– Общий понимает?
– Да.
– Опа! – воскликнул Рыжий. – Делаем ставки, господа, лорг2 или вактаре3. Ставлю на лорга, а то придется подчищать всю ее летопись. Еще и перстень красивый дадут, девчонке, на радость.
– Что ж, дитя, – Гавриил чуть склонил голову, без особого интереса разглядывая общую маленькую проблему. На строгом, но совершенно незапоминающемся лице нарисовалась улыбка, которая наверняка задумывалась теплой и располагающей, но совершенно не подходила под прохладные серебристые глаза. – Твоя персона нас несколько заинтересовала. Не волнуйся. Это указывает лишь на вероятность того, что ты несколько неординарный человек, и наделена силами, которыми, ради безопасности окружающих следует держать под контролем, используя исключительно во благо. К какому именно типу «несколько неординарного» тебя отнести мы вычислим по количеству душевных струн. Много времени анализ не отнимет. Вактаре, хранителям листов и порядка, соответствует максимальный набор для смертных – пять. Лоргам, санитарам ошметков, – тройка. Существуют также вэксты4, более известные как мутанты, но общим наречием они владеют редко. Здесь вопросов нет?
Я молчала, раздумывая, как правильно отвечать в таких ситуациях. Старшие наблюдали за моей реакцией с терпением, которое могут выковать только века монотонной работы. Впрочем, Рыжий все-таки не удержался и, размяв длинные пальцы до хруста, пожаловался:
– Ой, как меня раздражают эти шоковые состояния. Хуже истерики, за ней хоть понаблюдать интересно.
Не существуй инстинкт самосохранения, я бы обязательно фыркнула. И это говорят о той, кто продержалась в незнакомом мире целый вечер. Шок, между прочим, накрывает тех, у кого неполадки с адаптацией. У кого-у кого, а у меня вопросы только с психикой. Плюс легкая неопределённость с местом в жизни. Пренебрежительный тон обидел еще сильнее и заставил открыть рот:
– Извините, конечно, но никакого состояния нет. Просто мне кажется, простите за такое предположение, что Вы оговорились. У любого порядочного мага должно быть минимум семь главных струн. Иначе ему не хватит энергии не только на то, чтобы выпустить ее наружу в виде, так называемого волшебства, но и на простое существование.
Старшие посмотрели на меня. В выражении лиц читалось что-то, отчего хотелось отмотать время назад и пережить момент по-другому. В идеале молча. Новое желание – забиться под плинтус, – перебил сдержанный вопрос Гавриила:
– Откуда такие познания?
Я смутилась, но решила ответить честно:
– В мультике видела, – и на всякий случай пояснила: -"Квантовая анатомия для самых маленьких".
– Мультике? – задумался рыжий.
– Сказка с живыми картинками, – подсказал Рафаэль. – Сейчас люди так развлекаются. Забавное изобретение, на самом деле. Иногда в сюжете даже истина проскальзывает.
– Сказка – ложь, да в ней намек, – заключил Рыжий. – А что, казни уже не в моде?
– Мультики лучше, – пожала плечами я. – В толпе стоять не надо.
– Даже людям нравятся красивые числа, мистиков сияние не пугает – сказал Гавриил, снова натянув маску обаяния, благо тут же снял и продолжил серьезнее: – Нет, дитя, я не оговорился. В твоём родном пространстве максимальное количество – пять струн. Вам достаточно. Так же, как в двухмерной реальности сложным существам хватит и четырех.
Пока он объяснял Рафаэль и Азар несколько раз переглянулись, точно подружки, готовые промывать на досуге новые косточки. Рыжий демонстративно зевнул:
– Ой, все! Колыхнули болото. Открывайте форточку, господа, и выходите по одному. Не забивай себе голову, – обратился он ко мне. – Вряд-ли доживешь до эпохи, когда вам эти знания пригодятся. Просто стой и не двигайся, пока смотрим. Это почти не больно.
– Почти? Тогда могу и задвигаться.
– Что поделать. Жизнь боль. Терпи и улыбайся.
– Он шутит, – отмахнулся Гавриил. – Просто замри на минуту. Готова?
Не дожидаясь моего ответа, он провел рукой по воздуху. Вслед за движением потянулась серебристая пленка. Я слегка наклонила голову вниз и едва не отшатнулась. Тело, с которым мы едва успели сработаться за этот день, теперь было соткано из блестящих бесцветных нитей. В месте, где, по идее, располагалось сердце, они скручивались в беспорядочный клубок, из которого в разные стороны расходились пять наиболее тугих и прочных «струн».
– Значит все-таки вактаре.
– Разве у них бывают голубые глаза? Я думал только карие. Реже с примесью.
– Тогда лорг?
– Стар как мир, а что за дурень! – сплюнул Рыжий. – Это с пятью струнами? Думай, что мелешь. Девчонка явный вактаре по природе. И вообще, может вы, такие красавчики, абсолютника изловили. У них, кажется, светлее радужка бывает.
– К чему спор? Так или иначе ее ждет подготовительный период. Не пройдет – отправим на проверку.
– Бред! Она ж помрет, как только амулет наденет.
– Почему? Энергии пяти струн хватит, как минимум на первые полгода до посвящения. После мастер узами поддержит. А если и не выживет, ну, – Рафаэль плавно повел плечом, – что поделать? Все они смертны.
– А минута уже прошла?
Все замолчали и уставились на меня так, будто видят в первый раз.
– В смысле, двигаться можно?
Гавриил вздохнул и еще раз махнул рукой. Нити исчезли.
– Что ж. Выходит, Братство ждет пополнения. Теперь второй вопрос. Кто возьмёт ее под опеку? Родственных уз не заметно. Скорее всего, малышка – сирота.
– Сирота! – воскликнула я, пожалуй, слишком радостно для такой новости, и тут же со всей серьезностью закивала: – Да-да. Сирота. Давно, с детства. Никого не помню. Вообще.
Гавриил кивнул. Основательно так. Сначала мне, потом коллегам. Рыжий облизнулся.
– Ну, тут очевидно. Раф и Ази. Кто нашел, тот и хозяин. Если их отправили на поиски, то уже и на местах хранителей закрепили.
– Органы опеки нарисовались! – возмутился Азар. – У нас итак дел как ступеней с круга до розы, а теперь ещё и в воспитателей играть? И зачем она нам? Отправьте в нормальную человеческую семью, всем же лучше.
– Нельзя ее в человеческую. Она, если до тебя не дошло, не человек, не лорг и даже не мелкий вэкст.
– Да хоть бы рептилоид. Мы тут при чем?
– Сказал же, вас выбрало Начальство.
– Только чтобы забрать и привести сюда. О большем речи не шло.
– Рафаэль, – переключился Гавриил, – неужели, ты бросишь дитя на произвол судьбы?
– Вот только не надо давить на жалость, – вступился Азар, выпрямляя спину. – Объясните, с какой стати мы должны с ней возиться? Почему на именно нас повесили малую?
– Потому что Начальство так решило. Это приказ, ясно тебе?
– Пасмурно!
– Азар, – Рафаэль положил руку ему на плечо. Тот притих, вновь чуть ссутулился, но все ещё зло глядел на коллег.
Я слушала перепалку, теребила кружево на воротнике и думала. В общем то думать было не о чем, здесь всё опять решалось без моего участия. И это не ощущалось бы проблемой, если бы не один факт: идти ночью непонятно куда и побираться решительно не хотелось. Где это видано, чтобы ребенка таскали из дома в дом как котенка в надежде пристроить в семью за ненадобностью. Топить меня, похоже, пока не собирались, но губы все равно начинали подрагивать от обиды. Дом. Хорошее слово, теплое. Там всегда можно поспать. Да и старшие выглядели как те, у кого гости не держат кинжалов под подушкой. Осталось только попроситься на постой.
– А если, – отчего-то полушепотом предложила я, – побуду у вас пару дней, как будто на испытательном сроке? Вы даже не заметите, что рядом есть кто-то еще, честно-честно. Могу даже какую-то работу выполнять или… Не знаю. Все, что нужно.
Все снова обратили внимание на меня. Потенциальные родители переглянулись. В глазах Азара читалось недоумение, которое, стоило ему посмотреть на Гавриила, сменялось нескрываемым раздражением. Казалось, они продолжали спорить. Немой сейм оживляла странная вибрация в районе затылка, будто под самым ухом включили радио, но до мозга звук не доходил. Веселее всего было наблюдать за Рыжим. Сначала он водил головой, словно следил за игрой в теннис. Потом вздохнул, как вздыхают рабочие, отпахавшие суточную смену. Затем снова осклабился, обнажив ряд острых зубов. Наконец Рафаэль кивнул:
