— Не знаю…

— А что если, — глаза подруги широко распахнулись, а рука с пышной ванильной сдобой замерла у рта, — в стену стучал Гриша… Оборотни сходят с ума? Вот он и сходил! Стучать в стену, например, головой, очень по-сумасшедшему.

— Тогда и цифры на стене оставил он.

— Ну, нет, не сходится, — Ниса откусила большой кусок сладкого теста, покрытого сахарной пудрой, быстро прожевала и продолжила: — Если вялыми художествами занимался Гриша, значит, и остальные послания тоже оставил он… вместе с трупами. Но как? Даже если парень сейчас в состоянии бреда, то бегай он такой по городу, кто-то бы точно заметил. Да и не убивал бы он выборочно, а просто крошил бы всех подряд, устроив кровавую баню в ближайшем спальном районе. Значит…

— Что?

— …цифры на стене нарисовал тот, кто его отсюда забрал! А тот, кто забрал, тот и отравил. Убийца! Но… муза не смогла бы сдерживать мужика в три раза крупнее себя и раз в сто сильнее.

— Всё это наши домыслы… а доказательств никаких… Надо поспать! — решила я.

Быстро убрала со стола. Ниса проконтролировала мой поход в душ, а после мы все улеглись отдыхать. Даже попугай. Его Ниса выпустила немного полетать, потом вернула в клетку, которую взгромоздила на старый секретер в коридоре и приказала вести себя тихо до самого утра.

Проснулась я в темноте, которая чернилами разливалась вокруг. И сперва не поняла, что именно меня потревожило. Но потом этот противный звук повторился, и мой сонный, помятый, какой-то скомканный мозг сообразил. Звук птичьих вскриков. Попугай, вопреки распоряжению хозяйки, не спал и не давал спать нам. Вернее, конкретно мне, потому что подруга, лежавшая рядышком на разложенном диване, дрыхла без задних ног, уткнувшись лицом в согнутый локоть и пуская слюни на простыню.

Может, он есть хочет, подумала я и сползла с постели. Спала я в одной короткой футболке и в таком же виде потопала в коридор, где стоял птичий домик.

Несносное пернатое создание сидело на жёрдочке, недовольно напыжившись и распушив свой хохолок.

— Ну? — спросила я тихо, чтобы не разбудить подругу, дёргая за шелковый шнурок настенной лампы под старинным, пропитавшимся пылью абажуром с кисточками. — И чего тебе надо? — заглянула внутрь клетки. — Еда у тебя есть, вода тоже.

Попугай повёл головой, откликаясь на звучание моего голоса, моргнул серыми веками и щёлкнул клювом, пытаясь о чём-то поведать, но вот беда, я не умела распознавать язык крылато-хвостатых. Вот были бы у него жабры и плавники…

— Не знаю, чем ты недоволен, — вздохнула я, запуская руку во взъерошенные волосы, которые распушились и запутались во время сна. — Но будешь бузить — накрою простыней, — предупредила я и для пущей убедительности пригрозила пальцем. — Понял?

Птица не ответила, лишь глянула мимо меня, отчего стало очень неуютно. Под ногами что-то зашуршало. Я наклонилась, чтобы убрать в сторону пустой пластиковый пакет, который оказался на полу, и застыла в этой неудобной и неоднозначной позе.

За моей спиной… кто-то был.

Я ещё не успела принять решение, как поступить, а он уже ударил. Ударил так, как бьют, когда хотят нанести урон. Когда цель — травмировать, причинив страдание и внушив простую мысль: дальнейшее сопротивление бесполезно.

Но я была бы не я, если бы смирилась, дав подчинить себя так легко и просто.

Нет уж, если ты пришёл в моей дом бить меня по почкам, то постарайся действовать чуть менее банально. Потому что били меня не раз и не два, а в последнее время практически каждый день, с завидной регулярностью швыряя об стены и хватая за горло. Когда и этот попытался, я лишь сдавленно рассмеялась. Смех получился немного истеричным и куда-то вглубь себя. Трудно громко хохотать, когда тебя душат одной рукой, другой закрывая рот и нос. Я в ответ брыкалась, мычала и пыталась скинуть всё, что было в зоне доступа вытянутых рук и ног, мысленно удивляясь, почему Ниса всё ещё не проснулась от возни в коридоре. А она взбудоражила даже попугая, который начал громко хлопать крыльями и выдавать скрипучий звук, высокий и противный, похожий на вкручивание болта в металл. Я бы схватилась за уши, если бы в этот момент не пыталась содрать ногтями лицо со своего противника.

Замахнулась ногой, в попытке достать до антикварной вешалки для верхней одежды, похожей на те, что раньше ставили в театральных гардеробных, чтобы свалить её и разбудить-таки Нису. Но до вешалки не дотянулась, зато дотянулась до выключателя, ударив пяткой по старой квадратной пожелтевшей кнопке. Вспыхнул свет… и я замерла, всё ещё оставаясь в руках незваного ночного посетителя.

В процессе борьбы мы продвинулись вглубь узкого помещения и оказались возле ванной, дверь в которую украшали квадратные стеклянные вставки. Часть квадратов была специально замутнена, а другая покрыта зеркальным напылением. И вот в одном из таких неровных квадратов я увидела наше отражение. Моё и того, кто возвышался за моей спиной, перехватив локтем поперёк шеи.

— Ты?! — выдохнула я в изумлении, когда он убрал ладонь с моего лица.

— Я, — подтвердил он с кривой ухмылкой. Воспользовавшись моментом, крутанул за плечи и толкнул к двери, прижимав к ней всем своим немалым сильным телом.

Я тоже решила воспользоваться… моментом.

И заорала во всю глотку:

— Ниса!!!

— А?! — раздалось в спальне. И вот уже взъерошенная помятая подруга, с остатками слюны на подбородке, вылетает в коридор, являя собой что-то среднее между сонной фурией и неуклюжим котёнком, натыкающимся на углы.

Ниса не успела.

Ей не хватило секунды… Ну, или чуть больше.

Она дёрнулась в мою сторону, едва ли не пальцами разлепляя глаза, которые сразу проснулись и налились яростью. Рот подруги широко распахнулся, готовясь к атаке в стиле банши, но чужая атака оказалась стремительней. В квартиру ворвалась огромная туша. Одним сильным прыжком покрыла расстояние в несколько метров и врезалась в Нису, снеся ту словно тростинку в голом поле. Подруга не успела среагировать и скрылась из виду с тихим стоном, судя по звуку, влетев в мебель за пределами зоны моей видимости. Раздался грохот, кажется, туша смела собой не только Нису, но и огромный старый гардероб, похожий на вместительный гроб. Я крепко зажмурилась, надеясь, что свалился он не на подругу.

Наступила тишина, в которой отчётливо прозвучало…

В первое мгновение решила, что мне показалось, но потом осознала: нет, не показалось. Метеор, светлым пятном промчавшийся по квартире и исчезнувший в единственной спальне, низко рычал, будто бы перекатывая утробистый звук по языку.

Перестав неистово сжимать веки, я повернулась голову и успела заметить длинный хвост, нервно качнувшийся в межкомнатном проёме.

Пятнистый хвост.

— Ягуаретта, — потрясённо выдохнула я. — В полном обращении…

За стенкой послышался глухой стук падения, но на этот раз не такой, как предыдущий, сотрясающий пол и внутренности. А словно что-то не очень тяжёлое уронили примерно с высоты в два метра.

— А ты почему без усов и рыжего хвоста? — спросила я, поворачивая лицо к тому, кто продолжал давить на меня всем весом своего тела.

— Решил, что тебе не понравится увидеть меня таким, — прохрипел он, наклоняя своё лицо ниже.

— Мне не нравятся визиты по ночам, — я попыталась отвернуться, но он не дал. Обхватив пальцами затылок и сдавив, Сэм заставил меня ссутулиться и посмотреть на него.

— Ты помнишь историю, которую я предлагал тебе рассказать? — выдохнул он и медленно облизнул губы.

— Историю? — оборотень надавил сильнее. Так, что мне пришлось напрячь спину и шею, чтобы не дать ему сложить меня пополам.

— Об обращённых ягуарах, — напомнил он, мигнув глазами, как настоящий хищник. Большой, смертоносный и опасный.

— Мы же вроде сошлись во мнении, что их не существует, — пролепетала я, чутко прислушиваясь к звукам в комнате. А там что-то двигали, с чем-то возились, топали тяжёлыми лапами по хлипкому ламинату и на что-то тихо порыкивали. Мне было страшно даже предположить, что происходит за стенкой, но раз никто не матерился, не кричал и не пытался прорваться ко мне, то вывод один. Ниса оказалась временно в небоевом состоянии. Я очень надеялась, что временно.