Из того, что я успел о нем узнать, скорее, можно было бы предположить, что неумолимо стареющий, вплотную подошедший к той черте, за которой других одаренных детей у него уже не будет, тан Расхэ, находясь перед нелегким выбором, просто не мог не попытать счастья в последний раз. При этом, раз жену для этого дела он не привлек, значит, в плане деторождения она была уже бесполезна. То есть, если он хотел ребенка, то для этого надо было искать любовницу. Причем непростую любовницу, которая, во-первых, достаточно длительное время могла бы находиться рядом. Во-вторых, была бы согласна родить ему одаренного наследника. И, в-третьих, была способна это сделать.

Так вот, исходя из всего вышесказанного, как думаете, мог ли тан, начиная поиски подходящей женщины, не поинтересоваться своим ближайшим окружением? И мог ли он, зная, что времени совсем в обрез, не проверить каждую потенциально подходящую женщину как минимум у своего аналитика, а как максимум у настоящей набирэ?

Возможно, таких женщин и было-то рядом с ним совсем немного. Быть может, Сельена Гурто и вовсе оказалась такая одна. И если тан действительно не поленился воспользоваться услугами набирэ, а потом до кучи проверил ее родословную, то дальше было не так уж сложно уговорить замужнюю, но пока еще бездетную лаиру дать то, что ему нужно.

Был ли то вопрос денег, каких-то иных благ или же между ним и Сельеной и впрямь имела место симпатия, а то и нечто большее, об этом я, скорее всего, уже не узнаю. Но, если подумать, то требованиям тана Сельена подходила практически идеально. Она не была известной дамой. Ее беременность можно было объяснить наличием мужа. Она всегда находилась в прямом, можно сказать, доступе от тана, а ее ребенка можно было спокойно тестировать и учить, не привлекая к этому внимания посторонних.

Но самое важное во всем этом оказалось то, что на самом деле я, хоть и незаконнорожденный, вовсе не был полукровкой, раз уж кровь Расхэ текла в моих жилах по линии обоих родителей. Вероятно, именно поэтому мой дар и стал таким сильным. Дополнительные примеси, попавшие к нему из смежных родов, его, как ни странно, не ослабили, а только укрепили. Быть может, именно благодаря им мой дар стал таким многоплановым и сложным. А значит, наследник рода я не номинальный, а самый настоящий. Именно такой, какого тан когда-то и хотел.

Более того, исходя из этого предположения, я пришел к выводу, что и мой Талант мог видоизмениться именно поэтому. Каких-то пол-рэйна назад я искренне считал его дефектным. Думал, что из-за смешения крови мне досталось ущербное магическое умение.

Но что если он был не ущербным, а всего лишь новым?

Что если его слабые стороны объяснялись тем, что старый родовой Талант Расхэ не раскололся и не стал хуже, а всего лишь показал себя с совершенно новой стороны?

Все тот же Тэри некоторое время назад утверждал, что, несмотря на сходность с «грязными» умениями, Талант — это все-таки цельное явление. То есть он или есть, или нет, и не бывает такого, чтобы он передался по наследству лишь частично. Но тогда получается, что мой Инженер — это не совсем тот Инженер, который был у тана Расхэ. В чем-то похожий, да, и в своей основе имеющий именно этот Талант, но все-таки немного другой.

Так вот, если Тэри прав, то в этом случае возникает еще один немаловажный вопрос: а что же тогда так изменило имевшийся у Альнбара Расхэ Талант?

И вот на этот вопрос у меня нашелся всего один ответ: Сельена Гурто. Вернее, тот самый дар, который она и ее предки столетиями хранили в своей крови. Который все это время незаметно отстаивался, напитывался всевозможными примесями, тихонько видоизменялся, трансформировался. А в конечном итоге пришел ко мне и, соединившись с даром чистокровных Расхэ, превратился в нечто совершенно особенное и в итоге выдал такой вот странный результат.

Если это действительно так, то и мой Талант, и даруемая им способность управлять найниитовым полем — это вовсе не случайный выверт магии, а принципиально новое магическое явление. Очередное звено эволюции, еще одна ступень в цепочке бесконечных преобразований. То есть совершенно отличная от Расхэ ветвь развития, которая в дальнейшем, возможно, тоже будет меняться. Более того, если я отыщу женщину, чей дар подойдет моему идеально, то и мой Талант может стать чем-то еще более неожиданным и намного более интересным.

«Твои выводы небезосновательны, — сообщила Эмма, когда я по привычке скинул ей цепочку своих рассуждений. — С определенной степенью вероятности подобная цепь событий действительно могла иметь место, а твой преобразованный Талант и правда может стать родоначальником принципиально нового магического направления».

«То есть мне, по-твоему, следует ждать от него новых открытий?»

«Не исключено. Но выяснить это мы, к сожалению, сумеем только на практике».

Я после этого задумался еще больше и до самой ночи не мог выбросить эти мысли из головы.

Когда я вернулся из душевой, Тэри при виде моей физиономии снова поржал, но, к счастью, приставать с подколками больше не стал. Дал мне время успокоиться. Поэтому мы просто разошлись по кроватям и легли спать, ну а наутро я успел переварить вчерашние новости и пришел к совершенно неожиданному выводу, что на самом деле информация от мастера Даэ Хатхэ ничего не меняет. В том смысле, что я как учился, так и буду учиться. Как развивал свой дар, так и дальше продолжу им заниматься. Ну а если он и выдаст однажды нечто новое, то теперь мне есть к кому обратится. И, что самое главное, угрозы мне это не принесет.

Разумеется, после такой встряски я весь следующий день провел в несколько отстраненном состоянии, чем порядком удивил и преподавателей, и особенно друзей. Когда мы собрались на обед, они моментально просекли, что со мной что-то не так, так что пришлось срочно приходить в себя и отшучиваться. Хорошо еще, что у Тэри хватило соображения смолчать насчет причин моего странного поведения. Более того, он всеми силами стремился отвлечь меня от раздумий. Был шумным, смешливым и приставучим как никогда. Причем настолько, что в конечном итоге мне это надоело. И я, улучив момент, задал вопрос, который зародился у меня во время последнего разговора с мастером Рао и все последние дни упорно крутился на языке.

— Лархэ, а вот скажи: ты за лето что-нибудь выяснил по поводу Льены Тасхэ? Ты вроде хотел на каникулах линии ваших судеб посмотреть. Проверить, насколько вы в плане магии совместимы.

Кэвин с удивлением на меня посмотрел.

— Вообще-то, да. Я на них все-таки посмотрел.

— И что? — дружно встрепенулся народ, моментально позабыв про меня и мои странности.

— Ну пока не все понятно. Предварительное тестирование по слепкам аур показало хорошую совместимость нашей магии, но для достоверного построения линии вероятностей нужно присутствие нас обоих, поэтому следующим летом Льена и ее родители нас навестят. И, возможно, из этого получится что-то конкретное.

— Ого, — с уважением посмотрела на Кэвина Ания. — Лархэ, ты что, был у набирэ?

— Нет. Отец пока только документы отправил на анализ. Но, кстати, Дэрс, ты очень сильно нас выручил. Потому что телефон, который ты мне дал, оказался рабочим. Нас очень быстро связали с провидицей. И вообще, когда она узнала, что ты мой друг, нам предложили хорошую скидку на второй прием.

Вот теперь к Дэрсу повернулись все, а я мысленно оскалился.

Хах. Уж что-что, а стрелки я переводить умею, так что теперь ты, друг мой, точно не отвертишься.

При виде такого пристального внимания Тэри моментально скис и, отведя глаза, невнятно пробормотал:

— Да не за что. Я ведь по-дружески. И вообще…

— Дэрс, ты ничего не хочешь нам рассказать? — зловеще спросила Босхо, когда за столом воцарилась оглушительная тишина. — Что-то мне кажется, что для простого самородка у тебя, как и у Гурто, слишком много тайн.

Дэрс метнул в мою сторону свирепый взгляд, запоздало сообразив, что я привлек к нему внимание отнюдь не случайно.