И по иронии судьбы, первый контакт с противником у них тоже начался с переговоров, ведь если орки ещё не успели прознать о смене власти в племени Харушак, то вот гоблины были уже осведомлены, что ярко продемонстрировала целая делегация этих коротышек, поджидавшая ощетинившийся оружием строй на подходе к территории племени Магрим. И предводительствовал делегацией старый гоблин, непонятно каким чудом до сих пор живой, при их-то тяжёлой жизни.

— Приветствую сильномогучих! — полным восторга и бурного энтузиазма голосом возвестил «предводитель» и отвесил поклон. — Большой вождь! Великий шаман! Радость Шуршана не знает предела от возможности лицезреть луноликих, пришедших покарать недостойных врагов своих! — глаза малорослого гуманоида сияли так, что хоть факелы гаси, а лицо отражало такое незамутнённое счастье от встречи, что впору памятник отливать из чистого золота тому, на кого оно обращено. — Шуршан быть главным среди слуг племени Магрим. Шуршан много знает про секреты племени и готов всё-всё поведать истинно могучим владыкам! Великие должны только приказать! Каковы будут распоряжения могущественных для Шуршана? — гоблин в очередной раз склонился в низком поклоне, косвенно поясняя, как дожил до своих лет.

— Говори нормально, прыщ волосатый! — чуть поморщился Рунг. — Свои ужимки оставь для этих плодов греха суслика с горным козлом, а я твою шкуру продажную насквозь вижу! У вождя проворовался, теперь трясёшься, как бы в навоз под грибы не закопали, не так? Молчать! — к чести гоблина, тот даже пикнуть не пытался на поток разоблачений. — Говорить прямо и по делу, услышу славословия в свой адрес — язык узлом завяжу на обратной стороне заднего прохода и петь заставлю! Усвоил? — гоблин с готовностью закивал. — Молодец. Теперь к делу. Пусть твои ребята покажут, где кто из командиров живёт и как по-тихому укрепления обойти!

— Не волнуйтесь, всё будет исполнено в лучшем виде, — гоблин ещё раз поклонился, а его подчинённые уже спешили выполнить поручение.

— Не слишком ли ты его поливал? — чуть нервно спросила Айвел, когда гоблин отдалился. — Всё-таки он мог обидеться и что-то выкинуть. Пусть вместе мы и сможем хорошо встретить противника, случись чего, но будут необоснованно высокие потери.

— Я? — даже опешил Рунг. — Вы чего, остроухие, отравились? Да я был сама вежливость и даже ни разу его не пнул!

— А стоило бы, — фыркнула Шеллис.

— Во-во! — начал было шаман, но резко прервался: — О духи! — убитым тоном возвёл очи горе старик, переключившись на начавший рассыпаться строй орков. — Ну с кем я живу? За что, Груумш⁈ Я же честно, целых три раза в жизни, жертвовал тебе… что-то там, не помню уже! Ну почему меня окружают идиоты⁈ Вы куда разбежались, помойное ведро вам целиком в задницу⁈ А ну стройся! Ща уже до этих козложопий дойдём, а у нас ещё ни в одном глаз… Тьфу на вас, дебилы! — орк досадливо мотнул головой. — Заговариваться начал! Щиты подняли, говорю! Гар, почему я командую, когда ты здесь⁈

— Уже иду, — буркнул в ответ огромный орк, которого сам же шаман несколько минут назад и задвинул.

Гару не нравилось происходящее. Он не хотел покидать Кривой Уступ, где был уважаемым наёмником, он не хотел ввязываться в войну племён, но… выбора у него особо не было. Всю свою сознательную жизнь он жил и правил в слабом племени-изгое, у которого не было того количества бойцов, чтобы решать проблемы силой. И потому приходилось решать их хитростью и мозгами. Потому он прекрасно понимал своё место. В общем и целом оно было не таким уж и плохим, то, что приходилось оглядываться на старого шамана, было не особо приятно, но Рунг почти никогда не лез в «политику» племени, оставаясь магической поддержкой и просто тем «авторитетом», чьим именем можно было прикрыться в разборках с другими колдунами.

Вот только потом появился Фобос, и всё пошло к Груумшу в задницу. Вампир был щедр и чрезвычайно полезен. И, как выяснилось много позже, амбициозен. И вот теперь он со своими парнями отвоёвывает древнюю дворфийскую крепость. Но отвоёвывает её не для себя. И это злило. Раздражало. Но… он знал своё место и прекрасно понимал, что всё равно ничего не изменит. Вампир, могущий разорвать дракона и держащий на поводке настоящую дьяволицу — это не тот противник, которому можно бросать открытый вызов. Да и аккуратно предать и сдать его тоже не получится — просто некому. Те, кто может такой персоной заинтересоваться, с удовольствием прирежут и его вместе со всем племенем. И совсем неважно, будут это паладины Тира, жрецы Хельма или какие-нибудь нечистые на руку маги.

Потому единственное, что оставалось орку — это исполнять приказ, как бы ни кривилась от этого суть вождя, привыкшего самому повелевать. Впрочем, ему оставили возможность «проявить себя» и завоевать авторитет. Стать пусть и номинальным, но всё-таки королём. И потому он отдал приказ.

— В бой!

— ВА-А-А-А-АР-Р-Р! — дружно взревели воины, устремляясь на укрепления. Вернее, на то, что от них осталось — ведь до того, как штурмующие достигли баррикады, её разметал огненный взрыв, сотворённый эльфийской чародейкой. Что же, раз уж ему пришлось пасть так низко, то извлечь из своего «падения» больше всего выгоды он был обязан. И потому в первых рядах ворвался в ряды противника, разрубая доспехи и ломая кости.

Всё, что было дальше, слилось в один упоительный кровавый угар, заставляющий кровь гореть в жилах, а сердце — петь от нестерпимого восторга. Мощь дракона в его руках крушила любого, кто осмеливался оказаться на пути. Он давил этих горных дикарей, разрывал их плоть, купался в тёплой, исходящей паром крови, ломал чужую гордость, волю, ставил на колени и упивался ужасом в чужих глазах. С поддержкой чародеев и численным превосходством, а также куда как лучшими снаряжением и выучкой Равшаи просто втаптывали врагов в грязь и пепел из их собственных останков. Пришлось даже одёргивать собственных воинов, чтобы они не увлекались резнёй — как бы ни хотелось обратного, но придётся щадить врагов и присоединять их к себе, вместо того чтобы просто вырезать.

Ещё один приказ, что не сильно нравился Гару, но…

Что поделать? Лучше быть живым королём, чем мёртвым отбракованным орком. И потому он продолжал вести воинов в бой и вырезал мелкое племя за племенем, включая в отряд тех воинов, кому сохранил жизнь. Это было даже несколько иронично… и он знал, что означает это слово. Так вот, это было иронично — буквально пару часов назад поставленные на колени враги, встав с ними в один строй и одерживая новые победы, признавали себя частью нового племени, «забывая» о своём поражении и смотря с энтузиазмом в новые успехи будущего. И это тоже вызывало странные чувства. Фобос и Рунг поднимали его очень высоко, но в то же время ощущение подневольности и полной зависимости, марионеточности… оно злило. Как и осознание того, что он ничего не может сделать. Разве что выплеснуть своё раздражение на новых врагов. И потому он продолжал идти вперёд, раскидывая жалкую немочь, что пыталась противостоять. Ставя их на колени и предлагая сделать выбор. Тот же выбор, что сделал он сам: Согласие или Пламя! И он очень надеялся, что согласятся далеко не все, ведь нужно же было куда-то выпустить свой гнев?

Позже…

— Хм-м… — я слушал «полевой доклад от моих вооружённых сил» и «переваривал» картину произошедшего. С учётом того, что в качестве «докладчика» выступал Рунг, видит Тьма, переваривать мне было нужно.

— … так что свалились мы на этих выкидышей пещерных слизней, как жопный выхлоп чайки на плешивую башку бухого матроса — вони и криков немерено, но реального ущербу — тока на поржать.

— … — я скосил взгляд на довольного шамана. В его исполнении «на поржать» могло быть тотальным вырезанием и угнетением половины всего населения.

— Мы вырезали подчистую пару мелких племён и устроили хорошую бойню ещё в трёх, — вступила в беседу Линвэль, — но в общем и целом мы действительно больше шумели и пугали. Несмотря на кучу баррикад и даже насыпных валов в коридорах между племенами, к правильной атаке тут никто готов не был, а Гар ещё и сам дрался как стальной голем, так что нам и нужно было-то только прикрывать да иногда обновлять усиливающие чары.