— Пожалуйста. — Мольба срывается с ее губ отчаянным шепотом.

— Что “пожалуйста”, милая?

Она впивается ногтями в мягкую ткань своего пальто.

— Пожалуйста, заставь меня кончить.

Только от этих ее слов я уже начинаю стонать. Моя рука снова накрывает ее рот, и я посасываю мочку ее уха, пока мой большой палец находит ее клитор.

Скользкое возбуждение между ее ног позволяет мне с легкостью вводить и выводить пальцы, создавая в ее трусиках влажный беспорядок.

Когда ее стенки начинают сжиматься вокруг моих пальцев, мне становится плевать, кто услышит, кто увидит или, кто узнает о нас. Я не хочу когда-либо прекращать делать это с ней.

— Кончай для меня, Сиенна.

Ее конечности обмякают, когда она разрушается в моих руках. Она вскрикивает в мою руку, но моя тяжелая ладонь помогает ей оставаться тихой. Ее стенки снова и снова сжимаются вокруг моих пальцев, заставляя мои глаза закатываться. Я выйду из этого автобуса с самыми синими яйцами в моей жизни.

Моя рука следует за ее возвращением на землю: толчки моих пальцев замедляются, а давление большого пальца на ее клитор ослабевает. Она тяжело дышит под моей ладонью, грудь вздымается, пока она отчаянно пытается отдышаться и взять себя в руки.

Наконец, я вытаскиваю руку из ее джинсов и откидываюсь на спинку своего сиденья.

— Чертовски хорошая девочка. — Я засовываю в рот пальцы, которые были внутри нее, и посасываю. Блядь, какая же она вкусная.

Сузив глаза, Сиенна бросает свое пальто мне на колени.

— Что ты делаешь?

Ее рука проскальзывает под пальто, и движется по моим треникам, пока не находит пояс. Она тянет их вниз, обнажая мою эрекцию под пальто. Мои яйца напрягаются.

— Сиенна. — Ее имя прозвучало как нечто среднее между требованием и мольбой.

— Посмотрим, как теперь ты постараешься вести себя тихо. — Она хлопает ресницами, глядя на меня, одновременно облизывая руку одним длинным движением. Иисус. Затем она просовывает руку обратно под пальто и обхватывает мой член.

Он подпрыгивает в ее руке, когда она сжимает и поглаживает его. От этих движений у меня замирает сердце. Блядь, как же она сексуальна в таком состоянии. Я ухмыляюсь ей.

— Может, мне нужны зрители.

— Ты действительно думаешь, что они позволят тебе остаться в команде, если узнают, что ты забавлялся со своей сводной сестрой в автобусе? — Ее легкая ухмылка говорит мне, что она точно знает, какие карты у нее на руках.

Но если она думает, что, подрочив мне на заднем сиденье автобуса, она не заставит меня влюбиться в нее только больше, она жестоко ошибается.

— Я думал, ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о нас.

Она продолжает поглаживать: ее маленькая влажная ладошка, обвилась вокруг моего члена, покрывая слюной каждый его дюйм.

— А ты им и не позволишь. Потому что, если они узнают, меня отправят восвояси, и ты больше не прикоснешься ко мне.

Моя челюсть сжимается. Она права — я никогда, блядь, не позволю этому случиться. Ад замерзнет, прежде чем я снова останусь без нее. То, что я пережил пять лет без нее рядом, — это чертово чудо. Я не переживу этого снова.

Когда ее рука отпускает мой член, мой желудок падает. Она собирается оставить меня в подвешенном состоянии, как я поступил с ней на той лестнице.

Но затем кончики ее пальцев касаются моих яиц, прежде чем она накрывает их ладонью. Я шиплю сквозь зубы. Дерьмо. Не может быть, чтобы эта девушка была настоящей. Она чертовски идеальна. Я знал это с тех пор, как мы встретились. Слишком идеальна для меня. Я никогда не буду достоин ее.

Ее рука возвращается к моему члену, снова поглаживая его. На этот раз она скользит по нижней части моей головки, и мой ствол подергивается с каждым движением ее большого пальца. Я прикусываю губу, чтобы сдержать стон.

На ее лице появляется дерзкая ухмылка.

— Ты собираешься кончить через две минуты, не так ли? — Она цокает языком. — Я думала, ты продержишься немного дольше.

Я стискиваю зубы. Я продержусь, пока мы не придем на игру, если она хочет сыграть именно так.

— Осторожнее, милая.

Она наклоняется ближе, чтобы промурлыкать мне на ухо.

— Умоляй меня заставить тебя кончить.

Мои кулаки сжимаются. Она использует мои слова против меня.

— Сиенна…

Внезапно ее голова опускается мне на плечо, а рука перестает двигаться. Я собираюсь возразить, когда замечаю взгляд Нокса, устремленный на меня поверх сиденья, и подпрыгиваю.

— Извини, приятель. Не хотел тебя напугать. — Он улыбается. — У тебя есть жвачка?

Сиенна на моем плече притворяется спящей, но ее рука все еще сжимает мой член.

— Нет. — У меня в сумке целая пачка, но я ни за что на свете не сдвинусь с места.

Нокс переводит взгляд с меня на Сиенну.

— Она такая милая. Скажи ей, что по дороге домой она может поспать у меня на плече.

Я отмахиваюсь от него, а он усмехается и опускается на свое место.

Мое сердце все еще учащенно колотится. Иисус. Это было близко.

Сиенна убирает руку из моих спортивных штанов, а мои яйца сжимаются, требуя разрядки.

— Что ты делаешь?

— Сплю. — Она одаривает меня приторно-сладкой улыбкой, прежде чем прислонить голову к окну и закрыть глаза.

Черт бы ее побрал. Теперь всю игру я буду думать о ее руке в моих штанах. Думать о ее ротике на моем члене, пока ее рука обхватывает мои яйца.

— Сиенна, — предупреждаю я.

— Лучше немного отдохни перед игрой, милый.

Глава 15

Сиенна

Чей-то взгляд преследует меня.

Я идиотка, что покидаю библиотеку после наступления темноты, особенно после того, как вчера допоздна наблюдала за игрой “Дьяволов” с “Дикими котами”. К моему удивлению, Люк не соврал насчет того, что я буду тенью медицинского персонала. Я узнала гораздо больше, чем нужно, о таких распространенных хоккейных травмах, как вывих плеча и растяжение паха.

По дороге домой Люк был так измотан, что заснул, но я была слишком напугана тем, что он притворяется, чтобы позволить себе закрыть глаза.

Пока я училась, сосредоточиться было почти невозможно, поскольку мой разум был полностью отвлечен мыслями о Люке, и воспоминаниями о нашей поездке в автобусе. Я все еще не могу поверить в то, что мы сделали, и я не должна желать большего.

Теперь, после трех часов, проведенных в библиотеке, я измотана и нахожусь в состоянии паранойи.

Мне следовало хотя бы попросить Джульет или Вайолет пойти со мной. А так — я словно одинокая выжившая в постапокалиптическом фильме в этом темном кампусе. Несколько фонарей и будок вызова службы безопасности освещают мой путь, но в это время ночи кампус безлюден.

И все же я уверена, что кто-то прячется в тени, наблюдая за каждым моим торопливым шагом.

Я прижимаю руки к телу, дрожа от арктического воздуха, несмотря на зимнее пальто с капюшоном на голове. Но, может быть, на мне хотя бы достаточно слоев одежды, чтобы, если меня ударят кулаком или пырнут ножом, удары не причинят слишком большого вреда.

У меня звонит телефон, и я подпрыгиваю. Когда я замечаю свою фотографию с мамой, где мы обе улыбаемся на выпускном в моей старшей школе, я вздыхаю с облегчением и отвечаю.

— Привет, мам. Я возвращаюсь в общежитие.

— О, отлично. — Она запыхалась. — Я только что вернулась из книжного клуба, а сейчас у меня на плите жарится сыр.

— Книжного клуба?

Она ни разу в жизни не упоминала о книжном клубе. Ее единственное хобби помимо работы и мужчин — просмотр ее любимых телешоу.

— Да! Это здорово! Мы с девочками так хорошо ладим. И в этом месяце мы открыли для себя несколько потрясающих новых книг. — Она действительно кажется очень счастливой. Полной надежды.

Жаль, что она не смогла пережить это откровение, когда я еще была дома.

Вслед за навязчивой мыслью приходит чувство вины. Я должна радоваться за нее, а не думать о себе.

— Это потрясающе. Я рада, что тебе это нравится.