– Эмбер всегда будет уважать искренность, даже если она ей не понравится, – добавил он. – Ты же знаешь, она не тот человек, который любит сюрпризы.

– Ты прав, – тихо сказала я.

– Конечно, прав. Я всегда прав, – ответил он с улыбкой в голосе. – Ева, ты справишься. И перестань так загоняться.

– Спасибо, Сэм.

– Обращайся. И помни, если у тебя не получится, я всегда готов жениться на тебе в 74, – весело сказал он.

Мы отключились, но его слова продолжали звучать в моей голове. Может, он был прав. Но идея сказать правду всё равно пугала меня до дрожи.

– Ты выучила эти дурацкие термины по экономике? – спросила я на следующий день, когда Эмбер устроилась рядом со мной перед началом занятий.

– Конечно. Хочешь, я расскажу их тебе в качестве колыбельной? – ответила она, не поднимая глаз от конспекта.

– Эмбер, – начала я

– Что? – ответила она, не отрываясь от записей.

– Нам нужно поговорить.

Она посмотрела на меня поверх очков, которые надевает только для учебы.

– Обычно так начинается разговор о том, как кто-то случайно убил чью-то собаку.

– Нет, это не так серьёзно, но всё-таки важно.

Она отложила тетрадь и откинулась назад, сложив руки на груди.

– Давай. Удиви меня.

Я вздохнула и начала:

– Помнишь, ты спрашивала, почему я так настаиваю на встречах с этим клавишником?

– Да. И?

– Это из-за Джейдена.

Она подняла бровь.

– Ну конечно, а я все ждала когда ты признаешься – сказала она, словно сама только что выиграла какой-то спор. – А я-то думала, что ты внезапно стала большой фанаткой домашних сексистских парней с завода.

– Я чувствую себя невероятно глупо, – продолжила я, игнорируя её сарказм. – Я не могу перестать думать о нём. Уже который год. Ты сама знаешь.

– Что ж, это здорово. У тебя одержимость. Поздравляю, Ева.

– Эм, серьёзно. Я просто… я не знаю, как это объяснить.

– Звучит как начало плохого любовного романа. Что дальше? Ты хочешь, чтобы я стала твоим купидоном?

Я замялась, но всё же кивнула.

– Боже, ты серьёзно?

– Да. Я понимаю, что это странно, но…

Она подняла руку, прерывая меня.

– Не странно. Идиотски. Идея на миллион.

– Я знаю, – вздохнула я. – Но ты могла бы помочь? Один раз?

Она пристально посмотрела на меня, затем вздохнула и сказала:

– Ну ладно. Я давно не делала ничего такого глупого. Считай, что это мой подарок тебе. Развлекайся.

– Правда?

– Правда. Только если я потом смогу припоминать тебе эту глупость каждый раз, когда ты будешь пытаться учить кого-нибудь жизни и хвалиться тем, сколько книжек ты прочитала.

– Я просто не хочу, чтобы ты однажды разбилась об эти иллюзии, – добавила она. – Ты же так остро всё чувствуешь, Ева. Это твоя сила и твоя слабость.

Я засмеялась, чувствуя облегчение и радость.

– Спасибо. Я тебе очень благодарна.

– Не спеши благодарить, – ухмыльнулась она. – Уверена, что твой Джейден окажется достаточно отвратительным персонажем и я буду первой, кто будет злорадствовать над твоим разочарованием.

Я бросила в неё смятый стикер, но она только засмеялась.

Когда Эмбер сказала, что поможет мне, я почувствовала странную эйфорию. Но за этим сразу пришло что-то другое: горькое осознание, будто я только что подвела ее. Она заслуживала лучшего. Но я всегда ставила свои желания выше её границ. И как долго она это терпит?

Проснуться было так же приятно, как получить кирпичом по голове. Всё вокруг гудело, кружилось, а во рту было так сухо, будто я жевал пыль. Я вяло потянулся за телефоном, который валялся где-то под кроватью, и только на четвёртой попытке нашёл его.

Когда экран загорелся, сообщения, как тени вчерашних решений, навалились на меня. Позавчера, судя по времени, я зачем-то согласился на какую-то чушь от Оливера.

Оливер: "Эй, Джейден, у меня идея. Слушай, может, сделаем двойное свидание?"

Оливер: "Есть одна девчонка. Она классная, очень мне нравится, но она хочет взять с собой подружку. Подруга говорит, что она обожает твою музыку. Это шанс, братан!"

Оливер: "Давай в пятницу, в 7. Окей?"

Я пролистал дальше и увидел своё ответное сообщение, набранное явно в состоянии алкогольного или другого помутнения:

Я: "Ок. Надеюсь, хотя бы музыка ей действительно нравится".

Я хмыкнул. "Музыка". Слово, за которое я цеплялся так часто, что оно почти потеряло смысл.

Следующие сообщения Оли говорили сами за себя:

Оливер: "Спасибо, ты лучший! Только, пожалуйста, веди себя нормально. Это важно".

Оливер: "Не забудь. Ближе к вечеру пятницы напомню".

Я вяло разлёгся на кровати, уставившись в потолок. Конечно, я согласился. Конечно, я всё забыл.

– Оли, ну зачем тебе это? А мне зачем? – пробормотал я, лениво пролистывая сообщения.

Я сел на кровати, пытаясь собраться с мыслями, но казалось, что в голове всё ещё был этот противный звон, который иногда появлялся после долгих тусовок. Не совсем головная боль, не совсем шум в ушах – скорее, ощущение, будто мозг не включается полностью.

"Это пройдёт," – подумал я. Как обычно.

Я потянулся за стаканом воды, который оставался на тумбочке со вчерашнего дня. Он был пуст. Я выругался и поплёлся на кухню.

Оли был хорошим парнем. Слишком хорошим, таким домашним, семейным. Он всегда верил, что мир может быть лучше, что в людях есть что-то светлое. Иногда я завидовал этому. Чаще это меня раздражало.

Открывая холодильник, я заметил руку, которая чуть дрожала. Чуть-чуть. Почти незаметно. Я быстро спрятал её в карман джинсов. Я знал этот знак. Тело напоминало о том, что я бросил только четыре месяца назад, а мозг всё ещё искал способ вернуться туда, где было "легче".

Это ничего не значило. Просто много пил. Просто мало спал. Просто…

Я помассировал виски, чтобы успокоить и прогнать эту мысль.

Я сел за кухонный стол и еще раз открыл телефон. Зачем я согласился на двойное свидание, надо сливаться, но как-то неудобно перед Оли, еще обидится и придется искать нового клавишника. Я набрал ответ, стараясь звучать максимально спокойно:

Я: "Оли, я сегодня не в форме. Жёсткая неделя, адский отходняк. Давай перенесём все ко мне?"

Ответ пришёл почти мгновенно.

Оливер: "Что значит перенести?"

Я: "Захвати их ко мне. Еда, алкоголь – всё на тебе. Я слишком устал таскаться".

Оливер: "Ты просто не хочешь никуда идти".

Я: "Скорее не могу. Я бы хотел все отменить, но я иду тебе навстречу. Это важно?"

Он не отвечал минут пять. Я успел налить себе воды, снова допить её и включить музыку в попытке разбудить себя.

Оливер: "Ладно. Буду у тебя в 7. Но ты должен вести себя нормально".

Я: "Ты меня знаешь".

Я усмехнулся, закрывая телефон.

"Оли, Оли… Ты слишком веришь в то, чего в этом мире давно нет, все эти отношения и прочая ерунда, без этого же так просто и свободно" – подумал я, откидываясь на стул.

Я собрал бутылки, которые валялись на полу, и отправил их в мусорное ведро.

Жизнь была легкой. Никто ничего не ждал от меня, кроме того, чтобы я был собой.

Снова взгляд на руки. Снова мельчайший зуд в мыслях. Я знал, что делать. Выходить на сцену. Улыбаться фанаткам. Таскать цемент на стройке, когда закончатся деньги. Всё было по кругу, но меня это устраивало.