— Настоящая причина. А не "мне предложили работу, и я переехала", как ты всем рассказываешь, — сказал он, стукнув меня коленом по ноге и выведя из задумчивости. Кажется, мне нравился этот Джордан.

— Отчасти так и есть, но это долгая история, — я пожала плечами.

— У меня есть время, — он сделал паузу. — Если ты хочешь рассказать мне.

Хотела ли я рассказать ему? Это было бы все равно, что сбросить тяжелый шлакоблок с моей спины.

— Хорошо, но я говорю тебе это только потому, что знаю, что ты был бы последним человеком, который пожалел бы меня или заботился настолько, чтобы чувствовать себя плохо, — сказала я, указывая на него пальцем. — Это не сделает нас друзьями, — пошутила я.

Его лицо ожесточилось, и он отвернулся от меня.

— Поверь мне, я бы предпочел не дружить с тобой.

Ну, ладно.

Теперь я не стеснялась и не сомневалась, что скажу ему об этом. Я чувствовала, что мне нужно было высказаться в последний раз в этот новый переходный период в моей жизни. Особенно тому, кто, как я знала, не станет сдерживаться.

— Когда я закончила университет, я узнала, что мой длительный бойфренд обкрадывает меня. Он был намного старше, работал в сфере технологий, когда мы познакомились на одном из университетских мероприятий и сблизились, потому что он сказал, что может помочь мне в карьере. Потом он попытался продать мою идею приложения за небольшие деньги и каким-то образом убедил меня, что делает мне одолжение. Я испортила отношения с родителями, когда переехала к нему, — я сардонически вздохнула от того, как жалко это прозвучало. — Через некоторое время после этого я поймала его на измене, и, наверное, это стало для меня последней каплей, — последнюю фразу я произнесла с неохотой, понимая, что только Линь знает всю историю. Но вот чего я не могла допустить, так это того, что Карн изменил мне с моей кузиной.

Я шумно выдохнула, почувствовав, как по щеке скатилась слеза. Я быстро смахнула ее, злясь, что даже год спустя это задевает меня. Я думала, что уже переросла это, но мне было так же больно, как и все эти месяцы назад.

Я не стала смотреть на Джордана. Я знала, что он посмотрит на меня по-другому, как и все, когда узнают. Некоторые даже говорили мне, что Карну нужно быть с более зрелой девушкой, и мне повезло, что он вообще был со мной так долго.

— Так что это была главная причина моего отъезда. Я не хотела оставаться там, когда все, кого я знала, узнают о том, что он сделал. Или видеть, как они смотрят на меня, словно я глупый ребенок.

Взросление в индийской общине означало, что все знали о твоих делах. Тетушки, такие как миссис Шарма, относились ко всему, как к очередному таблоиду в своих кругах сплетников.

Я наконец посмотрела на него, увидев его сжатую челюсть.

— Лучше бы ты меня не жалел, — сказала я с водянистым смешком.

Его челюсть дернулась от моих слов, прежде чем он наконец поднял на меня глаза.

— Я не жалею тебя, — сказал он. — То, что ты пережила, очень тяжело. Но, несмотря на это, ты сосредоточился на том, что было для тебя важно. Я знаю не так много людей, которые могли бы это сделать. Это достойно восхищения.

Я посмотрел на него, потрясенный его словами. Я не ожидала такого ответа от Джордана.

— Серьезно, Сарвеназ, ты умна и красива. Любой парень будет идиотом, если потеряет тебя, — Джордан не сводил с меня глаз, запечатлевая его слова в моем мозгу.

Да, сегодня мне никак не удастся заснуть. Я смахнула слезы, пытаясь освободиться. Слова " умная" и "красивая" мелькали в моей голове, как неоновые вывески. Может, мне стоит их вытатуировать?

— Это... очень мило с твоей стороны, — это все, что мне удалось сказать.

Я наблюдала, как его рука поднялась к моей щеке, и большой палец смахнул шальную слезу. Это прикосновение вырвало дыхание из моих легких. Приборчик в моей голове, который помогал мне определить эту связь, крутился туда-сюда: от соседей к друзьям, от друзей к коллегам.

Его рука обхватила мое лицо, взгляд опустился к губам, затем снова к глазам. Медленно. Пульс в животе начал выходить из-под контроля. Теперь прибор переходил в совершенно новую категорию, которую я не хотела называть.

Как я ни пыталась остановить себя, мой взгляд опускался к его губам, а затем снова к глазам, повторяя его действия. Словно давая ему некое безмолвное разрешение. Разрешение, о котором я даже не подозревала, что хочу его получить. Эти мягкие глаза потемнели, и я увидела, что он о чем-то размышляет. Затем он убрал руку с моего лица и повернулся к черному небу. Его рука накрыла мою и сжала ее, после чего он отпустил ее и встал.

Мы вышли из здания в полной тишине, и в моей голове все время звучал один вопрос.

Что, черт возьми, только что произошло?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Я : Ушла с работы. Купила кое-что для тебя, так что приеду. Наконец-то увижу твою квартиру!!!

К

огда мы ходили по магазинам, Линь приглянулись какие-то художественные принадлежности, и я купила их для нее, с нетерпением ожидая ее реакции на сюрприз. Когда я только прилетела в Нью-Йорк, она с неохотой дала мне свой адрес, и теперь я ехала к ней на такси. Она не ответила на мое сообщение, но я знала, что рано утром она дома. Когда водитель заехал в неблагополучный район, мне пришлось перепроверить адрес.

— Вы уверены, что вам нужно именно сюда, мэм? — спросил водитель. Он выглядел таким же встревоженным, как и я. Это был не очень хороший знак.

— Да, здесь живет моя подруга. Я уверена, что это правильный адрес, — заверила я его, не чувствуя себя слишком уверенно, когда мы подъехали к полуразрушенному зданию.

— Хорошо. Это то здание, — сказал он, указывая на то, которое, как я надеялась, принадлежало не ей.

Коричневое здание было испещрено граффити и разбитыми окнами. У входа валялись тележки и использованные подгузники. Как моя лучшая подруга оказалась в доме, который выглядел как из фильма ужасов?

Как раз в тот момент, когда я выходила из такси, завибрировал мой телефон.

Линь: Я могла бы просто прийти к тебе. Ты не обязана этого делать.

Я уставилась на телефон, озадаченная ее ответом. Она сделала то же самое на фермерском рынке. Не обращая внимания на ее сообщения, я зашагала вверх по деревянной лестнице, моля Вселенную, чтобы на моем пути не оказалось ни одной крысы. Наконец, найдя дверь ее квартиры с вмятиной в самом центре, я постучал.

— Привет! — сказала Линь, открывая дверь. Она слегка приоткрыла дверь, замок на цепочке все еще держался.

— Привет? — сказала я, сузив глаза на ее странное поведение. — Линь, какого черта ты делаешь? Впусти меня.

Она громко вздохнула и, наконец, открыла дверь, наблюдая, как я вхожу в ее квартиру. Я уставилась на граффити на стенах, разбитое окно, заклеенное скотчем, и ванную без двери. Я застыл посреди ее квартиры, ошеломленный тишиной.

— Ладно. Не пугайся, — ее слова прозвучали осторожно, она бросила на меня обеспокоенный взгляд.

— Ты что, издеваешься? Как я могу не волноваться, что моя подруга живет здесь? Не говоря уже о том, что я думала, что меня ограбят при попытке войти в здание, — кричала я.

— Тебя бы не ограбили, — я моргнула. — Возможно, — поправила она.

Я бросила на нее полный ужаса взгляд, продолжая осматривать квартиру - если ее вообще можно было так назвать.

— Почему ты мне не сказала?

— У тебя и так был стресс! Я не хотела его усугублять, — призналась она. — Кроме того, я стажер. Мне не платят. Моей работы в приемной больницы едва хватает на еду и оплату счетов.

Я уставилась на нее в недоумении. Линь проходила через все это, а я не имела ни малейшего представления. Я чувствовала себя самой плохой подругой, и тогда я приняла решение.