— Ты думаешь, Люк тот самый человек? — Она не может этого знать. Но по какой-то причине я все еще хочу услышать, как она скажет "да".

Мама пожимает плечами.

— Ты единственная, кто может ответить на этот вопрос. Я просто хочу убедиться, что ты не упустишь счастье из-за страха. Как мы с твоим отцом делали столько лет.

Когда на ее телефоне раздается звонок от моего отца, она отвечает с огромной улыбкой.

Я беру телефон и звоню Деб.

Деб приветствует меня в своем доме с распростертыми объятиями, точно так же, как она приветствовала меня в своей семье много месяцев назад. Я до сих пор не могу поверить, как много изменилось с момента свадьбы.

— Проходи, присаживайся. — Она выводит меня на террасу, где солнце отражается от черного покрытия джакузи. Чай со льдом уже ждет меня возле одного из шезлонгов во внутреннем дворике.

Когда мы устраиваемся в шезлонгах, я потягиваю холодную жидкость, и лед звонко ударяется о мои зубы.

— Ты хорошо себя чувствуешь? С момента расставания?

Она тепло улыбается мне и похлопывает по руке.

— Ты всегда была такой милой. У меня все хорошо. На самом деле, я стала намного счастливее, когда мы с Майком перестали притворяться, что живем в счастливом браке. Я чувствовала себя так, будто устраиваю шоу для всех. Натягивала фальшивую улыбку, чтобы все вокруг были счастливы, хотя на самом деле это было не так.

Долгое время я даже не подозревала, что Деб притворяется. Мы похожи больше, чем я думала.

— Я всегда буду заботиться о твоем отце как о друге. — Деб отпивает чай со льдом. — Но я знаю, что мы никогда по-настоящему не любили друг друга. Если честно, я больше скучаю по твоей маме. — Мы обе смеемся над этим. — Она — фейерверк. Но мы уже планируем создать виртуальный книжный клуб. Она порекомендовала мне триллер, и я не могла оторваться от чтения прошлой ночью. Я не спала до четырех утра! Не могу вспомнить, когда я в последний раз так делала.

— Я рада, что у тебя все в порядке. — Я сжимаю в руках чай со льдом, и конденсат капает на мою кожу. — Могу я спросить… когда ты поняла, что мой отец не тот человек, который тебе нужен?

Мой пульс учащается. Мне нужно знать, когда она наконец одумалась. Когда я наконец смогу разобраться с тем, что мне делать с Люком.

— Честно? — Она обдумывает вопрос, разглядывая яркое голубое небо. — У меня было предчувствие, когда он переехал. Но я не послушала свою интуицию — я послушала свою голову, которая говорила мне, что я мать ребенка в колледже и у меня есть прекрасный мужчина, который заботится обо мне, и, возможно, я не должна быть разборчивой. Может быть, мне стоит перестать ждать кого-то вроде моего первого мужа и посвятить себя мужчине, который хорошо ко мне относится. Но мое сердце так и не смогло с этим смириться.

У меня противоположная проблема. Мое сердце хочет Люка, но разум говорит мне держаться подальше.

— А как у тебя дела? — спрашивает она.

— Хорошо. Но все еще как-то нереально: так много всего изменилось за такой короткий промежуток времени. И я все еще привыкаю к этому.

— Ты скучаешь по нему?

Я отпиваю чай со льдом. Я не просто скучаю по Люку — я тоскую по нему. Я вижу его лицо каждый раз, когда закрываю глаза, я жажду его объятий, когда засыпаю, мне снится, как мужчина в маске гонится за мной по лесу, ловит и прижимает к себе, пока я не признаюсь ему в своей любви.

— Да, я скучаю по нему. Но не уверена, что смогу простить. В любом случае, это не имеет значения. Я возвращаюсь домой.

Деб кивает, хотя ее брови опускаются от разочарования.

— Если ты передумаешь, у нас всегда найдется, где остановиться. То, что мы с твоим отцом больше не вместе, не значит, что ты не семья. Ты стала моей семьей с того самого дня, когда я с тобой познакомилась.

Слезы жгут мне глаза, пока я не смахиваю их. Люк рассказал моей маме все, что я не могла. Даже если я никогда больше не заговорю с ним, даже если для нас это конец, я хочу сделать то же самое для него.

— Люк рассказал моей маме некоторые секреты, которые я скрывала от нее. — Деб кивает. — Но он скрывал и от тебя кое-что.

Ее бровь приподнимается, и она наклоняется ближе, сжимая чашку с чаем обеими руками.

— Люк испытывает чувство вины за смерть отца. Он винит себя за то, что не смог его спасти. И он винит себя за то, что не смог спасти Хлою. — На этот раз я не могу достаточно быстро смахнуть слезы. Я убираю слезинку, которая стекает по моей щеке. — Я думаю, ему нужен кто-то, кто поможет справиться с этим. Он не должен чувствовать себя виноватым. Ни за что из этого.

Деб прижимает руку к груди.

— Я понятия не имела. — Теперь ее голос приглушен. — Это объясняет, почему он не хотел говорить тебе правду — он не хотел потерять и тебя. Ты всегда была так важна для него.

Я шмыгаю носом, безуспешно пытаясь сморгнуть слезы.

— Он сказал мне, чтобы я перестала угождать людям. Что я не должна позволять людям обращаться со мной так, как они хотят.

Это касается и его.

— Нет, ты не должна. Я знаю, что он мой сын, но я могу признать, когда он совершает ошибку. И я буду первой, кто скажет ему, когда он облажался. — В голосе Деб звучит уверенность, и я ни на секунду не сомневаюсь в ней. — Но я знаю своего сына. И он никогда не причинил бы тебе боль намеренно. Твоя боль ранит его больше, чем его собственная.

Еще одна трещина в моем сердце. Именно это ранит больше всего — не то, что он причинил мне боль, а то, что я причиняю боль ему.

— Значит, ты считаешь, что я должна дать ему еще один шанс?

— Тебе следует прислушаться к своему сердцу. — Деб ставит свой чай со льдом и встает, поднимая меня на ноги и заключая в теплые объятия. Я утыкаюсь лицом в ее плечо и, наконец, позволяю себе пролить слезы, отчаянно пытавшиеся вырваться наружу. — Но я скажу, что независимо от того, будут у тебя отношения с моим сыном или нет, ты навсегда останешься для меня дочерью.

Глава 30

Люк

Лежа на диване, я бездумно играю в видеоигру. Но разнесение головы зомби одной пулей никогда не заставляло меня чувствовать себя хуже.

Голова Бада лежит у меня на ноге, слюни стекают на мои уже испачканные спортивные штаны. Он не отходил от меня с тех пор, как я вернулся домой. Завтра у нас еще одна тренировка, а потом тренер даст нам пару месяцев отдыха на летние каникулы до следующего семестра.

Я не знаю, что, черт возьми, буду делать следующие пару месяцев без хоккея, без Сиенны. Видимо, зацикливаться на том, что она делает, где она, и в безопасности ли.

Она ушла. Я, блядь, потерял ее. Как и предполагал. Как и должно было быть. Я никогда не был достаточно хорош для Сиенны. Я не заслуживаю ее.

Она права — мне следовало признаться в истинной личности Десятого много лет назад. Может быть, она простила бы меня за то, что я ее обманул, если бы рассказал правду раньше.

Теперь она всё знает — то, как долго я продолжал лгать ей, и не хочет иметь со мной ничего общего.

Сначала папа. Потом Хлоя. Теперь Сиенна. Я потерял их всех.

Быть со мной стоило Сиенне репутации. Слишком много гребаных уродов теперь знают, как она выглядит и звучит, когда кончает. На губах ее сводного брата.

Я продолжал лгать. Хранил секреты от нее, даже после того, как она, наконец, открылась мне. Я все еще боялся поставить свое сердце на кон, чтобы быть с ней честным.

Я сам вырыл себе могилу.

Бад отрывает голову от моей ноги, когда мамины каблучки цокают при входе в комнату. Она почему-то бодрее и счастливее, чем была, пока Майк был здесь.

— Ну что ж. Я отправила документы на аннулирование брака.

— У тебя все в порядке?

— Вообще-то, даже отлично. Я чувствую, что с моих плеч свалился груз. — Она выразительно вскидывает руки в воздух, подчеркивая это. — Я могу сказать, что он чувствует то же самое. Так будет лучше для всех нас. Мне просто жаль, что нам пришлось втянуть тебя и Сиенну в это.