— Она пыталась меня остановить. И остановила бы. Открой банши свой рот — у меня не осталось бы и шанса на спасение. Считай, что это был превентивный удар, — развёл руками Зонтиков.

— Смотри, как бы я тебе ничего превентивно не сделала, — с угрозой улыбнулась я.

— Не сделаешь, — парень выдал ответную улыбку и дёрнул хвостом, ударяя по воде.

Небольшая волна поднялась и окатила мои колени.

— Потому что тебе интересно, зачем я здесь.

Я молчала, ожидая продолжения.

Зонтиков демонстрировать зубы прекратил и заявил, глядя мне в глаза:

— Я должен был тебя убить. Такой был приказ.

— От кого?

— Не могу сказать. Мы не можем произнести его имя, даже если захотим.

— Предлагаешь мне начать угадывать? — я поморщилась. Любые тайны рано или поздно становятся утомительными.

— Я не смог… тебя убить.

— Почему?

— Потому что увидел в тебе… кое-что, — он хотел сказать, но не мог. Словно что-то застряло в горле, мешая желаемым словам прорваться наружу и быть услышанными. Но он прикоснулся к своей груди, и это было больше, чем просто жест. — Когда придёт время, ты тоже это увидишь.

— А когда оно придёт?

— Когда он захочет.

— Кто? Тот, кого ты не можешь назвать?

— Нет. Другой. Ягуар.

— Ягуар? Ты имеешь в виду, ацтекского бога?

— Иди за знаками, принцесса, и судьба приведёт тебя в нужное место.

— Судьба? Или тот, кто стоит за ней?

Седна просто смотрел на меня, покачиваясь на возросших волнах. Море забеспокоилось. Небо стало тяжелее, сердитее, наливаясь серостью, и вода откликалась на его настроение.

— Ты должна ещё кое-что знать. Королева беременна. Будет мальчик.

И сказав так, он спрыгнул со льдины и исчез, затерявшись среди морского простора. Вместе с ним в мгновение ока растаял и белый замороженный островок подобно сахарной вате.

Я осталась сидеть, водя ногами в воде. Она стала холоднее, но так было даже приятнее.

Осторожно подплыла Мирелла и поддела кончиком морды мои голые стопы. Я протянула руку и погладила её шершавую жёсткую спину, которую она мне подставила, вальяжно проплыв мимо.

— Ну, вот, — прошептала я, обращаясь к ней, но говоря больше сама с собой. — Ещё одну проблему решили, верно? Даже если меня не станет, у отца будет его наследник.

И будто бы соглашаясь, акула легонько толкнула мою руку сильным, скользким от воды плавником.

— Аконит? — поедая приготовленный мною салат, удивлённо переспросила Ниса. — Это же вроде отрава, нет?

— Да, его другое название — борец. Крайне токсичен. Людям к нему опасно даже прикасаться.

— А нам?

— Нам неопасно, за некоторым исключением. Аконит известен ещё с древних времён. Это скальное растение, которое, по легенде, выросло из ядовитой слюны Цербера, стража преисподней. Название борец происходит от тюркского слова, переводимого как «волк». В народе же данную траву часто называют волчий корень, волкобой, чёрное зелье. А от бабушки я знаю, что аконит используется ведьмами как оружие против оборотней. Когда в организм мохнатого попадает яд, его личность начинает разрушаться, он быстро сходит с ума и одновременно теряет память. Однажды аконитом отравили целую стаю вервольфов. Перед смертью они несколько суток были одержимы, бегали по лесу, выдирали с корнями деревья, нападали на своих же и разносили в щепки всё, что попадались на пути. И так до тех пор, пока их не начало рвать желчью вперемежку с собственной кровью.

— То есть, кровь, которую ты видела в квартире своих соседей сверху, теоретически могла быть из желудка отравленного оборотня?

— Да. Если волосы и кровь принадлежат одному и тому же оборотню. Происхождение волос достоверно установить не удалось и просить об уточнении я тоже не могу, потому что вряд ли у Ромкиного эксперта есть отдельный «анализ на ликантропию». Но я уверена, что этот оборотень — Гриша.

— Почему именно он?

— Потому что, — и я начала загибать пальцы. — Во-первых, он бросил стаю и не пришёл на их защиту, когда должен был это сделать. Во-вторых, после того, как он покинул мою квартиру, парня больше никто не видел. То есть, вообще никто. До твоего прихода я звонила Лозовскому и просила проверить записи с городских камер, к которым у него есть доступ. Гриша не попал ни на одну из них.

— Если его никто не видел, — прервала меня Ниса, — значит, его отравили сразу после того, как он ушёл от тебя. Какая скорость действия у яда?

— Я спросила у бабушки. Аконит начинает всасываться практически сразу, как попадает в желудок. Потом разносится кровью по всему организму, но действовать начинает после поражения мозга. Первые симптомы проявляются в течение получаса.

— В течение получаса? — повторила подруга, складывая губы задумчивой уточкой. — Гриша всегда сам ездит на машине. Значит, уйдя от тебя, он должен был сесть за руль. И куда-то поехать: либо домой, либо по делам. Но в любом случае здесь ему оставаться негде, идти некуда и не к кому. Если вместо того, чтобы убраться восвояси, он оказался в квартире сверху, то… когда же его успели отравить? И где?

— В моей квартире, — спокойно ответила я. — Помнишь? Перед уходом он выпил кофе.

Рот подруги медленно распахнулся, демонстрируя крайнюю степень изумления вместе с нарастающим ужасом.

— Хочешь сказать… ты его отравила?!

— Да ну тебя! — выругалась я. — Не травила я его! Зачем мне это делать? Чтобы потом по всему городу искать?

— А как же тогда…, — залепетала банши.

— Он пил растворимый кофе. И я понятия не имею, как эта упаковка с гранулами оказалась на моей кухне. Я думала, её принесла ты или Фируса.

— Я ничего не приносила, — интенсивно замотала подруга головой. — Смысл? Растворимый кофе на вкус как ослиная моча, смешанная с отходами мазутного завода. Никто из нас троих такую дрянь не пьёт.

— Вот именно, — и я торжественно подняла палец вверх. — Поэтому тот, кто его принёс, мог быть уверен, что отраву мы не выпьем. А даже если и выпьем… не знаю, может, несварение будет, но смертельная реакция возможна только у оборотней.

— Это могла быть Фируса, — осторожно проговорила Ниса. — А мог быть и твой плотоядный ухажёр, который шастает по твоей жилплощади, как будто у него собственной нет!

— Не только они, — я отмахнулась. — В последнее время дверь в моей квартире выполняет чисто номинальную роль. Так что, зайти мог кто угодно…

— Но как этот «кто угодно» мог сделать так, чтобы Гриша выпил отраву?

— Никак, в том-то и дело. Отравитель должен был проследить за этим процессом, а значит…

— …мы снова возвращаемся к Руське. Только у неё была такая возможность, — Ниса разочарованно покачала головой. — А что там с остальными пунктами?

— С какими пунктами? — не поняла я.

— Ну, ты начала перечислять. Во-первых, во-вторых. А что в-третьих?

— А… В-третьих… В-третьих, Гришина стая очень странно себя ведёт! В-четвёртых, врагов у него столько же, сколько у нас, то есть, очень много. В-пятых, мы видели одного из волков по имени Руслан, забирающим наш образец крови, в котором, барабанная дробь, крови не нашли!

— Тогда тем более странно, что эксперт Романова нам хоть что-то сказал, — Ниса скептично поджала уголки губ. — Что он анализировал, если этот Руслан всё забрал?

— У меня два варианта: либо посыльный Мишки отдал ему не то, что нам, — я выразительно повела глазами на подружку, — показалось. Либо сами волки, скорее всего, из доминантной верхушки, изучив содержимое конверта, дали добро отдать на изучение в лабораторию.

— То есть, позволили сказать нам правду? — подруга отодвинула от себя пустую тарелку и широко облизнулась, погладив себя по животу. — А как же Романов?

— Думаю, Романов здесь вообще ни при чём. Он ничего не знает. Но в силовых структурах полно оборотней. Не удивлюсь, если Руслан и есть тот самый «эксперт».

— Да, засада со всех сторон. Куда ни дёрнись, сразу же на какую-нибудь гадость наткнёшься. Хорошо, — подруга выпрямилась, чтобы дотянуться до сдобной булочки в плетёной корзинке, — если волосы и кровь принадлежат Грише, то что с ним случилось потом после того, как яд начал действовать? Ты сама сказала, что волки под действием аконита не контролируемые. Но если парень, оказавшись в пустой квартире, не полез через балкон обедать соседями, то кто-то его всё-таки контролировать смог. Гриша — вожак, с ним точно справиться очень сложно, значит, это был кто-то очень сильный. И куда Гриша делся потом? Кто вывез его из квартиры? Он умер от яда? Если умер, где тело?