Взяв полотнище за края, она снова потащила меня вверх по склону. На этот раз всё выглядело куда более уверенно. Её движения были плавными, и ткань держала моё тело достаточно крепко, чтобы я не повторил падение.

Лежа, я разглядывал её фигуру в шляпе, силясь вспомнить одно слово. Что-то короткое, подходящее для неё… Ведьма. Да, вот оно.

Ведьма в лесу. Моя единственная спасительница.

***

Сколько прошло времени — понять невозможно, словно само течение его перестало существовать. Лес поглотил не только звуки, но и чувство реальности. Я несколько раз засыпал и просыпался, но каждый раз это было больше похоже на проваливание в пустоту. Силы возвращались лишь на мгновение, и я вновь терял связь с окружающим миром. Контролировать это состояние было невозможно… Внутри меня зрело ощущение, что лучше уже точно не станет, но и хуже пока тоже не было. Хреново, но терпимо. Если такое состояние вообще можно назвать терпимым.

Безымянная ведьма не делала остановок. Она, словно ведомая неведомой силой, продолжала тащить меня вперёд, вглубь леса, к какой-то неведомой цели. Это настораживало сильнее, чем её способность тащить меня через все преграды. Хрупкая фигура, с виду совсем юная и изящная, была обманчивой. Её сила поражала — такое чувство, будто она могла бы вынести целую гору. Даже в лучшем состоянии я бы не смог преодолеть такой путь, какой она уже проделала, — а счёт явно перевалил за десяток километров.

Неужели она ведьма? В голове всплывали образы — туманные, неясные, но определённо пугающие. Старухи у дымящихся котлов, зловещие проклятия, таинственные ритуалы. Но где-то на задворках памяти блуждала мысль: о невероятной физической силе в таких историях ничего не упоминалось. Ведьмы всегда казались больше выдумкой, персонажами детских сказок и легенд.

Теперь я уже не был уверен. Ни в чём не был уверен в этом проклятом лесу.

— Ух, — с трудом выдохнула ведьма, таща меня вверх на очередной пригорок.

Мои веки дрогнули, глаза открылись. Над головой простиралось тяжёлое сизое небо, окутанное плотной пеленой облаков. Тот же мрачный пейзаж, что и вчера, — без конца и края. Всё вокруг казалось неподвижным, застывшим во времени.

Я попытался оглядеться, но силы оставили меня. Истощение — это когда ты чувствуешь себя пленником собственного тела. Я жаждал воды, но даже язык отказывался слушаться, чтобы произнести хотя бы слово. Мысли путались, а тело словно отказывалось мне подчиняться. За что мне всё это? Ответа не было. Только глухая тишина и мрачный лес.

Небо над головой вдруг расчистилось от ветвей, открыв вид на странное строение. Оно возвышалось над нами, словно древний страж. Высокое здание из серого камня, покосившееся и частично разрушенное, напоминало гигантскую алюминиевую банку, погнутую и изъеденную временем. Кое-где из стен торчали сухие кустарники, а окна второго этажа были забиты какой-то красной тряпкой, дрожащей под ветром.

Неужели мы пришли?

— Кахуэнса! — выдохнула ведьма, отпуская край моей лежанки.

Судя по звуку, она рухнула на колени и начала глубоко дышать, восстанавливая силы.

— Фух… фух… фух… — её дыхание было настолько тихим, что едва различимым.

Я попытался заговорить, но пересохшее горло мешало даже хрипу.

— Ведь… кха-ха… кху-ху… — прохрипел я, чувствуя, как слабость вновь поглощает меня.

Она словно вспомнила обо мне. Вскинула голову и выкрикнула что-то на своём странном языке. Её фигура мелькнула рядом, и она вновь подхватила меня, потащив прямо в это мрачное строение.

Дверь заскрипела, открываясь, и я ощутил, как тёплый воздух окутал меня. Он был наполнен странным ароматом сушёных трав, сырой древесины и лёгким сладковатым запахом, напоминающим дешёвый одеколон. Этот контраст с холодным и влажным лесом внёс ещё большее чувство странности в происходящее.

Пол подо мной был деревянным и удивительно ровным. Доски не скрипели, их поверхность казалась гладкой и твердой. Комната казалась большой, но пустой. Внутри царила кромешная тьма. Только шаги ведьмы и шелест ткани подо мной нарушали гробовую тишину.

— Фьюх. Куарте никка, ар хайдем, — пробормотала она, словно давая себе короткую передышку.

После короткой паузы она произнесла ещё одно странное слово:

— Куар нохойс.

В тот момент произошло нечто странное. Ощущение невесомости охватило меня, тело словно оторвалось от земли. Это было похоже на то, как я однажды падал со склона, кувыркаясь и теряя ориентацию. Но теперь это было иначе — лёгкость, окутывающая всё моё существо.

Но это состояние продлилось недолго. Хлопок — и я снова почувствовал под собой твёрдую поверхность. Но теперь это был не холодный пол, а что-то мягкое. Матрас? Или даже кровать? Это ощущение было почти нереальным.

Ведьма начала снимать с меня снаряжение. Её ловкие пальцы быстро развязывали узлы на полотне, стягивали ботинки, шлем и бронежилет. Она двигалась уверенно и быстро, как будто уже делала это сотни раз. Ремешки, защёлки — всё поддавалось ей с лёгкостью.

— Куар нохойс, — повторяла она снова и снова, переворачивая меня с боку на бок.

Её действия были чёткими, почти механическими, но в них чувствовалась забота. Я ощущал, как с каждым её движением боль постепенно отступает, а усталость уходит на второй план. Сон снова начал поглощать меня, тёплый и обволакивающий, словно я наконец нашёл покой.

***

Лёжа в кровати с закрытыми глазами, я думал о всяком. Прошло не так уж и много времени с тех пор, как я очнулся в том броневике с двумя трупами посреди чужого мёртвого леса. Дня два? Хм, если не пролежал в кровати более одной ночи, то так оно и есть. Но я вполне мог пролежать и больше.

Кровать подо мной была на удивление мягкой, тёплой и сухой. Местами в матрасе ощущались небольшие неровности, но в любом случае это был доселе невиданный уровень комфорта. Каждый вдох наполнял мои лёгкие запахом чистой шерсти и лёгкого аромата трав, который, казалось, впитался в ткань одеяла. Шерсть согревала не только тело, но и душу, создавая ощущение, будто я укутан заботой и теплом. С каждым вздохом я чувствовал себя всё более расслабленным, словно погружаясь в глубокий, спокойный сон.

На мне была совсем другая одежда — целый шерстяной комплект, который оставлял открытыми область у глаз. Ведьма не поскупилась и натянула на меня много всякого: несколько пар шерстяных носков и двое штанов плотно облегали ноги. Сверху — толстый мягкий свитер, перчатки на руках, шарф высоко повязан на шею, а на голове шапка, сползшая на лоб. Тяжёлое одеяло, возможно не одно, накрывало меня с головой, почти что вдавливая в кровать, словно оберегая от внешнего мира. Под головой подушка средней паршивости, однако в данный момент она была лучшей на свете. Её слегка вонючий, но знакомый запах внушал доверие и спокойствие. В этом состоянии я чувствовал себя защищённым и уютно.

Мне не было жарко. Мне было до безумия хорошо и комфортно. Давно такого не ощущал. Это состояние было сродни долгожданному отдыху после изнурительного похода. Первая мысль, посетившая меня по пробуждении, была столь же странной, сколь и утешительной: я думал, что умер и оказался в раю на мягком облачке. Настолько безмятежность захватила сознание и тело. Вокруг царила тишина, лишь слегка нарушаемая тихим потрескиванием древних половиц под моим весом.

И только лёгкая тупая боль в рёбрах напоминала о прошедшем. Лес, пауки, карлики, великаны и маленькая ведьма… Всё это казалось странным и безумным сном, но таковым не являлось к глубокому сожалению. Воспоминания о холоде и страхе угрюмо наплывали на сознание, но я старался удержать себя в состоянии полусна, избегая любой возможности вновь погрузиться в тот кошмар. Хотелось продлить это время без тревог и волнений. Не хочу в тот лес!

Меня никто не будил. Рядом вообще никого не было. Посторонних звуков вокруг не слышно, а потому я даже глаза не открывал от греха подальше, притворяясь спящим и стараясь вновь заснуть. Но сон, гадина, всё никак не шёл, несмотря на все условия. Чуть погодя вдруг захотелось в туалет, что постепенно с каждой минутой отгоняло зачатки сна и всё сильнее погружало меня в бескрайнюю тоску.