А откуда их взять, да еще в таком количестве, чтобы покрыть растущие год от года потребности?

Правильно. Проще собрать их в одном месте, быстренько обучить, и, как только они будут готовы, предложить хорошую работу со стабильной зарплатой. Дать кредит на обучение, предоставить служебное жилье, предложить приятные социальные льготы, чтобы у человека даже мысли не возникло собрать манатки и куда-то свалить.

И вот с этой точки зрения школа для одаренных — весьма перспективное, полезное и крайне выгодное вложение, которое всего через несколько лет окупится стократно, если не тысячекратно.

Но что если в этой провинции уже есть одна школа, откуда самородки выходят ничем не обязанными конкретному тану, а вместо этого разлетаются кто куда? А если эта школа когда-то была вашей, но потом ее отжали, и теперь золотоносную жилу нагло разрабатывает кто-то другой?

Нет, против тэрнэ и его министров Босхо, естественно, открыто не пойдут. Но вот если постараться и сделать так, чтобы дискредитировать чужую школу и ее нового директора… если предпринять ряд мер, чтобы, скажем, сорвать поставки оборудования и продовольствия… если найти способ убедить хотя бы некоторых родителей почаще подавать на руководство жалобы…

Быть может, неспроста у лэна Даорна в этом году случилось так много проблем, а? И, быть может, за всем этим с самого начала стояло нечто гораздо большее, чем какая-то замшелая кровная месть?

Я, подумав об этом, совсем другими глазами взглянул на искривившееся лицо Эддарта Босхо.

— На что вы рассчитываете? Даже если у школы и сменится директор, тэрнэ вам ее в любом случае не отдаст.

— Много ты понимаешь, сопляк, — процедил тот. — Школа — это ведь не только директор, но еще и обычные стены.

— И когда этих стен не станет, будет очень уместно оставшимся без крова ученикам предложить совершенно новое, очень кстати появившееся помещение в той же провинции… да, Эдди? — тихо присвистнул я. — Что ж, браво твоему папаше. Отличный план. Правда, для этого мало просто избавиться от старого директора. Для этого его надо сначала очень серьезно подставить.

Босхо внезапно успокоился.

— Ты прав. Вот этим-то мы сейчас и займемся. Дал!

Модуль исправно подсказал, что ко мне со спины приближается один из амбалов, что-то доставая из нагрудного кармана. О том, что это обычный инъектор, правда, не с тем токсином, что вкололи лэну Даорну, я тоже догадался. Более того, Эмма заранее подсказала мне состав и название гадости, которая находилась в ампуле. Но я решил, что узнал пока недостаточно, поэтому позволил амбалу подойти и впрыснуть мне в шею постороннее вещество.

— «Мозголом»… — неприятно ухмыльнулся Эддарт, когда я пошатнулся и мягко осел на землю. А потом наклонился над лэном Даорном и тихо повторил: — Слышишь, ублюдок? Через несколько рэйнов у твоего ученика мозги превратятся в кашу. Мгновенное привыкание. Ни один целитель не спасет. Но самое приятное знаешь в чем? Что на инъекторе останутся отпечатки твоей ауры и твоих пальцев. Поэтому у следователей, которые будут расследовать его трагическую смерть, даже сомнений не возникнет, кто именно его накачал. Тащите его к машине!

«Интересно, мне уже пора изображать слюнявого идиота или еще рано?» — подумал я, когда все тот же амбал подхватил меня под мышки и потащил в сторону «Фурии».

«Яд нейтрализован, — появилась надпись на внутренней панели модуля. — Состав определен».

Ну и ладушки.

Я спокойно закрыл глаза, на всякий случай изобразив на лице дебильную улыбку.

— Готов, — с удовлетворением проговорил Эддарт, когда меня протащили мимо. — Кинь его вон туда. Да не мордой вниз, а на бок! И штаны спусти. Все должно смотреться естественно.

Фу. Ну вот это совсем ни к месту. Они что тут, жесткую групповуху запланировали? Пожалуй, поизображаю-ка я эпилептика. Сомневаюсь, что кому-то из этих козлов удастся снять с меня штаны в таком состоянии.

— Тану, у него судороги, — скупо заметил амбал, когда я попросил Эмму немного сымпровизировать.

А что? По-моему, неплохо получилось. Убедительно. Только мочиться под себя я, естественно, не стал, хотя для пользы дела, если что, могу и этим амбала «обрадовать».

— Дайн, — с раздражением отозвался Эдди. — Это очень некстати… дай ему по башке, что ли? Пусть угомонится.

— Если я его ударю, он наверняка обделается, — возразил склонившийся надо мной мужик. — Или язык прикусит и кровью истечет.

— Тогда просто придержи. Авось корчи скоро прекратятся. Лос, а ты тащи туда второго. Хочу, чтобы он не только все слышал, но и видел. А по возможности и поучаствовал в нашем небольшом представлении.

Когда амбал прижал меня коленом к земле, я задергался чуточку тише, но не настолько, чтобы этот недоумок снова вспомнил про мое нижнее белье. Тем временем второй амбал, поддернув драймарантовые перчатки, взял наставника под мышки, после чего с кряхтением подтащил ко мне и, бросив рядом, досадливо бросил:

— Тяжелый.

— Одежду с него сними, — не обратив на него внимания, велел Эддарт. — Только не рви, она нам еще пригодится. И возбудитель ему вколи. Сколько понадобится времени, чтобы он подействовал?

— Да пару мэнов всего. Даже у мертвого все поднимет.

Я, слыша, как шуршит сноровисто снимаемая с наставника одежда, мысленно скривился. Суть происходящего стала теперь окончательно ясна, но от этого понимания мне даже с отключенными эмоциями стало настолько некомфортно, что я чуть было не покончил с подонками прямо здесь и сейчас.

То, что с нами собирались сделать, было даже хуже, чем в свое время пытался предложить мне Моринэ. Уединенная и удаленная от любопытных глаз поляна, одурманенный ученик, лежащий рядом в недвусмысленной позе и недвусмысленном состоянии учитель… в Норлаэне достаточно было одного снимка, запечатлевшего нас рядом, чтобы и моя репутация, и репутация наставника мгновенно рухнули в преисподнюю.

Более того, ему как лицу, принудившему несовершеннолетнего к близости и использовавшему для этого наркотик, следы которого потом еще долго будут определяться в моей крови, будет грозить военный трибунал. Но еще до трибунала, я уверен, лэн Даорн при первой же возможности пустит себе пулю в лоб. Причем даже в том случае, если ничего крамольного не случится, и все это останется только на фотографиях.

— Отлично, — довольно хмыкнул Босхо, когда одежда за моей спиной наконец-то перестала шуршать, а мои судороги все-таки прекратились. — Разверни его. Нам нужна эффектная поза.

Угу. Поза млять ему нужна… эстет, мать его, долбаный!

— Тану, у нас проблема: у него совсем не стоит, — неожиданно сообщил один из амбалов, пока пытался уложить наставника на бок.

— Ты же сказал, что возбудитель отменный!

— Ну да. Лошадей вон за два мэна с ума сводит. Да и остальные бросаются на все, что движется, и не успокаиваются, пока не оттрахают все вокруг.

— Тогда почему на этом ублюдке до сих пор не сработало⁈

— Откуда мне знать? У него вон протезы. Может, когда ему ноги отчекрыжило, и все остальное тоже повредили?

Я мысленно показал им фак, попутно поблагодарив подругу за то, что она исполнила мою маленькую просьбу и избавила наставника от ненужных переживаний.

— Дайн! Ладно, — сцедил воздух сквозь сжатые губы Босхо, когда стало ясно, что фокус не удался. — Толку от него, похоже, и впрямь не будет. Но нам все равно нужны доказательства. Кто-нибудь хочет вместо него отыметь сопляка? Нет?

Меня вдруг зло пнули по бедру.

— Повезло тебе, Гурто, что среди нас нет извращенцев! Дол, найди тогда палку. Короткую и желательно толстую. Будем импровизировать. Корц, Торго, а вы заснимете повреждения! Для следствия это будет полезно.

Он вдруг подошел ближе и наклонился к нам так, что я почти услышал его дыхание.

— Слышишь, Даорн? На суде тебя назовут двуличной тварью, для которой было в порядке вещей опаивать учеников и насиловать их в извращенной форме, в том числе и с применением подручных средств. Твой офицерский мундир долгое время давал тебе прикрытие. Никто из друзей и коллег не подозревал о твоих гнусных пристрастиях. К счастью, двое наших патрульных при виде стихийного пикника заподозрили неладное, а когда спустились, то обнаружили тебя в обнимку с несовершеннолетним в не имеющей двойного толкования ситуации. Они в подробностях опишут все, что здесь увидели. Несчастного мальчика, следы насилия, все признаки жестокого обращения с несовершеннолетним, которые твой ученик, опасаясь тебя, скрывал ото всех годами. Само собой, во время задержания ты, как истинный маньяк, окажешь яростное сопротивление, в результате которого тебя благополучно пристрелят. Мальчика же отправят к целителям, но по дороге он благополучно скончается, а уже после этого экспертиза установит, что ты по ошибке ввел ему двойную дозу «мозголома», после которого он, даже если бы и выжил, то навсегда остался бы глубоко ущербным инвалидом. И с этой точки зрения даже судьи признают, что смерть стала для несчастного ребенка избавлением. Ну а после этого, можешь не сомневаться, среди учеников твоей школы обязательно объявятся несколько запуганных пацанов, которые в присутствии родителей подтвердят, что тоже не раз получали от тебя неприличные намеки и предложения. Когда это вскроется, твоя школа умрет и больше из руин уже не воскреснет. Два подряд директора-извращенца… после такого даже тэрнэ не сможет вернуть ее к жизни. В результате твоя безупречная репутация будет разорвана в клочья. Твое имя будут проклинать годами. А если кто-то и усомнится, что ты много лет скрывал от мира живущее в тебе чудовище, то доказательств обратного будет столько, что даже Хатхэ не смогут их опровергнуть.