Александр же пошёл вниз по лестнице.
А Катю в коридоре встретили искавшие её Маша и Лиза. У всех троих теперь снова простая вовсе непростая жизнь девочек-подростков.
Александр вновь идёт по всё той же тихой-тихой улочке. Внимательно слушая настойчивый телефон у уха. А ещё блуждает глазами, отчаянно ища ответа. Взгляд его то окончательно твёрд, то абсолютно растерян. Нет, нужно срочно вернуть ему хотя бы устойчивую серьёзность. Что усилием воли, и мысли, Александр и сделал.
И именно с этим выражением демон Александр позже и смотрел на девочку Софию. Там же, под тем же тихонько шелестящим деревом, широко распластавшим свою тень. Сейчас за Александром на тротуаре лежит бензопила. А что от неё толку?! Демон оказался совершенно беззащитен перед девочкой. Перед её разрывавшим его нутро доводом. Таким жестоко бесспорным, и так спокойно ей повторяемым:
– Кому-то же всё равно надо это делать... Кому-то придётся... Пусть это буду я. Оставь мне силы.
Александр сдержал крик, спрятал его глубоко внутри себя. Он, вторя её спокойному тону, заметил:
– Не похоже на просьбу.
– Просить такое было бы довольно странно. Просто не хочу сдаваться пока могу, – она смотрела открыто и прямо.
И хоть взгляд Софы и не выдал всего, что само как-то затаилось уже у неё. Но глаза, ещё с начала разговора, единой влажной оболочкой покрывали: надежда и ужас. Александр это видел, но не знал: куда и от чего те направлены.
– Ты уверена? – сам-то он уверен не был.
– Нет. Но я постараюсь, – совершенно искренний её ответ.
– Ты слишком хорошо стала понимать, что нужно мне сказать.
– Чем не ещё один повод?
– Такой себе повод... – Александр вздохнул и снова неуверенно добавил: – Ладно. Только будь благоразумна.
– Конечно... – тут же заметила, что сама себе в этом пока не доверяет. Но продолжила: – И мы же уже побеждали. И теперь тоже разберусь, – чуть было не провалилась в паузу. Но нет: – Даже одна.
Последнее слово жутко болезненно пронзило демона:
– Одна не надо... Я постараюсь быть хотя бы приманкой...
Веру в себя он давно потерял, остались только воля и упорство. Девочка поёжилась:
– Окей... Хотя и не очень окей... Но окей...
Помолчали. И оба как-то вдруг окунулись в неагрессивный ветерок, и в негромкий шелест листвы. Но София через силу опомнилась. Она неуверенно, но мягко, уведомила:
– Ладно, я пошла в школу.
Александр просто кивнул ей, не желая более задерживать на пути к жизни. И Софа, ещё раз взглянув ему в глаза, зашагала точно туда, куда и сказала.
Теперь уже Софа идёт по тихой-тихой улице. Тут никого, кроме неё, нет. Достала из кармана новую пачку сигарет, сняла упаковку, открыла, оторвала фольгу. Смяла мусор, и на ходу аккуратно сбросила в урну. Не глядя.
Дело сделано. Вернула пачку в карман. Задумалась. Бутон Софии всё также, как и прежде, переливается всеми цветами радуги. Софа подышала тёплым дыханием себе на озябшие ручки.
Она продолжает свой путь, но смотрит вперёд неуверенно и невесело. Резко выдыхает. И снова глубоко вдыхая холодный воздух, собирается с духом. Но пока и без намёка на улыбку.
Яркие краски вновь отвернулись и убежали прочь. Попрятавшись по самым укромным углам. Утаскивая вниз и уголки губ. И отнюдь не только у Софы.
Вот и у Маши с Лизой, понуро стоящих на лестнице, не найти на лицах даже напоминания о самой возможности улыбаться. Мария: сломленная – вжалась в холодную стену. Елизавета: такая же – в грубые перила. Их школьные сумки свалены кучей рядом с Машей: сверху Лизы, снизу Маши и Кати. Заверещал в истерике звонок. Коридор же в ответ, пусть и не сразу, но замолчал. Девочки нервно прислушались.
Ведь на площадке прямо над ними – именно там же, где недавно был неизвестный теперь им демон: там сейчас стоят их подруги. Катя – у спуска по лестнице; и Софа – возле закрытой двери на крышу. Сумка последней одиноко стоит прислонённая к этой самой двери. Девочки остались наедине от всех и от всего.
Катерина, отмолчавшись для начала по сторонам, зло посмотрела на утомленную Софию:
– Ну и где ты шлялась? – вопрос, обязательно требующий ответа.
– А что? – ответ, прицельно отвергающий вопросы.
Катя разгонялась не спеша, пока как будто и не повышая тона:
– Да ничё, блядь. Совсем нихуя. Ты просто проебалась куда-то. У меня просто батарея села тебе наяривать! – чуть-чуть сорвалась в конце.
– Не надо было наяривать. – резонно, и безапелляционно.
– Ебааать... – Катя выдохнула. И вдохнула.
Но Софа не дала продолжить:
– А вы чем занимались? – просто спросила.
– А тебя ебёт? – ответила с вызовом.
– Ну вот и поговорили. – подытожила.
Неудавшийся разговор и спокойная речь Софы подожгли фитиль на Кате:
– Ты, блядь, сначала кинула меня, ещё и заебав своей правильностью о лишних прогулах. А потом, пизда такая, одна куда-то съебалась! А теперь тебя ебсти должно, чем мы занимались?!
– Нигде не потерялась меня пиздой называть?
София осведомилась всё ещё спокойно, однако уже серьёзно раздражаясь. А Катерина взорвалась:
– А хули б нет?! Я чё, нахуй, по твоему не человек?! Говно просто ёбаное? А?!!
В гневе грубо толкнула Софу в плечи, и сразу обеими руками. Та, кажется, прижалась к стене. Катя не обращала внимания. Катя продолжала. Всё больше переходя на крик:
– Тебе так сложно было написать, где ты? Чё ты из себя долбоёбку строишь?! Или те просто похуй, чё там со мной из-за твоей припизди творится?!! Тебе ваще похуй на меня!! Ты-то, блядь, меня даже не искала! Тебе просто, нахуй, поебать!!! Так и скажи, что я мусор!! Что ненавидишь меня! Хули ты?!
Теперь: когда уже задала вопрос и с вызовом ожидала ответа. Пока всей мимикой эмоционально вытягивала его, и при этом явно собираясь тут же перебить. И ведь даже приоткрыла рот. Но вот именно сейчас: Катя вдруг пригляделась к лицу Софы.
А оно всё это время постепенно менялось. Чувства и эмоции Софы, выплёскиваясь из глубин наружу, преобразовывали его. И метаморфоза полностью завершена: на нём, и на ней, отчётливо отражены и явно читаются – боль, страх, ненависть и отчаяние.
Катя, лишь только увидела эту гамму, резко закрыла рот и испуганно отшатнулась. Но тут же услышала в свою сторону ту самую ужасную смесь уже и в голосе Софы:
– Ты ведёшь себя как мой отец! Это ты довела меня до ненависти к себе!! Уже до ненависти! Я не хочу тебя ненавидеть!! Просто уйди!!!
Катя в глубоком шоке, но на губах её ещё есть раздражение:
– Ты?.. правда?.. – наконец она осознала.
Теперь уже и её собственное лицо: окончательно переменилось – вместо раздражения пришло отчаяние. В которое она мгновенно рухнула. Как в бездонную пропасть. Тёмную и кошмарно душную. Ей не отдышаться. У неё слёзы закрыли глаза. Она болезненно жалобным взглядом вцепилась в ускользающий образ Софы:
– Сестра...
Вид Кати, её слова, её тон, её искренний страх: пронзали и пытали Софию. Но свой же ответ оказался ещё больнее:
– Хватит! Ты ко мне так обращаешься только, чтобы манипулировать! Хватит!!
– Это не так... Я... Прости... – Катя зарыдала.
– Я больше не смогу тебя прощать! Всё!! Это конец! Я больше не могу!!! Хватит!! Уйди, прошу тебя!
– Но... – захлебнулась в слезах.
А Софа, из последних сил держась, чтобы не зарыдать самой, горько умоляет:
– Пожалуйста, уйди из моей жизни!
Катя открыла рот, но она уже не может ничего сказать. Услышанное уничтожило её вселенную. Стоит, сидит, лежит или летит? Не знает. Ничего не понимает. И лишь обожаемый голос Софы проник во тьму:
– Я сама ухожу из твоей. – проник, чтобы подтолкнув, запереть на все замки: – Хватит. Всё. – тишина. Итог: – Конец.
Софию саму ударило это слово. Оно жгло и разрывало. Терзало и мучало. И вместе с тем открыло путь движению воздуха. И свободных мыслей. Но...! Что? Что сказала?! Конец... Конец?! Да. Именно. Конец! Софа тихонько вздохнула полной грудью.
А Катя сейчас пытается собраться из осколков. Не успешно. Но хотя бы концентрируется. Посмотрела на Софу. Раздавлено и забито. Но крайне серьёзно. Она не позволяет себе обращаться к ней. Повернулась к лестнице: сдерживая новые слёзы. Не замечая тех, что вперемешку с тушью – уже осели на лице. Катя спускается по ступеням. Шаг за шагом. Вспоминая далёкое, разбитое прошлое.
