Кит вытащил лист из своих волос и бросил его на землю.

— Я в деле.

— Я тоже, — сказал Дьюм.

— Нам нужно поторопиться, пока не стало тесно.

Все они протопали по травянистому полю к грузовику Кита. Он был единственным из них, у кого было транспортное средство, потому что его родители оба были мунинами и жили в комплексе Мунинов за городом. Все остальные шли пешком, куда им было нужно, или пользовались общественным транспортом.

Когда все они уселись, Рори откинула голову на спинку сиденья.

— Я устала.

Кит нажал кнопку на своем грузовике, заставив его с ревом ожить, прежде чем протянуть руку, чтобы похлопать ее по колену.

— Приободрись, или я перевернусь и оближу твое лицо.

Группа уселась за высокий стол в Birdie's и заказала напитки у официанта. Birdie's был небольшим спортивным баром недалеко от парка с хорошей едой и дешевыми напитками.

— Где ты была прошлой ночью? — спросил ее Кит, не отрывая глаз от игры в эрроубол на экране телевизора позади нее.

— Тебя не было на работе.

Рори бросила взгляд на Дьюм, и он понимающе посмотрел в ответ.

— Я отпрасилась и отправилась развлекаться.

— Он был хорош? — Корди ухмыльнулась.

— Ради эфира, — пробормотал Дьюма, но внимание Кита было приковано к Рори.

— Он был девственником, — пробормотала она, и остальные сделали паузу, прежде чем разразиться смехом.

— Заткнитесь.

— Он хотя бы засунул его в нужное отверстие? — спросил Кит сквозь смех.

Рори слегка ударилась головой о стол.

— Я должна была показать ему, где находится мой клитор.

Глубокий смех вырвался из груди Дьюма, и Рори подняла голову, скривив губы в сторону, чтобы удержать их в своих. Несмотря на свой застенчивый характер, Дьюм не был робким девственником, и когда они были подростками, он спросил Рори, что тот должен делать. Она нарисовала диаграмму, и он изучал ее так, словно это было самое важное испытание в его жизни.

— В какой момент ты это поняла? — спросила Корди, беря свой напиток у официанта.

— Как только он оказался внутри меня, он выглядел так, словно нашел золото, — простонала она.

— Это было не так уж плохо, как только я сказала ему, что делать, пока он не кончил через три секунды.

Кит со смехом хлопнул по столу.

— Это лучшее, что я слышал за весь день.

— Это еще не все, — сказала она, улыбаясь нелепости ситуации.

— Он уронил презерватив мне на живот, когда снимал его. Повсюду была сперма.

Корди прикрыла рот рукой, и смех Дьюма огласил воздух.

— Когда следующее свидание?

Скомканная салфетка отскочила от его головы.

— Я ненавижу вас троих, — проворчала она и подняла свой бокал.

— Выпьем за то, чтобы в следующий раз я победила волка.

Все они подняли бокалы, когда Кит добавил:

— И за ваши бредовые сны.

Рори, вздрогнув, проснулась от громкого стука. Она выскочила из кровати и бросилась в комнату своей матери, обнаружив, что она пуста, и паника охватила ее, когда она помчалась в гостиную.

Она остановилась как вкопанная, когда огляделась. Стены были покрыты надписями, а ее мать стояла на стуле и что — то писала маркером. Рори дернулась, когда поняла, что ее мать снова и снова пишет одни и те же фразы.

Двое были одним, и один твой.

Не позволяй ему одурачить тебя.

Его тьма — это яд.

Только золотое дитя может спасти тебя.

— Мама, — прохрипела Рори.

Ее мать проигнорировала ее, продолжая писать.

— Мама, пожалуйста, остановись.

Она коснулась бока своей матери, беспокоясь, что та упадет.

— Мама, пожалуйста.

Ее глаза горели, когда она боролась с желанием заплакать. Наконец, ее мать остановилась и повернулась.

— Я должна заставить тебя понять, Аврора.

Рори кивнула головой.

— Я понимаю. Спускайся, пока не упала.

Ее мать закончила фразу, над которой работала, и взяла Рори за плечо, когда та спускалась.

— Только золотое дитя может спасти тебя. Доверься ему.

— Хорошо, мам, я так и сделаю. Я обещаю.

Ее мать казалась довольной и в оцепенении направилась в свою комнату. Когда ее дверь со щелчком закрылась, Рори опустилась на пол и дала волю слезам.

После событий дня Рори работала над мышечной памятью в одиночку. Она не могла выбросить из головы сообщение от своей матери. Да, это было правдой, что разум Сивиллы был затуманен, но он был затуманен всеми возможными перспективами в королевствах. То, что сказала ее мать, было настоящим пророчеством, но вопрос был в том, действительно ли это предназначалось для Рори.

Двое были одним, и один твой. Не дай ему одурачить себя. Его тьма — это яд. Только золотое дитя может спасти тебя.

Что, черт возьми, это значило? Она никогда не узнает. Вместо этого она будет мучиться из — за этого всю оставшуюся жизнь.

Стук в крышку бара вывел ее из задумчивости, и обеспокоенное лицо Кита взглянуло на нее сверху вниз.

— Все в порядке? — спросил он.

— Не думаю, что когда — либо видел тебя в таком подавленном состоянии.

Несмотря на все его выходки, душа Кита была доброй. Это был ярко — голубой цвет, на который Рори любила время от времени смотреть.

Она уронила тряпку на стойку бара.

— Нет.

Наклонившись вперед, она прошептала:

— Ты знаешь что — нибудь о пророчествах?

Его голова откинулась назад.

— Пророчества? Твоя мать что — то сказала?

Она прикусила внутреннюю сторону щеки.

— Ты знаешь что — нибудь о них или нет?

Он сел, наблюдая за ней, прежде чем, наконец, сказать:

— Я мало что знаю, но я знаю, что если Сивилла может произнести что — то ясно, к этому следует прислушаться. Что случилось?

Она опустила голову, не желая подвергаться стрессу из — за беспокойства о своем будущем в таком качестве.

— Моя мать изрекла пророчество, когда Дьюм ушёл. У нее был ясный день, и все было замечательно, пока этого не произошло. Она схватила меня за плечи и потребовала, чтобы я ее выслушала.

Кит присвистнул.

— Что она сказала? Кроме того, почему меня не пригласили?

Рори проигнорировал его нытье.

— Двое были одним, и один твой. Не позволяй ему одурачить себя. Его тьма — это яд. Только золотое дитя может спасти тебя, — процитировала Рори в тысячный раз.

— И это еще не все. Когда я вошла в гостиную этим утром, она нацарапала это на наших стенах.

Кит протянул руку и схватил Рори за запястье, и когда их кожа соприкоснулась, его душа запульсировала тем прекрасным голубым цветом, который она так любила.

— Тебе нужно отнестись к этому серьезно, — сказал он.

— Я слышал о Сивиллах , передающих подобные связные послания.

— Что это значит? Золото? Тьма? Ребенок? Я этого не понимаю, — простонала Рори.

Она предположила, что темнота была ее тайным времяпрепровождением, и ей стало интересно, было ли это знаком остановиться. Единственное, что не подходило, это "он", но это могло относиться к изменениям, которые Бэйн вызвал в ней.

— Я не знаю, но обращай внимание на все, что тебя окружает.

Серьезность его тона обеспокоила ее.

Она похлопала по верхней части его руки, которая держала ее запястье.

— Я так и сделаю. Спасибо, что выслушал, Волчок.

Он отдернул руку, и синева погасла.

— Ты знаешь, я ненавижу, когда ты меня так называешь.

Она ухмыльнулась.

— Что ты хочешь выпить?

Прежде чем он смог ответить, группа силовиков во главе с Дьюмом вошла в дверь, и выражение лица Дьюма заставило тело Рори онеметь, когда группа направилась в ее сторону.

— Дьюм? — спросила она, заставляя себя оставаться спокойной, но в глубине души она знала, что это было.

Дьюм покачал головой и поднес кулак ко рту, прежде чем заговорить прерывающимся голосом: