– И самый лучший препод, – добавила Катя.

– Да-да, – внесла свой веский вклад в разговор я, все еще баюкая полупустую бутылку.

– Как самый лучший Брат и препод, так и быть промолчу про незаконное приглашение подготовишки. Но, так как ты, Петя, мало того, что наткнулся на выскочку, а еще и упустил ее, то, пусть искать эту мелочь станут вряд ли, Братству придется анализировать что именно привело к ее появлению. И не нужно быть сиаре, чтобы связать это дело с цветком, энергию которого вы так неудачно выпустили впустую.

– Кстати о неудачах, – спросил Рома, – а в деревне кипишь не поднялся, случайно?

– Я тебя умоляю, – фыркнула Катя, поправляя вату. – Если мы заметили только когда у некоторых, вроде меня, давление подскочило, то люди вообще ни сном, ни духом.

– Но если цветок работает, почему за ним никто из местных не пошел? – не поняла я.

– Вот ты бы поверила, что у тебя в лесу под носом растет трава, которая желания исполняет?

– Да.

– Ну, таких меньшинство, – выкрутился он. Закрыл аптечку, поставил на полку и, отряхивая руки о штаны вздохнул: – Ля, это ж теперь убирать все…

– Давайте народ позовем, – предложил Константин и, хлопнув по коленям, встал. – Лили, ты уже с нами?

– Да, но, – уперлась я, прижимая бутылку к груди, – почему тогда никто из вактаре за ним не пошел? Ну, кроме нас?

Константин снял с вешалки кожанку, накинул на плечи.

– Просто у Пети еще со времен подготовки закрепился один недостаток – банальное нежелание изучить базу своего дела. И он не знает, как опасно лишний раз тормошить то, что породил лист. И поэтому я, как самый лучший препод, посоветую ему прийти домой и перед сном полистать «Теорию струн» вместо сказок для разнообразия. Все. Значит, – сказал он, взмахнув ключом от машины, – вы остаетесь под присмотром Анны Юрьевны, а я доставлю наш нелегальный груз производителям. Лили, ты адрес дома знаешь?

Мы ушли, оставив позади недоумевающую толпу. В салоне серого «Шафрана» пахло лавандой, пылью на креслах и пластиком. Из радиоприемника доносился знакомый голос. Азар, кажется, по-свойски звал этого музыканта Луи. Тот пел что-то про солнце и новый шанс³. Слова летели мимо ушей. Очень хотелось спать.

Константин разбудил меня у подъезда, попрощался и проводил взглядом до дверей. Я вызвала лифт, ужаснулась отражению в зеркале, кое-как пригладила кудри. Ожоги могли сойти за продолжение румян, а вот объяснения насчет испачканного комбинезона пока в голову не пришли. Вряд-ли стоило выдавать старшим все подробности прошедшей ночи. Хотя, скорее всего, они и так узнали бы, не от меня, так от коллег. Просто очень уж не хотелось тревожить их по пустякам.

С первыми звуками звонка замок щелкнул, дверь самостоятельно отворилась. В углу у входа в комнату собралась компания, способная привлечь внимание любого с первого взгляда с помощью всего одного участника – бледного полупрозрачного мужчины в парадном, но слегка подгнившем костюме. Призрак парил в полуметре над ковром, руки закованы в кандалы, цепь от которых держала на вид совсем молодая девушка с очень усталым выражением черных глаз. Она беседовала с моими домочадцами, то и дело дергая пленника, когда тот отлетал слишком далеко. Планы на отдых провалились одновременно с унылым звоном металла – гости обратили внимание на новое действующее лицо.

– Душу продаете? – поинтересовалась я.

– Нет, просто показываю.

– Красивая.

– Уж что-что, а ей бы стоило продать, – призрак глядел на неумелую торгашку с долей отвращения. Лесть на построение дружеской атмосферы не сработала. – Так хотя бы увидит мир после смерти.

– Ты у меня сейчас никакой мир не увидишь, – пообещал Азар.

– Но-но! Я не маг какой-нибудь вонючий. Мне положено еще судиться и…

– Не волнуйся. Все будет. Если понадобиться, лично возьму тебя под опеку на ближайшую сотню лет.

– Плохой из тебя опекун, если из-за приключений вашей девчонки вся Правь на ушах стоит. Мне твоя коллега уже нажаловалась.

– Плохие у тебя перспективы на будущее, если вы так поладили, – пришла моя очередь дышать паром. – А такой длинный язык, лучше держать за зубами, а то глядишь, отрежут.

– Товарищи, давайте снизим градус. На улице пока достаточно тепло. Разжигать костры нет никакой необходимости, – заметил Рафаэль.

– Вот и выйди на эту свою улицу, если не нравится.

Прежде, чем кто-либо успел отреагировать, я бросилась к наглецу. В ладонях закололо, голова гудела, в глазах сверкнули огненные искры, свет на секунду потух. Взвизгнула цепь. Рука словно бы прошла сквозь облако ледяного пара, которое тут же полыхнуло белым пламенем и разорвалось пополам. Призрак заорал.

Неведомая сила оттянула меня назад. Пальцы остыли. Гул умолк. Зрение пришло в норму, обрисовав неприятную картину – от души остались только ошметки бесцветного тумана, железо обуглилось. Немой пейзаж дополняли удивленные взгляды старших.

– М-да… Походу, придется его еще дней сорок подождать, – гостья меланхолично скрутила кандалы и кивнула в мою сторону: – А она у вас точно вактаре? Где взяли?

– С улицы, – с выученной невозмутимостью заявила я.

– А струн сколько?

– Пять, – пожал плечами Азар. – Но мы предполагаем абсолютизм. Что? – спросил он, не выдержав переполненный воспоминаниями взгляд. Гостья помахала пальцем:

– Пацана того помнишь? У которого мастер с кем-то из наших сделку заключил случайно. Похожее поведение. Вы бы спросили, мало ли. А то еще кого назад в могилу пнет, души переворошит, макабр будем успокаивать. Нам и так проблем хватает в последнее время.

– Извини.

– Начальство с ним. Засчитаю за выходной. А, может, в следующий раз и вовсе кого другого отправят. Он меня порядком задолбал за вечер. Кстати об этом. Без обид, Рафаэль?

– Не беспокойся. Это просто люди, – ответил он таким тоном, будто весь вечер мы говорили о погоде и этой дурацкой недопотасовки никогда не было. – Спокойной ночи.

«Отлить бы в эту ночь хоть каплю твоего природного спокойствия и, может, даже галактики замрут на мгновение, забыв о суматохе вечного вальса» – так поэтично сложились мои мысли. В ответ на них Азар согласно усмехнулся. Впрочем, тут же опомнился.

– Так, теперь мелкая. А-м. Надо, наверное, какую-то беседу провести или в угол поставить? Ты как считаешь? – спросил он Рафаэля. Тот пожал плечами.

– Только лишние нервы тратить. Не важно, что стряслось, важно чтобы утряслось. Ум на месте, пусть опыта набирается.

– Мне тоже лень, – согласился Азар и махнул мне. – Иди спать, мелочь безопытная. Время недетское.

Примечания

[1] Песня «Come as you are» Nirvana

[2] Песня «Californication» Red Hot Chili Peppers.

[3] Песня «Ride Into The Sun» Lou Reed.

– Ты хочешь его красть или нет?

– Я уже ничего не хочу. Я хоч…твою мать!

– Шухер!

Четыре тени бросились прочь.

– Пётр, Роман, Екатерина, Лили, – продиктовал строгий голос. – Аварийную остановку организовали живо.

Кто-то пискнул, послышалось шипение. Рыжий парень вскинул голову к потолку и притормозил, стянув за рубашку чернокудрую девочку. Смуглая девушка постарше попыталась словить его за шиворот, но он вырвался, схватил и её за локоть и постучал себе кулаком по виску.

Последний из бежавших, с выбритыми висками и солдатским фонарём в руках крутанулся на пятках.

– Ольга Дми-итриевна, – как нельзя радостнее протянул он, – добрый вечер! Вы так поздно. Вот есть ещё в Братстве ответственные люди! Заработались, наверно? Может, разойдемся по домам миренько, Вы отдыхать, мы домашку делать? Мы люди все занятые.

– Как это ты здорово придумал, – с недокрученой интонацией восхищения, ни капли которого на лице не проступило, отозвалась та. – Конечно, пойдём. Только давайте-ка сначала в Смотровую заглянем, да посмотрим, как там дела, вдруг ещё какие чертенята лазать повадились?