И неприятности нашлись. Наблюдатель небольшой банды, устроивший лёжку на краю леса, заметил одинокую повозку ещё на подъезде, и быстро подал весть остальным. В итоге, на очередном повороте повозку, хорошо нагруженную тюками с зерном, корзинами с яйцами и прочей снедью, и запряжённую парой ладных лошадей, умело остановили. Пятёрка явно недоброго вида мужчин окружила её со всех сторон, двое сразу схватили лошадей под уздцы. Сидевшие на козлах Фьёльд с женой только дёрнулись, но увидев направленные на них копья, ничего не смогли сделать. Под довольный гогот пятёрки татей, повозка свернула на неприметное ответвление от основной дороги, что вела на давно брошенную охотничью заимку. Но до заимки она не доехала, так как едва основная дорога скрылась из виду за деревьями и густым подлеском, обрадованные такой удачей разбойники решили не ждать и прямо на месте начать веселье. Разумеется, веселье включало в себя самое активное участие жены Фьёльда.
При этом, никто из пятёрки разбойников не обращал никакого внимания на сидевшую в повозке закутанную в дорожный плащ с капюшоном фигурку. Даже сам Фьёльд с супругой словно и не знал о том, что везут ещё одного пассажира. В итоге, несчастного крестьянина, беспомощно кусавшего зубы, связали и посадили под деревом, смотреть, как развлекаются с его женой. А там было с чем развлечься, Гельда в молодости была настоящей деревенской красавицей. Крупная, ладная и крепкая. Не то что городские полудохлые клячи, которые после первых родов только молитвами Дарящей Жизнь не помирают. Такая и без всякой помощи божественной десяток здоровых детей родить может!
Гельда, не будучи дурой, милостью Плодородной не брезговала, а потому не только родила мужу за время совместной жизни почти десяток детей, но ещё и сохранила часть былой красоты и здоровья. Да, многочисленные роды и тяжёлый крестьянский труд наложил на неё свой сильный отпечаток, но всё равно, по меркам селянок она была ещё вполне хороша. Было на что посмотреть и что подержать.
А в последнее время некоторые односельчане и вовсе приметили, что жена Фьёльда вроде как похорошела. Соседки тут же вынесли вердикт, что Гельда, не иначе, уломала-таки своего мужа на очень дорогую, по меркам деревенских, алихимию колдовскую, что красоту и молодость возвращает. Ну а как иначе объяснить, что у той в раз осанка стала лучше, здоровенная грудь смотрится уже не такой обвисшей, да и морщин на лице явно стало меньше? Точно уломала, засранка везучая, вот ведь повезло такого справного мужа вовремя охомутать!
Ну а если бы соседки увидели Гельду сейчас, когда её повалили на землю прямо на дороге, подложив под крестьянку её собственный плащ, задрали юбку платья и распахнули его ворот, вывалив наружу здоровенную грудь, то взвыли бы от зависти. И точно уверовали бы, что Фьёльд ради жены разорился, не иначе, как на настоящего кудесника-целителя, из тех что в больших городах при больших господах живут, не иначе! Тут одной алихимией не обойтись!
Потому что как иначе объяснить гладкость и чистоту кожи, заново налившиеся и ставшие сочными и упругими сиськи, по которым никак не скажешь, что они больше десятка детей выкормили? Да и лицо женщины диво как похорошело, в глазах вновь появился тот блеск, которым она молодухой очаровывала не одного паренька! Теперь никак не скажешь, что ей перевалил уже давно третий десяток! Самое большее, только-только подбираться к нему начала!
Грабители красоту Гельды оценили в полной мере, не стесняясь в выражениях и комментариях. И были они ею в буквальном смысле очарованы, не обращая ни на что внимание. Выяснение ответа на вопрос «кто первый?» едва не вылилось в драку, но как-то очень быстро все решили тянуть жребий. В итоге, первым «снял пробу» с вяло сопротивлявшейся женщины самый молодой из грабителей, совсем недавно взятый в банду старшим родственником. Парнишка, сбросив портки и уже готовый к делу, навалился на застонавшую женщину, без особых церемоний войдя в неё. Прикусив Гельду за шею и начав грубо лапать её за сиськи одной рукой, он одновременно принялся быстро двигать бёдрами. Однако, продемонстрировать умение как следует обращаться с женщинами ему не удалось. Под громкий хохот соратников, молодой парень неожиданно для самого себя очень быстро излился в неё. Под громкие и пошлые шутки о своей невероятной быстроте, юный разбойник, причём так-то вполне симпатичный по меркам деревенских, кое-как слез с женщины и отошёл в сторонку, уступая место.
Портки он не надевать не стал, и даже срам не попытался прикрыть. И вообще, выглядел он словно немного пьяный, весь раскраснелся и тяжело дышал. Но на это никто из его приятелей внимания не обратил. Следующий из разбойников занял место первого, и сразу принялся довольно грубо трахать беспомощную жертву, мощно и резко двигая бёдрами. При этом он то и дело отстранялся, чтобы отвесить несчастной Гельде смачный шлепок по раскрасневшимся сиськам, вынуждая ту громко вскрикивать. Он уже продержался подольше, заставив женщину издать громкий стон, перед тем как излиться в неё, чем вызвал одобрительный гогот у соратников. Кое-как встав на ноги, насильник усмехнулся и, также не надев портки, проковылял к телеге, где принялся рыться в поисках чего попить и перекусить. Выглядел он, как и предшественник, заметно вымотанными, весь раскраснелся и вспотел. Да и походка была у него слегка заплетающейся. Найдя среди вещей крестьян корзину с припасами, он жадно припал к кувшину с компотом.
А за его спиной веселье продолжалось полным ходом. Третий из разбойников взялся за дело, от чего несчастная Гельда уже в голос стонала и кричала, не пытаясь даже сдерживаться. Да так, что эти крики, наверное, должен был услышать весь лес. И их действительно кое-кто услышал.
- Какого хера вы тут устроили, долбоёбы безмозглые?! Вы совсем охерели…
Громкий и полный праведного гнева крик резко оборвался. Со стороны заминки к месту веселья подошла фигура в тёмных и явно добротных одеждах с капюшоном, что столь любимы представителями Ночных Гильдий. Явно женская фигура, хотя и не наделённая пышными формами. При виде того вопиющего нарушения правил конспирации, что устроили её подчинённые, она пришла в дикую ярость, и уже собралась устроить им разнос, но осеклась на полуслове. Вытаращив карие глаза и приоткрыв рот, она осознала, что не может пошевелить и пальцем. А в следующий миг, поставленную Старшей над небольшой бандой обхватили и обняли со спины изящные женские руки. С неё сняли капюшон, и прямо в ухо раздался вкрадчивый шёпот:
- Тише, милая, не мешай ребятам веселиться. Пусть они насладятся. Как следует насладятся.
Вкрадчивый шёпот сопровождался тем, что изящные руки, принадлежавшие явно девушке-подростку, плавно скользили по телу парализованной Старшей, проникая под тёмные одежды и умело избавляя их владелицу от всего лишнего. Вроде пары очень коротких, но от того не менее смертоносных ножей-стилетов. И парочки простых, но в целом добротных амулетов, один из которых должен был защитить владелицу, а второй нёс в себе небольшой, но очень плотный заряд молнии. А Старшая не могла даже пальцем пошевелить, лишь тяжело дышала и чувствовала, как её захлёстывает самый настоящий ужас. Тем временем, обыскивавшие её ладошки скользнули под тёмную одежду, начав уже откровенно ощупывать само тело Старшей. Сначала совсем небольшую, по-мальчишески почти плоскую грудь. Потом они опустились ниже, под ремень брюк. Скользнув по небольшому треугольнику тёмных волос, тонкие женские пальцы достигли нижних губ, прошлись по ним, но внутрь не проникли. Осмотр сопровождался довольным мурлыканьем и комментариями:
- Неплохое, неплохо. Какой хороший материал… Ммм, просто прелесть…
И всё это происходило буквально в паре шагов от телеги, рядом с которой разбойники продолжали по очереди насиловать уже даже не пытавшую скрывать громких стонов Гельду. Причём стонов отнюдь не боли, а настоящего наслаждения, что только раззадоривали насильников, вызывая всё новые порции смеха и комментариев различной степени похабности. Закончив ощупывать и обыскивать беспомощную Старшую, закутанная в плащ хрупкая девушка взяла её за руку и повела за собой. Её жертва беспомощно последовала за ней, несмотря на буквально животный ужас. Старшую подвели к дереву, под которым сидел Фьёльд. Причём крестьянин уже не был связан. Мужчина просто сидел под деревом прислонившись к нему спиной, свободный от веревок и без порток. Приоткрыв рот, он мутными глазами наблюдал за тем, как его жену по очереди сношали разбойники, и тяжело дышал, сжимая в кулаке стоящий колом член.
