Обнаружив на обеденном столе короткую записку, я подошел и пробежался по ней глазами.

— «Буду поздно. В девять придет лаира Лумна, принесет продукты, приберется и приготовит завтрак. Пропуск у нее есть».

Угу, лаиру Лумну я помнил. Она жила по соседству и время от времени приходила, чтобы проведать дом и навести здесь порядок. Низенькая такая, полноватая и весьма говорливая дама лет пятидесяти, которая, впрочем, не вызывала у меня неприязни.

Значит, она придет в девять?

Отложив записку в сторону, я машинально бросил взгляд на часы.

Семь двадцать.

Отлично. Как раз успею на пробежку. Каникулы каникулами, но от тренировок меня никто не освобождал, и будет нехорошо, если через месяц я вернусь к мастеру Даэ в худшей форме, чем уезжал.

Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, я влез в спортивные штаны, натянул футболку, кроссовки и, прихватив с собой сонно зевающего йорка, выскочил из дома.

По привычке кинув быстрый взгляд по сторонам, я подметил исправно работающую видеокамеру у калитки. Чуть позже отыскал еще две, включая ту, что висела на заднем дворе. Заодно убедился, что площадка под служебный ардэ, как и собственно задний двор, действительно пустуют. Неожиданно обнаружил, что с другой стороны дома за время моего отсутствия появился достаточно просторный навес, под которым могла бы поместиться моторная лодка. Но, кроме этого, ничего нового больше не увидел и, добравшись до металлической калитки, венчавшей такой же металлический и достаточно высокий забор, протянул к ней левую руку с браслетом.

Встроенный в калитку электронный замок приветливо пискнул и выпустил меня на улицу, где шагах в десяти от забора начинался густой, практически нехоженый лес.

Стоило признать, что в плане расположения служебное жилье лэна Даорна оказалось построено весьма удачно. Формально дом, правда, относился к деревеньке Верная, располагавшейся буквально в половине дийрана в стороне. Деревенька сама по себе небольшая, домов на двадцать, не больше, но там имелась общественная остановка, миниатюрная Сетевая вышка, туда же с периодичностью раз в три-четыре рэйна приходили курсирующие между Нарком и ближайшими населенными пунктами аэробусы. Да и вообще, жизнь там была достаточно оживленной. Но поскольку между деревней и участком имелась достаточно густая лесополоса, то если не знать, что к чему, можно было подумать, что дом находится в первобытной тайге и до цивилизации отсюда так просто не добраться.

Еще одним несомненным плюсом такого расположения являлось то, что шагах в трехстах от дома, только уже со стороны фасада, за еще одной стеной высоченных деревьев, находилось огромное и на удивление чистое озеро, на котором была отличная рыбалка. Причем и само озеро, и немалая часть прибрежных территорий также являлись собственностью школы Ганратаэ, но, в отличие от Моринэ, лэн Даорн не стал огораживать их высоким забором, за что местные рыбаки были готовы его боготворить.

Вы, конечно, скажете: а на фига такое соседство? И на фига нужны незваные гости, гораздые шуметь, пить, буянить и мусорить чуть ли не под самыми нашими окнами?

Но, во-первых, в Норлаэне не было традиции прихватывать на рыбалку или охоту крепкие спиртные напитки, как не было и традиции выезжать на природу ради шашлыков. А во-вторых, пьянство не являлось здесь распространенным пороком, поэтому нашествия буйных деревенских алкашей можно было не опасаться.

Что же касается мусора, то я в свое время приятно удивился, узнав, что в тэрнии отнюдь не формально относились к вопросам охраны окружающей среды. Более того, все производства в стране были ориентированы на минимизацию вредных выбросов. Автомобильная промышленность давным-давно отказалась от обычных двигателей, а все авто перешли с синтетического топлива на магические накопители. Электричество и атомные электростанции тоже постепенно уходили в тень. Газовые печи и примитивные угольные топки канули в лету еще раньше. На их место пришли новые, более безопасные, экономичные и, что немаловажно, экологичные маготехнологии. Да и пропаганда по соблюдению чистоты велась в стране настолько давно, что теперь просто так выбросить мусор в лесу или на улице для среднестатистического норлаэнца стало попросту неприемлемым.

Скажете, все это пустяки? Мелочи? Фигня, которой не стоит уделять столько времени?

Что ж, может, и так. Но лично мне нравилось дышать чистым воздухом, ходить по чистым улицам, смотреть на чистый, не тронутый присутствием человека лес, бегать вдоль чистого берега, где нет ни грязи, ни бутылок. И где не надо было заходить в воду, при этом внимательно следя, чтобы не напороться пяткой на битое стекло.

Отбегав положенные пол-рэйна и честно отзанимавшись еще рэйн, я ополоснулся в озере и прямо там, на берегу, занялся первостепенными вещами, откладывать которые было уже нельзя.

Во-первых, надо было все-таки детально поговорить с Эммой о нашем житье-бытье, обсудить договор о взаимовыгодном сотрудничестве, согласовать дальнейшие действия и решить все спорные вопросы. Во-вторых, вплотную заняться нашим новым телом, которое по-прежнему требовало вдумчивого изучения. Наконец, в-третьих, мне, раз уж подруга предоставила такую возможность, пора было опробовать прямую работу с управляющим полем, причем заняться этим следовало как можно скорее.

В итоге все дела мы утрясли достаточно быстро. С Эммой в этом плане вообще было легко работать. Договор она составила отличный, с учетом и ее, и моих, естественно, интересов. Сама же его проверила, исправила, обозначила сомнительные места и предложила несколько вариантов решений. Мне после этого оставалось только согласиться с ее поправками и внести незначительные изменения. Ну а потом мы наконец скрепили его магической клятвой, чтобы ни у нее, ни у меня не возникло соблазна что-то там исправить или переиграть, не ставя в известность вторую сторону.

С телом тоже все оказалось достаточно просто. Эмма, словно опытный учитель, провела для меня подробный экскурс в анатомию и физиологию, использовав мое же собственное тело в качестве практического пособия. После чего разбираться в протекающих в нем процессах я стал намного лучше. Ну а все остальное решил постепенно осваивать уже по ходу, благо на это дело у меня в запасе имелся без малого месяц.

Оставалось самое важное — определиться с Талантом, и, так сказать, со своим новым-старым модулем, который отныне перешел в мою полную собственность.

И вот тут я столкнулся с неожиданными трудностями.

Несмотря на то, что примерно четверть найниита была задействована в работе моей нервной системы, еще четверть, не считая найта, прочно засела у меня в костях, некоторая часть находилась в коже и под ней на случай непредвиденной опасности и по факту только четверть частиц могла использоваться свободно, мне все равно не удалось вот так сразу с ними освоиться. Ведь одна четвертая от моих запасов — это без малого десять акрионов найниитовых частиц. И они, как следовало ожидать, на месте не сидели. Большая их часть постоянно перемещалась в пространстве, следила, не появится ли где какое-нибудь новое маготехническое устройство, распознавала при встрече чужое управляющее и магонорическое поле, изучала попадающиеся на пути одушевленные и неодушевленные предметы. При этом частицы вовремя отлетали в сторону, если на что-то натыкались, а при необходимости снова сближались, попутно снимая с предмета или человека доступные им параметры…

Раньше все эти параметры Эмма в режиме онлайн добросовестно фиксировала, анализировала и на основе этой информации принимала те или иные решения. Так вот, когда я попробовал сделать это сам… честно скажу, чуть не спятил. Десять акрионов крошечных пылинок, которые перемещались со строго заданной скоростью, по строго заданной траектории и реагировали тем или иным способом на столкновение с препятствием…

Нет, человеческий мозг, конечно, штука мощная, но даже ему оказалось проблематично контролировать столько частиц одновременно. Причем, что интересно, сразу после пробуждения, когда я действовал на голых инстинктах, у меня очень даже неплохо получилось. Однако как только я полез копаться в деталях и захотел досконально во всем разобраться, то оказалось, что тотальный контроль за таким количеством частиц — дело не то чтобы невозможное, но хлопотное просто до крайности.