая сторона правильная. С момента прихода к власти команды Рузвельта в штатах неуклонно градус накала массовой аудитории и промывания мозгов в нужную строну. При массовом воздействии и правильном подходе это имеет эффект, увы. Плотный контакт с медиамагнатами фирменная фишка команды Рузвельта, это проявилось еще на президентских выборах, дальше контакт президента с прессой только улучшался.

— Так что скажешь?

— Давно не интересовался новостями из-за океана. Если ничего не изменилось, они готовы вмешаться в войну, но им нужен определенный градус накала, разгон внутренней истерии, нужны потери на публику, необычайное зверство с нашей стороны.

— Согласен, издержки двухконтурной системы управления, — в этот момент в дверь постучали.

— Вносите!

Казачок не заставил себя ждать. Паренек поставил на стол серебряный разнос с чашками, кофейником и заварником. Следом внесли самовар. Электрический, разумеется. Даже царь отказался от обычного с дымком. Время, все это потери времени. А его всегда нет.

— Жертвы, гамбитные пешки будут, — продолжил Алексей. — Я не могу этого избежать. В крайнем случае, повторят историю с крейсером «Мэн».

— Или с «Шлезвиг-Голштейном».

— Ты думаешь? Расследование не завершено.

— Подозреваю.

Князь Дмитрий поднес чашку к губам, вдохнул аромат напитка, сделал глоток.

— Быстро выйти из войны нам не дадут. Так?

— Мне ответили на предложение договориться. Если кратко, условия неприемлемы. Обмен позициями прошел по линии Мусатова.

— Понятно. Точных цифр у меня нет, но, если грубо на пальцах, мы, плюс Германия, плюс Япония имеем паритет с США по выплавке стали и выработке энергии. С нами Франция, Италия. Немного, но гирька на весы. После выбивания Британии у нас ресурсы Африки.

— США забирают себе Канаду.

— Да, в сумме кажется у нас преимущество, но мы уже раскрутили обороты на военных заказах, янки только раскручиваются. Насколько хорошо раскрутятся, экономисты пока гадают.

— Мне это все известно. Стоит попытаться решить все быстро, или лучше затянуть?

— Алексей, я думаю, лучше оттянуть. Тебе уже доложили, что Токио публично отказался принимать любые претензии Штатов в отношении Китая, Индокитая и южной Маньчжурии? Фактически это ультиматум на ультиматум.

— Оба вошли в клинч. Фактически такой обмен любезностями обязан привести к войне. Остается только гадать, кто первый войдет в Сингапур. Я за янки, а ты?

— Я лучше воздержусь, — дипломатично ответил князь.

Царь посмотрел на часы и взял остывающий чай. Окна кабинета выходили на парк. За окном прекрасная ранняя осень. Великолепный солнечный день. Эх, сейчас бы за город, на курорт, дачу, погулять с ружьем по лесу. Увы, работа не ждет.

— Как ты спрашивал, предлагаю с американцами держать свою линию, зря не провоцировать, самим в драку не лезть. Если сцепятся с японцами, поддерживать «дружеский нейтралитет».

— Согласен. «Невоюющий союзник» — прекрасное изобретение американской дипломатии. Стоит самим взять на вооружение.

Император прошелся по комнате и остановился у окна. Открыл портсигар, задумчиво повертел в руках и положил на подоконник.

— Кстати, если не знаешь, на меня на днях в очередной раз покушались.

— Любопытно. Кто на этот раз? Если не ошибаюсь, последними были социал-демократы.

— Наговариваешь. Никакие не социалисты, несколько молодых ослов из «Бунда» и трое восторженных коминтерновских недобитков. Даже жалко было им приговор подписывать. — Император криво усмехнулся. — Жандармерия взяла всех на квартире в Гатчине. Готовились минировать машину для тарана.

— Читал в газетах, мне тогда из Отдельного Корпуса ничего не рассылали стоящего.

— Кто сказал, что это стоящее? Мне тогда пришлось всех вождей черносотенцев собирать и внушать, чтоб никаких организованных погромов. Не время для таких развлечений, и не комильфо. Мы все же цивилизованная нация. Свежее покушение куда интереснее. Мне подсунули донора с третьей группой крови. Лаборанта подкупили, чтоб анализы подменил.

— Сволочи! — князя передернуло. Переливание чужой группы крови, это неминуемая мучительная смерть. Для ослабленного гемофилией организма сюзерена так гарантированный склеп в Петропавловском соборе. Наследнику Георгию одиннадцать лет. Регентство дядюшки Мишкина отнюдь не то, что нужно России в такое время. Дядя императора человек хороший, но трон ему великоват-с. Или Николай Александрович станет регентом, вернется на престол? Там возраст во всей красе. Старый император человек могучий, но мозги уже не те, старость влияет. Дед живет на дачах, жизни радуется, с внуками возится. Смерть сына для него будет ударом. Куда не кинь — всюду клин.

— Расчетливые противники. Никто и не думал, что можно подойти к вопросу с такой стороны.

— Да, необычный подход, — князь чиркнул спичной и поднес огонек к папиросе. Новость требовалось переварить и осмыслить.

— Они не знали, что у моих врачей несколько уровней проверки. Сам понимаешь. Контрольный анализ. Смотрят всякие нехорошие болезни, но попутно перепроверяют все. Вот когда результат показал странное, все и всполошились.