В этот самый момент на переговорных устройствах всех без исключения адмиралов замигали красные лампочки вызова. Тревожные сигналы разрезали воздух, мгновенно разрушая атмосферу всеобщего ликования. Командующие переглянулись, в их глазах вспыхнула настороженность.

— Сканерами дальнего обнаружения зафиксирован массовый вход в систему «Ладога» кораблей противника, — доложил Хиляеву дежурный офицер из рубки «Ретвизана». Его голос, искаженный помехами, звучал напряженно и взволнованно. — Всего — около восьмисот вымпелов. Идут к Санкт-Петербургу-3 сразу с нескольких направлений…

В зале повисла гробовая тишина. Казалось, сам воздух застыл от напряжения. Адмиралы застыли на своих местах, не веря своим ушам. Восемьсот кораблей! Такого скопления боевых кораблей они не видели никогда за свою карьеру.

— Не может быть, это какая-то ошибка! — воскликнул Дамир Ринатович, трезвея буквально на глазах. Его лицо побледнело, а руки судорожно стиснули подлокотники кресла. — Откуда такие силы⁈ Чьи это корабли?

Вопросы повисли в воздухе, оставшись без ответа. Хиляев лихорадочно соображал, перебирая в уме возможные варианты.

— Первое направление — Северный космический флот адмирала Дессе, — продолжал свой монотонный доклад офицер, не обращая внимания на всеобщее замешательство. — Около двухсот сорока боевых кораблей… Вход из подпространства в систему со стороны сектора Тульского Промышленного Пояса…

При упоминании Дессе и его эскадры по рядам «черноморцев» прокатился недовольный ропот. Северяне всегда были их главными соперниками в борьбе за влияние. И вот теперь они здесь, готовые оспорить победу Черноморского космофлота.

— Второе направление — флот первого министра Птолемея Грауса — более четырехсот вымпелов… — невозмутимо продолжал дежурный. — Прыгнули в систему со стороны «Новой Москвы»…

Шепотьев побледнел как полотно. Птолемей Граус был его заклятым врагом и главным соперником за пост премьер-министра.

— Третье направление — эскадра вице-адмирала Илайя Джонса… Четвертое направление — дивизия вице-адмирала Трубецкого… Пятое направление — дивизия великого князя Романова… Шестое направление…

В наступившей гробовой тишине дежурный продолжал перечислять и перечислять бесконечные флотилии, спешащие к Санкт-Петербургу. С каждым новым названием лица адмиралов мрачнели все сильнее. Они переглядывались, не веря своим ушам. Казалось, весь цвет российского космофлота собрался здесь, чтобы решить судьбу Империи раз и навсегда…

Несколько позже, когда адмиралы-«черноморцы» и их союзники османы, как стая потревоженных ворон, разлетелись по своим флагманам, стала ясна общая картина и силы сторон. Они торопливо принимали рапорты, отдавали приказы, готовясь к неминуемой схватке. В душе каждого из них царили смятение и растерянность, но внешне они старались сохранять невозмутимость…

Итак, 19-го июля 2215 года в системе «Ладога» стало очень тесно от невероятно большого количества боевых кораблей, слетевшихся сюда со всех концов Российской Империи. Казалось, само пространство искривлялось под тяжестью этой грозной армады. Тысячи орудий смотрели друг на друга в упор, готовые в любой момент извергнуть смертоносный ураган…

Пожалуй, все самые могущественные на сегодняшний момент силы, делившие власть над нашим сектором контроля, прибыли в «Ладогу» для того, чтобы, наконец, выяснить, кто же из них будет управлять ста тридцатью пятью звездными провинциями. Явно намечалась решающая битва, исход которой должен был определить будущее Империи на многие годы вперед…

В итоге сразу восемь эскадр стояли друг напротив друга у планеты Санкт-Петербург-3. Они замерли в напряженном ожидании, будто гигантские хищники перед смертельной схваткой. Тишина космоса была обманчива — в ней таилось напряжение, готовое в любой момент взорваться ураганом огня и предсмертными криками…

Непосредственно на орбите расположились со своими кораблями четыре адмирала Черноморского флота: Александр Красовский со своей 10-ой «линейной», Дамир Хиляев с 15-ой, Елизарий Орлов с бывшей когда-то дивизией Козлова, и Аркадий Гуль с нашей с вами 27-ой «линейной» дивизией. Рядом крейсировали галеры их союзника, а скорее, подельника адмирала-паши Ясина Бозкурта. Куда же без него родимого?

Именно благодаря своим новым неожиданным союзникам «черноморцы» сумели разбить Гвардейскую Эскадру контр-адмирала Зубова и захватили Санкт-Петербург, по сути взяв в заложники находящегося в данный момент на планете императора Ивана Константиновича. Это был дерзкий и рискованный ход, но он полностью оправдал себя. До сегодняшнего дня.

У «черноморцев» и их союзников в наличии имелся, надо признать, приличный флот, в общей сложности состоящий из трехсот пятидесяти боевых кораблей различного класса, полторы сотни из которых принадлежали османам. Это была внушительная сила, способная потягаться с любым противником. Но против объединенной мощи остальных эскадр даже она казалась каплей в море…

Главным и самым опасным их врагом из всех, появившихся в звездной системе из подпространства эскадр, был огромный, более чем в четыреста вымпелов, космический флот первого министра Империи — Птолемея Грауса. Это была грозная армада, способная в одиночку противостоять любому. Новые линкоры и модернизированные крейсеры, собранные в несколько параллельно идущих походных колон, величаво плыли в космической тьме, приближаясь к Санкт-Петербургу-3.

Флот Птолемея, с момента противостояния того с адмиралом Дессе у Старых Императорских Верфей, надо признать, существенно поредел. Дело в том, что после безрезультатного сражения у главного эллинга авторитет первого министра в глазах многих из его союзников был сильно подпорчен. Его трусость во время боя, да и в целом неуверенное командование вверенными ему дивизиями, а также ужасная ссора с Илайей Джонсом привели к тому, что «союзный» флот, считавшийся до этого момента самым большим в Российской Империи, стал быстро раскалываться на части, будто айсберг, попав в теплое океанское течение…

Птолемей с горечью наблюдал, как его некогда могущественная армада тает на глазах. Каждый день приносил новые вести о дезертирстве и предательстве. Адмиралы, еще вчера клявшиеся ему в верности, теперь поспешно покидали ряды союзной эскадры, унося с собой корабли и главное людей.

Первым, как мы уже сказали, союзный лагерь покинул вице-адмирал Илайя Джонс, при этом каким-то невероятным чудом сумев увлечь за собой и уведя из расположения флота всю без исключения 34-ю «резервную» дивизию, в данный момент имеющую статус «мятежной». Это был мощный удар по престижу Птолемея. Впрочем, винить кого бы то ни было, кроме как себя первому министру не стоило, он сам сделал для бегства одной из своих самых лучших дивизий все, что мог. Плюс, еще до этого вице-адмирал Джонс считался одним из самых верных его сторонников, и его уход стал сигналом для остальных.

Затем, практически все так называемые князья-адмиралы со своими частными эскадрами поочередно стали выходить из-под командования Птолемея. Покидали они первого министра потому, что прежде всего не горели желанием продолжать сражаться с Павлом Петровичем Дессе — самым знаменитым и уважаемым космофлотоводцем современности. Мысль о том, чтобы сойтись в секторе сражение с самым легендарным адмиралом, внушала этим людям неподдельный ужас.

Ну и конечно же, все наши аристократы по-прежнему, только теперь уже открыто, желали надеть на себя корону Российской Империи и править ее звездными системами. Почему бы нет? Ведь уже полтора века как на трон избирались именно адмиралы космофлота. Чем Трубецкие, Романовы, Салтыковы и другие представители древних фамилий и по совместительству директора крупнейших имперских корпораций были хуже? В их глазах Птолемей был лишь досадной помехой и простым чинушей-выскочкой на пути к заветной цели.

Сам же Птолемей Граус, хоть и в одночасье потерял половину своего прежнего состава флота, тем не менее, все еще продолжал оставаться самым влиятельным политиком и претендентом на высший пост в государстве. Он заключил временное перемирие с Павлом Петровичем Дессе и увел оставшиеся в своем подчинении корабли из сектора императорских верфей обратно в «Новую Москву».