--------

Автор: IV

Канал: t.me/LoveMagicSaga

Другое: t.me/IV_is_Author

Совсем ещё маленькая Катерина держит маму за руку. Тревожно и любопытно не знает – на чём задержать взгляд. Пока и не на чем. Они просто ждут в коридоре своей квартиры.

Входная дверь открывается. Там была она – незнакомая, молчаливо смущённая, и очень красивая – Софочка. Её ровные пшеничные волосы спускались ниже талии. На очень худенькой девочке они, аккуратно распущенные, казались совершенно невероятной длинны. Катенька даже потрогала свои волосики, и посмотрела на них. Они были куда светлее, и бесконечно короче – едва достигали плеч.

Но вдруг она обнаружила на себе взгляд. Это Софа смотрела на неё со стеснённо восхищённым любопытством. Она смотрит – на волосы перебираемые Катей. А теперь: посмотрела в глаза! Какие же у самой Софии прекрасные глаза! Оторваться от них – невозможно. И столько в них было надежды. Но, почему-то, ещё больше: грусти. Девочки обе заинтересовались – а кто же там, вместе с другой девочкой.

И вот уже Катя смущённо пожимает протянутую огромную руку отца Софы. Он – молодой подтянутый кареглазый шатен. Гладко выбритый, симпатично подстриженный. И обворожительный. В его голосе какая-то непонятная внезапная дружба:

– Привет! Будем знакомы!

Мать уже положив руку на плечо отца и смотрит сейчас на Софу: мягко улыбается и приветственно машет. Софочка неуверенно машет в ответ.

Комната Кати. Ночь, лампа выключена, тишина. Уставшие и всё ещё волнующееся: неподвижные девочки сидят каждая на своей кровати. Смотрят друг на друга в растерянности.

День, светло. Софа читает книгу у себя на кровати, вбегает запыхавшаяся Катя. Она, улыбаясь, берёт Софочку за тёплую ручку и мягко тащит за собой.

Катя на кухне довольная и гордая показывает Софе на стол: а там стоит огромная тарела с бессчётным количеством разных пирожных – из любимой кондитерской на соседней улице.

Мама стоит недалеко от плиты: смотрит, как девочки забираются на стулья. Засвистел чайник, но молодая девушка очарована дочками. Лишь тогда обратила своё внимание на шум, когда Софа с тревогой посмотрела на его источник. Мама выключила крикуна.

Уже за столом. Все с чашками и тарелочками, и с ложечками. Малышки, улыбаясь друг дружке, кушают вскуснющие пироженки. Мама сидит напротив них, у неё на тарелочке одно пирожное, и то всего разок надкушенное. Она совершенно умилённая любуется девочками. Катя показывает Софе пальчиком на одно из пирожных. Софа, жуя другое, послушно и любопытно смотрит. Но Катя сама же и берёт его. И затем кладёт аккуратно Софе на тарелочку.

Другой день. Девочки тяжело дыша заходят в квартиру, обе в маечках и шортиках. Перепуганная Катя со слезами ведёт за ручку ничего не понимающую Софочку. У той сильно разодрана коленка, но Софа не плачет: она вообще-то в большой тревоге именно из-за Катенькиных слёз.

Мама клеит аккуратный пластырь на уже вымытую рану: спокойно сидящей на стуле Софочке. Дует на коленку, немного отходит. Малышка просто тихонечко ждала: никаких эмоций, кроме смущения. Мама смотрит на неё озадаченно, потом сверяется с Катенькой.

Вот та хоть уже и не плачет, но в живом беспокойстве и нетерпении: ходит глазками то к Софочке, то к мамочке. Катя теперь тоже скорее принялась усердно дуть на софину коленочку, и это озадачило уже Софу. Мама ласково поворошила волосы обеих девочек одновременно. Нежно улыбаясь.

Комната девочек. Софа, уже без пластыря, но с большой болячкой, хвастается Кате фотографией: очень милой молодой девушки, такой же, как и сама Софочка, длинноволосой, русой и зеленоглазой. Казалось сначала, что на фотографии её старшая сестрёнка. Но там. Софочкина. Мама.

Катя выбежала из комнаты, она принесла: фотографию своей красавицы – своей Мамочки. Софа аккуратно взяла и подошла к столу, Катя с энтузиазмом следует за ней.

Весело рисуют карандашами за столом, вместе на одном большом листочке.

Через пару часов усердных трудов на столе стоит: прислонённый к книгам альбомный лист, к которому приклеен другой альбомный лист, в нём вырезана середина, и между ними вплотную друг к другу фотографии ДвуХ СаМыХ ЛюБиМыХ И СаМыХ ЛуЧЩиХ В МирЕ МАМОЧЕК.

Всё это даже почти аккуратно. И вся-вся самодельная рамочка разрисована разноцветными сердечками. Очень заметно, что одни, очаровательные, рисовала Софочка, а другие, прелестные, Катенька, и каждая сестрёнка рисовала с каждой сторонки.

Девочки, вдруг осознавшие себя абсолютно счастливыми, убираются в своей комнате от нарезанной бумаги и разбросанных карандашей. Слышат – открылась входная дверь.

Катя схватила фото, выбежала в коридор. Ей так сильно хочется скорее показать мамочке это грандиозное произведение их великой любви. Но. Зашедшая мама рукой показала подождать. Так: просто махнула. Даже как будто и не посмотрела на Катеньку.

Мать сейчас достаёт из своей куртки кошелёк, а дочка растеряно прижимает к себе фото, наружу белеющее пустым альбомным листом.

Со стороны двери доносится голос отца, ироничный и игривый:

– Я щас передумаю!

– Бегу-бегу! – мать очень торопится, не хочет его обидеть.

Заходит весёлый и нетерпеливый отец, мать как раз подбежала к двери, прижалась к его груди, чуть-чуть толкая обратно назад. Он обнял её и потащил в коридор, а она сказала лишь только одно:

– Дверь!

И удерживаемая отцом потянулась за этой самой дверью. И просто закрыла её.

Катя стоит ошеломлённая, у неё потекли слёзы. Обрушились градом. Она потерянная вернулась в комнату и положила фото на стол. Растревоженная Софа посмотрела на неё вновь озадаченно. Тут же бросила всю свою уборку.

Она подошла к Катеньке сбоку, и нежно-нежно обняла, ничего пока не спрашивая. Катя, рыдая взахлёб, повернулась лицом к сестре и обхватила её ручками, сильно-сильно вжавшись.

Какая-то другая неделя. Отец пришёл пьяный. И весёлый, улыбается. Мать его аккуратно раздевает. Катя глядит на это удивлённо, а Софа внезапно сильно перепугана. Она никак не решается потянутся к уже крохотной болячечке на коленке, и потому тревожно почесала ножку сверху. Кате и это тоже – так странно. Сестра торопясь уводит её за ручку в комнату, и Катенька послушно идёт.

Кажется, другой месяц. Кухня, приятный вечер. Софа уже, к слову, и без следа болячки. Но та, правда, только Катю, похоже, и волновала. Так вот: Софочка, как обычно после еды, берёт у сестры тарелку, кладёт в свою, отдаёт маме. А мамочка, конечно, хвалит:

– Спасибо, Солнышко.

– Было очень вкусно, спасибо, – Софа очень вежливая девочка, и честная.

– Спасибо! – Катенька повторила за своей обожаемой сестрёнкой.

Но на кухню заходит пьяный отец. И он невесел. Кто ж его знает: почему. Серьёзная Софа моментально берёт сестру за ручку и мягко тащит за собой, а та, как всегда, послушна ей. Идёт хвостиком, ничего и не спрашивая. София максимально далеко, как только это возможно, обходит отца, и быстро выходит с Катенькой из кухни. Мама, где-то за их спинами, негромко вздыхает.

Девочки уже идут по коридору, когда вдруг слышат злой голос отца:

– Хули ты вздыхаешь?! Опять, блядь, хуйню какую-то приготовила!! Выглядит как ёбанные помои и воняет также! Когда ты, нахуй, научишься готовить?!! У тебя руки, блядь, из жопы! Дура ёбаная!!

Катя шокирована и растеряна, она смотрит на сестру. Почему? Что это? Как так? Зачем? Софа как раз на ходу повернулась в сторону криков. А её милое, любимое личико так сильно сейчас искажают: эти прокля́тые. Боль. Страх. Ненависть. Отчаяние.

Из кухни доносятся ужасающие звуки ударов, бьющейся посуды и... сдерживаемые, но прорывающиеся: рыдания мамы... вперемешку с её негромкими, но очевидными... болезненными реакциями... на особенно сильные удары.

Безобразный отцовский голос не замолкал:

– Мразь криворожая, блядь!!! Хули ты так вырядилась?!! Сука тупорылая!!!

Катенька, горько плача, отчаянно зажмурилась. Но это не закончилось.