Лимо снова умолк, а я на мгновение представил, как это было, и, честное слово, ощутил неприятный холодок между лопаток.

Судите сами. Чтобы добраться до аномалии с предположительно скоро образующимся разломом, Лимо должен был открыть достаточно большой и энергоемкий портал. Сейчас я примерно мог представить, сколько времени на это ушло и сколько сил потребовалось на удержание такого портала.

Аномалия же не в чистом поле была. Рядом с ней гарантированно стояла такая же крепость, как Ровная. А Лимо как-то признался, что его исследования в то время считались не просто опасными, но порой граничили с настоящим безумием. То есть ему наверняка не разрешили открывать портал в крепости на законных основаниях, поэтому он сделал это на удалении. Нашел-таки способ сделать портал стабильным. Ну а когда осознал, что лопухнулся, и в его сторону по его же собственному порталу, как по прямому тоннелю, сплошным потоком ринулись дайны…

Надо думать, что умер он почти мгновенно — дайны прямо на лету распылили его тело на мелкие атомы, ну а потом беспрепятственно хлынули в мир. В чистое поле. Или в лес. Вдали от крепости и далеко за пределами зоны отчуждения. Туда, где не было ни людей с автоматами, ни вертушек с пулеметами, ни магов… зато имелась огромная, никем не тронутая биомасса, а сравнительно неподалеку еще и населенные пункты с большим количеством ничего не подозревающих людей.

После этого неудивительно, что в провинции Дэсхэ едва не случилась национальная катастрофа, а Лимо совершенно официально признали государственным преступником. В ту ночь по его вине погибло столько народу, что даже на военной истории освещали эту печальную, черную, но весьма поучительную страницу из жизни Норлаэна.

— Мда, — вдохнул маг, по-видимому, вспомнив миг своей смерти. — Никогда не повторяй моих ошибок, Адрэа. И не рискуй понапрасну ни собой, ни теми, кто тебе доверился. Ни к чему хорошему это не приведет.

Я мельком на него покосился.

— Как думаете, из-за вашей неудачи могли свернуть официальные исследования по магии порталов?

— Конечно. В то время этим направлением много кто занимался, но подозреваю, что у нас получилось зайти дальше всех. К сожалению, моя команда погибла там же: мои ученики, помощники, коллеги и все те, кто горел нашим общим делом. А вместе с ними пропали и наши записи, все труды, результаты экспериментов… Вряд ли кто-то взял на себя труд их собрать. А если и собрали, то не выложили в общий доступ. Напротив, изучение этой ветви магического искусства резко ограничили. И, может, именно поэтому даже спустя двести лет порталы так и не стали для вас обыденностью. Да и портальных арок в Норлаэне нет до сих пор. А жаль.

— Да, — почти синхронно с Лимо вздохнул я. — С большими порталами вопрос переброски грузов, техники и войск можно было бы решить максимально эффективно. Да и перемещения для обычных жителей упростились бы в разы.

— Ну вот вырастешь — займись этой проблемой, — невесело хмыкнул Лимо. — Кто знает? Вдруг ты будешь первым, у кого это получится?

Я задумчиво кивнул.

А что? Вот соберусь и правда займусь. Чем дайн не шутит? Это же золотая жила! Надо только сначала теорию внимательно проштудировать, а потом за практику основательно взяться, благо здесь, во сне, мне никто не помешает. Да и я не угроблюсь, если случайно что-нибудь не то создам.

— Ладно, давай закончим на сегодня, — спрятал улыбку мертвый маг, заметив мою отрешенность. — Пищу для размышлений я тебе дал, а все остальное — дело практики.

Я молча кивнул и хотел было уже вернуться в гостиную, но Лимо решил вопрос моего ухода проще и быстрее — он просто подошел и прикоснулся к моему плечу, после чего и маячившая передо мной дверь, и цветущий луг мгновенно исчезли, а я благополучно проснулся в собственной постели. Причем с совершенно отчетливой мыслью, что про порталы Лимо еще не все мне рассказал и что в следующий раз я непременно выясню, о чем же именно он умолчал.

Утром я спустился к завтраку встрепанным, с покрасневшими глазами и настолько погруженный в свои мысли, что наставник при виде меня неодобрительно покачал головой.

— Адрэа, ты что, всю ночь в планшете проторчал?

Я с рассеянным видом уселся за стол, но потом осознал, что лэн Даорн готовит завтрак на двоих и, спохватившись, пошел ему помогать.

— Нет. Только последние два с половиной рэйна. Я рано проснулся.

— И чем же ты занимался, позволь спросить?

— Не поверите… искал смысл жизни.

— Что? — наставник, который в этот момент как раз пытался переложить яичницу со сковородки на тарелку, от неожиданности чуть не уронил свой завтрак на пол. — Дайн! С чего бы тебя вдруг понесло в такие дебри?

Я, чудом успев подпихнуть под яичницу чистую тарелку, тихонько хмыкнул.

— Да мы тут с Лимо вчера немного поговорили. О его прошлом. О его ошибках. О порталах. Ну вот я и задумался на тему того, почему с ним все это случилось и по какой причине он раз за разом возвращается в мои сны.

— В смысле тебя смущает, что его душа каким-то образом сумела зацепиться за твои сны? Хочешь от него избавиться?

— Нет. Но вчера он предположил, что после его смерти магия порталов могла быть если не запрещена, то ограничена к применению. А еще он сказал, что вместе с ним в том портале погибли его ученики и помощники. При этом до сегодняшней ночи Лимо про них даже не упоминал. В мой сон никого больше не пригласил. Вернее, даже не попытался это сделать. Получается, их души после смерти сразу ушли на перерождение или же обрели покой, а его нет. Почему?

Наставник, пожав плечами, наполнил вторую тарелку и поставил обе на стол, а я тем временем насыпал йорку корм, заварил чату — травяной напиток, отдаленно напоминающий обычный чай, и поставил дымящиеся кружки рядом с тарелками.

На Найаре, как я уже говорил, традиционных верований, как в моем старом мире, не было. Да и теория эволюции несколько отличалась от той, к которой я привык. В частности, душа в понимании местных ученых не являлась некой божественной субстанцией, которая делает нас особенными. Ее не считали чем-то сверхъестественным. Ей не приписывали необычных свойств. Напротив, понятие души на Найаре было неотделимо от понятия самой жизни. Причем настолько, что эти два слова даже звучали на нирари одинаково.

Считалось, что если где-то зародилась жизнь, то в ней автоматически поселялась и душа. Причем в Норлаэне верили, что душа человека ничем не отличается от души, скажем, крога или дарнама.

Разум — другое дело. Разум — удел лишь части живых существ, причем достаточно небольшой. И вот его-то зарождение на Найаре тесно связывали с появлением магии. Правда, поначалу, если верить теории, она была рассеянной и далеко не такой могущественной силой, как сейчас. Просто потому, что магический дар у первых одаренных был ничтожно слабым, однако наука утверждала, что изначально он был свойственен абсолютно всем людям. И только потом, в процессе эволюции, у тех, кто очень старался его развить, дар преобразовался во что-то действительно серьезное, тогда как у остальных он постепенно угас. Так сказать, атрофировался за ненадобностью. И со временем одаренные и неодаренные стали отличаться друг от друга как день и ночь, но при этом среди последних время от времени магический дар все равно мог снова проклюнуться, ну а там уже от человека зависело, сможет ли этот дар перейти к следующим поколениям.

А еще, как ни странно, на Найаре, как и на Земле, тоже существовала теория перерождения душ. Причем достаточно схожая с нашей, ну разве что местные корифеи считали, что отлетевшие души отправляются не в ад или в рай, а просто уходят в мир, растворяясь в нем, сливаясь с природой до тех пор, пока для них не настанет время вернуться.

Кстати, обряд обращения к памяти рода, который время от времени практиковали в старших родах, в какой-то степени подтверждал эту теорию, поскольку, раз уж норлаэнцы верили, что в ходе обряда можно обратиться к умершим предкам, то чисто по логике вещей подразумевалось и все остальное.