Мне открылся безудержный взгляд на все эмоции, которые теснились в нем.

Все это было открыто, только для меня.

Затем Джордан полностью отпустил меня и дал моему телу именно то, что ему было нужно то, о чем я и не подозревала, как будто он мог говорить на его языке еще до того, как я успела его выучить.

— Джордан, — выкрикнула я, и его имя с шипением сорвалось с моих губ, когда плотина прорвалась. Я потеряла себя в его ощутимой любви, бессознательно отдавая свое тело. Он кончил вместе со мной, и наши тяжелые дыхания повисли вокруг нас, когда он прошептал мое имя в ложбинку на моей шее.

Уставившись в зеркало, с не связанными руками и распластанными на полу ладонями, я встретила его сладкую улыбку. Джордан не знал этого сейчас, но позже он оценит это воспоминание.

Я полагала, что это один из способов освятить его подарок.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

С

юрприз, — закричали все, отчего Линь отшатнулась назад.

Мы успели вернуться с церемонии вручения дипломов, где я выкрикивала ее имя, а родители Линь стояли рядом со мной и так же громко радовались, не обращая внимания на других родителей, глазеющих на нас. Тем временем я купила вчера украшения и попросила наших друзей установить их на заднем дворе ее родителей.

Я была уверена, что опоздаю на самолет, судя по тому, как Джордан держал меня возле аэропорта. Половина меня даже подумывала о том, чтобы остаться в его крепких объятиях и никогда не сталкиваться с той реальностью, которая ждала меня здесь. Часть моего мозга кричала, чтобы я сказала Джордану, кто звонил мне утром, но я была эгоисткой и не могла заставить себя испортить этот момент.

Джордан, наверное, целовал каждую частичку моего лица, и когда он наконец отстранился, я тут же притянула его обратно. Я была нуждающейся. Подайте на меня в суд.

— Уходи, — сказал он, целуя меня в лоб. — Пока ты не усложнила мне дорогу назад.

Я не смогла сдержать смех, который вырвался у меня. Он покачал головой, протягивая мне чемодан и одарив моей любимой улыбкой. Я думала об этой улыбке весь полет домой и пыталась подавить свою, когда приехала в дом родителей. Тогда я решила, что позвоню ему вечером и расскажу о том, что так глупо хранила. Он захочет узнать, и я верила, несмотря на то, чего боялась раньше, что он поймет.

Захлопнулась дверца машины, и я обернулась: по дорожке во двор поднимались мои родители, а с ними миссис Шарма. Родители обняли Линь и, подмигнув, вручили ей конверт. Она посмотрела на меня и со смехом помахала им.

— Наз, ты не привезла Джордана? — спросила мама, заставив меня повернуть голову, чтобы увидеть, как она ищет его.

— Нет, мама. Ему нужно было работать.

Спросить Джордана мне даже не пришло в голову. Привести его сюда было бы легче, но мне было бы неприятно видеть, как он общается с людьми, которые знали о моих отношениях с Карном и о том, как они закончились.

— Очень жаль. Джай с нетерпением ждал возможности показать ему город.

Я улыбнулась этой мысли, понимая, что моим родителям Джордан может понравиться больше, чем мне. Мой отец, хотя и старался держаться в тени, часто спрашивал о Джордане.

— Может быть, в следующий раз.

Эти слова прозвучали так легко, что я представила себе время, когда мы с Джорданом вместе приедем в мой родной город. Когда я не буду вспоминать об этом месте с ужасом.

— Какая жалость. Я хотела познакомиться с молодым человеком, о котором так много слышала, — сказала миссис Шарма, и я скупо улыбнулась ей. — Я слышала, что он не пенджабец, но, наверное, нельзя иметь все. Правда, Сунита?

Моя мама нахмурилась.

— У нас тоже не все могут иметь сыновей, которые каждую ночь пробираются к разным девушкам.

Я подавилась следующим вдохом, мой рот был открыт.

Миссис Шарма побледнела, почти сравнявшись с желтым цветом своего сальвар-камеза.

— Наз, ты принесла торт? — спросил папа Линь, привлекая мое внимание.

Не желая быть втянутой в удушающее напряжение между мамой и миссис Шарма, я кивнула.

— Он у входа в машине, я схожу за ним.

Я обошла дом и подошла к машине, открыла багажник. Просунув руку под коробку с тортом, я балансировал ею в одной руке, пока запирал машину. Когда я уже собирался повернуть на задний двор, меня остановил голос. Мое сердце упало прямо в желудок.

— Привет, любовь моя.

Мои уши горели, а лицо словно налилось кровью. Обернувшись, я увидела Карна, стоящего в нескольких сантиметрах от меня и выглядящего растрепанным и более хилым, чем в последний раз, когда я его видела.

Он подошел к тому месту, где мои ноги укоренились, и схватил меня за руку. Желчь поднялась у меня в горле от его ядовитого прикосновения. Я не могла говорить, проклятые слезы, которые я изо всех сил пыталась сдержать, текли по моим щекам. Я злилась на себя за то, что позволила ему увидеть, как он на меня влияет, злилась на то, что спустя столько времени у меня все еще были эти эмоции. Обида разрывала мое сердце, пока он стоял и смотрел на меня. В памяти всплыли мрачные воспоминания о его предательстве, и я затряслась от гнева. Мое зрение затуманилось. Единственное, что я увидела, - это его фальшивое сочувствие, его мозолистый палец, которым он смахнул мои слезы, заставив меня вздрогнуть. Он отстранился, шокированный моей реакцией, и на его лице появилась больная улыбка.

— Ты скучала по мне? — нагло спросил он.

Я была парализована, мои ноги не двигались, пока он продолжал свои тошнотворные движения по моей щеке. Он сделал шаг ближе, зажав между нами коробку с тортом. Так он поступал каждый раз. Он манипулировал мной, а я каким-то образом оказалась настолько глупа, что купилась на это и оставалась с ним четыре года. В каком-то извращенном смысле я была благодарна Джас за то, что она сделала то, что сделала, позволив мне уйти от этого кошмара.

— Н-нет, я не делала этого, — заикаясь, пролепетала я.

— Я думаю, что да, милая. Иначе почему бы ты так на меня реагировала? Ты практически разваливаешься от одного моего присутствия.

У меня возникло желание плюнуть ему в лицо, но во рту было так сухо, что я едва могла сглотнуть.

Его лицо приблизилось, губы нависли над моими.

— Ты все еще обижаешься на меня, детка? Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда, — сказал он, солгав сквозь зубы.

Расстроена? Я была в ярости. Меня полностью поглотили воспоминания о его двуличии.

— Я следил за тобой, любимая. Хартфорд, инвесторы-ангелы и Spectrum. Это все, что мы когда-либо хотели. Если бы не я, ты бы не была там, где ты есть, но ты это знаешь, — его лицо стало более серьезным. — Мы можем сделать это еще больше, как мы всегда говорили. Вместе. Я ведь заслуживаю этого от тебя, не так ли, джаан?

— Нет, — сказала я, мой голос дрогнул.

К мгновенному переключению гнева в нем я уже привыкла. Я почти извинилась перед ним.

— Нет? — он уставился на меня в недоумении. — Я был рядом с тобой во время получения диплома. Я нашел покупателя для твоего приложения. Я позволил тебе переехать ко мне, когда твои родители пытались встать между нами! — кричал он, не заботясь о том, чтобы контролировать громкость своего голоса. Я не удивилась, что именно так он неправильно истолковал наши отношения в своей голове. — Ты мне должна, черт побери! — огрызнулся он, и я вздрогнула.

Мой мозг отключился, и тело больше не работало. Я попыталась оттолкнуть его и не смогла. Мои силы полностью иссякли. Он подавлял меня во всех отношениях, и когда его глаза успокоились, он оказался в двух шагах от меня.

Его губы коснулись моих. Прикосновение было таким знакомым, что я застонала, а глаза плотно закрылись. Я чувствовала отвращение к себе, не в силах ничего сделать в этот момент, кроме как стоять. Он знал, что именно он сделал со мной, и меня злило, что он все еще так действует. Куда делась вся та работа, которую я проделал, чтобы забыть об этом? Почему я не могу стоять здесь и сказать ему все, что я о нем думаю?