– Мастер, – поздоровался он, – Вы с магистром? А я тож с командором. Круто, да?

Лорг, крепко сложенная женщина с собранным в хвост каре синих волос и мелким шрамом на углу губы подошла следом. На черной коже плеч куртки блестели отличительные заклепки Ордена.

– Олеся Алексеевна! – узнал знакомую Константин, протягивая руку. Та с размаху крепко пожала ее. Хальпарен склонил голову.

– Командор.

– Магистр.

– Олеся Алексеевна, – начал Константин, – Вы простите…

– Брось, – отмахнулась та, – нормальный парень, помог эту шмаль в тоннель загнать.

– Там перекрыто?

– Ну, как те-сказать, сделали, конеш, но не по красоте. Там вагон перевернули. Не спрашивай, – поморщилась она. – Сама не знаю.

– Итоги развития кинематографа, полагаю, – сказал Хальпарен. – Пояса?

– Тухлый номер. Слишком много блохастых для «шкурных» делишек. Тут другим чем промышляли, а вот чем конкретно…

Она щелкнула языком. Константин кивнул.

– Пройдемте посмотрим. Ром, ты что?

– Я норм, – живо отозвался тот. – Бодр и полон…

Трескучий рык, угрожающий резкий окрик, щелчок, визг и возня перебили его. Олеся махнула головой, приглашая следовать за ней.

Перрон был пуст. Поддерживавшие потолок колонны исцарапали. Хороводы фонарей на них посыпали пол стеклянной крошкой. У самого зеркала на углу виднелась строительная стремянка. Вся компания спустилась по ней на пути и прошла во мрак тоннеля.

Там, поблескивая черной кожей курток и гроздьями массивных перстней стояли лорги. В руках одних – автоматы, явно с серебряными пулями. У других – кнуты и потрепанные пояса, какие, что в древние времена, что по сей день накидывают на любых оборотней, в попытках вернуть им человеческое обличие.

Еще дальше, в густом вареве тьмы пузырились, мигая, желтые точки бешеных глаз. Лохматые силуэты нервными волнами сновали от стены к стене, не смея выступить на свет. Когда же кто-то храбрости набирался и высовывал морду чуть ближе к людям – тут же получал по ней чем повезет и, поскуливая, возвращался помешивать шуршащую кашу шорохов.

Навстречу выскочил парень с маленьким кружком портативной колонки.

– Музыка не подходит, командор. Ни скрипка, ни колокола. Ни черта.

Олеся сплюнула.

– А колеса пробовали? – предложила Катя.

– Да черта с два они прыгать станут, не дрессированные. Хоть ты сразу головы руби.

Хальпарен скривился и собирался ответить что-то в тон выражению лица, но Константин дважды хлопнул его по плечу. Осенило.

– Топор в пень воткнуть могли, – сказал он. – Заговоры на природу самые легкие. Здесь скверов выше крыши.

– У меня с собой, – тут же среагировал Хальпарен, протянув ему старые карманные часы. Тот схватил их, дал Кате.

– Возьми, – скомандовал Константин, – и беги в ближ…

Вой волколаков и новая трель в голове не дали договорить. Челюсти свело от боли.

– Ну и как я его, по-Вашему, узнаю?

– Увижишшшш, – выдавил Константин, с усилием открывая глаза. – Главное – не потеряй часы, поняла? Быстро.

Катя унеслась.

– Входы перекрыты, – заметила Олеся.

– Покажет хальсбанд, – отмахнулся Константин, потирая затылок. Делиться на три ему приходилось редко.

Отмахнулся и замахнулся. Из тьмы выскочило сразу несколько волков.

***

9:53. Один прыгнул прямо на него. Олеся влетела между ними, подставив пасти локоть. Дала зубам впиться в куртку. Потянула вниз. Схватила за загривок. Вывернула тому голову вверх. Повалила. Волк выкрутился, вскочил на лапы, бросился на нее.

Рома взялся за хальсбанд, разрезал воздух угловатой руной, послал ее в лохматую тень. Шерсть вспыхнула. Тут же погасла. Магия вактаре тут была бессильна.

Хальпарен стянул его за плечо, вышвырнул прочь из тоннеля, сложил жест. Ладони его загорелись зеленью. Свет выхода загородила полупрозрачная пелена энергетического барьера. Не сбегут.

23:23. Она давно миновала кучу машин Ордена у входа в метро и бежала так, как только могла, едва не кашляя от сипа. Пень должен был быть где-то поблизости.

9:59? Вактаре стояли у самого выхода на свет, прижавшись к стене. Возмущенный Рома по одну сторону, взрослые по другую. Мрак впереди бурлил хаосом боя. Блеск ножей и зубов, ошметки кожи и шерсти. Убивать лорги пока не смели – была надежда. Константина тошнило от перенапряжения. Ноги подкашивались. Хальпарен держал его под локоть, не давая упасть, а свободной рукой подкармливал энергией барьер. Вмешиваться не смел, хотя лицо и выдавало желание броситься на помощь. Не понятно только, кому именно.

23:23. Потянуло мерзкой, грязно-тающей промозглостью. Где-то здесь. «Ближе к площадке» – попросил он. Катя вздрогнула, услышав голос – за то недолгое время, что ей посчастливилось поработать с Константином, привыкнуть к неожиданным командам в голове она не успела. Вздрогнула, но тут же собралась, бросилась в сторону. «Правее, еще немного».

10:? Олеся, снова словила волкалака за шкирку, извернулась, пнула сапогом в бок, отбросив в сторону. Тот тявкнул, скрючившись, упал, зарылся мордой в рельсы. Хальпарен заметно скривился. Странные методы.

23:23. «Стой!» Оклик был лишним. Не заметить топор в осиновом пеньке мог только слепой к сути вещей. Обычный человек, проще сказать. Она дернула рукоять. Ничего не вышло. Лезвие вошло по самую проушину. Но в Братстве знали все – с упрямством и напором этой девушки можно было расколупать проход в Китайской стене при помощи одной только алюминиевой ложки. Катя встряхнула волосами, уперлась ногой в древесину и стала рвать его с двойным усердием, иногда расшатывая из стороны в сторону. Еще немного.

– Не рви им пасти, черт тя-дери! – заорала Олеся кому-то из подчиненных, удерживая нового волка. – Придуши!

10:? Константин почувствовал, как исчезла поддержка и вцепился в ступень стремянки, чтобы не свалиться.

На путях вырос рогатый силуэт. Золотые глаза вспыхнули двумя волчьими огоньками. Он взмахнул руками. Поднялся ветер, будто предвестник новой электрички. С бурчащим треском вспучился бетон, выпуская из-под себя извивающиеся ленты лозы. Щупальца зелеными змеями за какой-то миг оплели весь тоннель и сползлись за спину Хальпарена. Тот слегка прищурился, больше из привычки, чем для дела, и, точно отряхивая грязь, вскинул кисть.

Новый порыв подхватил плащ. Растения резкими стрелами ринулись вперёд, рассекая сумрак. Раз! Одного из волков обхватило за брюхо. Другого стреножили. Третьему преградили путь. Четыре! Стебли срослись плотным куполом, скрыв всю стаю в живую клетку. Лорги замерли, переглядываясь.

Изнутри ударили. Барьер выстоял, не качнувшись. Кто-то свистнул.

Хальпарен, не без нарочитой грации, обернулся.

– Можете заканчивать, – любезно разрешил он. – Травы в умелых руках безопасны.

По тоннелю пронесся гулкий звон металла. Его эхо заполнило весь тоннель, разбилось о стены и оборвалось глухим ударом, точно кто-то над самым ухом разрубил колодку. Константин опустился на корточки, закрывая голову.

23:23. «Все. Молодец. Сфотографируй место и беги сюда» – прошептал он. Топор стал чернеть так быстро, словно рукоять поливали невидимыми чернилами. Катя в испуге и отвращении бросила его на землю.

10:10 Из-под зеленых завитков вместо колючих игл шерсти просвечивалась светлая, хоть и исшитая рваными царапинами человеческая кожа.

***

Людей унесли к машинам. Топор сложили в контейнер. Лоза понемногу отползала обратно под бетонный покров.

– А сразу так сделать было нельзя? – тихо поинтересовался один из лоргов.

– Предпочитаю не вмешиваться без лишней необходимости, – в неожиданном даже для автора порыве общительности пояснил Хальпарен.

– Неплохо бы научить тому же ваших подмастерий, – заметила Олеся.

– Олеся Алексеевна, – вступилась Катя, которую та только что похвалила за помощь с топором. – Вы поймите…

– Не надо за меня объясняться, – прервал ее Рома. – Я и сам могу. Дурак, знаю. Знак "У" мне на лобовое табло – ученик, ушлепок, убийца. Простите, командор. Опилки достану.