Они и меня бы сразу засекли, стоило мне выйти из леса, не будь у меня карты «скрытность». Но назло им, у меня эта карта имелась и сейчас уже была активирована.

Перебегаю сотню метров к ближайшему огороду, перепрыгиваю через забор, укрываюсь под яблоней и смотрю в сторону дрона. Судя по тому, что траектория движения «птички» осталась неизменной, оператор наблюдения не заметил моего передвижения. Скорее всего, он основное внимание уделял той единственной дороге, что вела непосредственно к этой деревне.

Соблюдая максимум осторожности, подкрадываюсь ближе к дому и осматриваюсь. Тишина, никого не видать. Перебегаю на крыльцо и дергаю дверь. Заперто. Стучу. А в ответ тишина…

Стало быть, тут нету никого. Идем дальше!

У следующего дома дверь оказалась открыта, но внутри оказалось пусто, хотя по обстановке и понятно, что здесь живут не очень опрятные мужики — о чём красноречиво свидетельствует грязный пол и разбросанные на нем одежда и обувь.

Зайдя в третью избу, по доносящимся из комнаты разговорам понимаю, что здесь находятся люди. Стоя в сенях, слегка приоткрываю дверь и слушаю неспешную беседу, доносящуюся из комнаты.

— А хорошо сегодня погуляли, хорошую добычу взяли, — слышится довольный мужской голос.

— Угу, — соглашается второй собеседник, — И баллы, и ликты, и девок хороших, а то уж эти поистерлись…

— Хе-хе, — весело похохатывает первый, — Чему там стираться-то?..

Поняв, что ничего интересного не услышу, распахиваю дверь, вхожу в комнату и вижу живописную картину: за длинным столом сидят двое мужчин в системных костюмах, которые распивают бутылку водки и ведут неторопливый застольный разговор. По их довольным ухмыляющимся лицам видно, что оба этих персонажа явно находятся в прекрасном настроении. Тем временем на другой стороне стола лежит голая женщина, закрыв глаза и высоко задрав ноги, между которых пристроился третий присутствующий здесь мужик.

Тот бандит, что сидит за столом лицом к двери, удивленно таращит на меня глаза, стараясь разглядеть, кто вошел в комнату. Но благодаря моей скрытности, сейчас он может видеть только размытое пятно.

Оценка ситуации заняла у меня одно мгновение, после чего я резко прыгаю от двери прямо к столу. Тот, что сидит спиной ко мне, не успевает даже пошевелиться, как получает удар латной перчаткой в основание черепа. До второго, наконец, начинает что-то доходить, в его глазах появляется осмысленность, он начинает открывать рот, чтобы крикнуть, но в следующий момент падает, пробитый копьём, не успев издать ни звука, кроме предсмертного хрипа.

Третий, тот что охаживает лежащую на столе женщину, тоже ничего не успевает сообразить до того, как меч пробивает его грудь. Обиженно всхлипнув, бандит оседает на пол, так и не успев закончить своего занятия.

— А… что?.. — женщина лет тридцати опускает ноги и садится на столе, стараясь разглядеть меня.

Отключаю скрытность, снимаю шлем и спрашиваю:

— Как Вы здесь оказались?

— Привезли, ик… — отвечает она, глядя на меня плавающим мутным взглядом. Судя по крепкому запаху перегара, и мутным глазам, она сильно пьяна, — Мы в Ухарино жили, и вот… — она развела руками с таким видом, будто окружающая картина с тремя трупами могла объяснить её появление на этом столе в голом и пьяном виде…

— Ладно, — вздыхаю я, — Сиди тут и никуда не выходи, а то плохо будет, поняла⁈

— Угу, — она пьяно утвердительно мычит, — А спать можно?

— Нужно! — киваю я.

— Спасибо! — она слезает со стола, переступает через труп бандита и заваливается на грязную кушетку, выставив в мою сторону изрядно поцарапанную целлюлитную задницу.

Активирую карту одеяло, накрываю им женщину и выхожу из избы, осматриваясь по сторонам. Беспилотник всё также висит в небе, лениво нарезая круги, а в деревне не заметно никаких признаков беспокойства. Ну и прекрасно! Идём дальше!

В следующих четырех домах мне встречается однообразная картина похожая, на ту, что я встретил в первой избе — три-четыре бандита в возрасте от двадцати до пятидесяти лет, которые беззаботно пьют водку, да трахают женщин.

Бандитов убиваю, женщин убеждаю сидеть тихо и никуда не выходить.

Больше всего пришлось повозиться с двадцатилетней девушкой, которая, поняв что её пленение закончилось, впала в неконтролируемую истерику. Поняв, что уговоры не действуют, я закинул её в хранилище и двинулся дальше.

Бандитов я в плен не брал и не допрашивал, не желая тратить на это время и нервы, однако из обрывков разговоров, которые я успел услышать, в этой банде верховодил некий «пахан». Но вот где находится его резиденция, не совсем было ясно, так все дома в деревне выглядят примерно одинаково — порядком обветшалые бревенчатые пятистенки, окруженные неухоженными садами. Разве что, если исходить из элементарной логики, его штаб должен находиться где–то в центре этой, весьма небольшой деревеньки, половину которой я уже успел зачистить.

Захожу в следующий дом, останавливаюсь в сенях и, по-обыкновению, прислушиваюсь к разговору, доносящемуся из комнаты.

— Отвали Гуня! — произносит за дверью жесткий хриплый голос, — Пахан сказал, что сам распределит, значит, сиди и жди! Ты вообще, какого хера сюда приперся? Кто за округой следить будет? Скажу Пахану, он тебя самого распределит! Хе-хе! Вот Дятел порадуется, он давно на тебя глаз положил!

Эге, похоже, что оператор дрона бросил своё рабочее место и пришёл сюда за… Хм, а что ему тут надо? Слушаем дальше!

— Да кому это нужно? — возражает отталкивающий дребезжащий голос, — Никто сюда не поедет. И вообще сейчас везде бардак и безвластие, интернет читать надо! Настоящая воля настала. А ты мне какую-то девку зажал!

— Сказал же отвали! Жди когда Пахан решит!

— Пахан ещё три часа на усилении лежать будет, а мне уже сейчас надо, мочи нет терпеть, ну посмотри, какая она сладенькая! А Пахан худеньких всё равно не жалует, ему сисястых подавай, так что он не в претензии будет!

— Сказал же, отвали, Гуня!

— Я тебе двадцать ликтов дам!

— Ишь ты какой неугомонный, — вздыхает хриплый, — Сотку давай и можешь драть!

— У меня нету столько! — возмущается Гуня, — Тридцать! Честно, больше нет! Я же на операциях двуногий скот не режу, за монитором сижу и голый оклад получаю.

— Скажи сразу, что крови боишься, сыкло! — высокомерно усмехается хриплый, — Ну ладно, гони тридцадку, и можешь её тут разок отшпилить, только потом обратно скотчем замотаешь, как было!

— Хорошо, хорошо! — торопливо соглашается Гуня, — Я ведь всегда знал, что ты хороший парень, на вот, держи бабки!

Решив, что уже достаточно наслушался, вхожу в комнату и вижу крепкого мужика в доспехе восьмого ранга без шлема, перед которым стоит тщедушный паренек лет двадцати пяти.

— А ты кто⁈ — удивлённо спрашивает одоспешенный и через мгновение падает пробитый демоническим копьем. Вообще, тут, наверное и системное оружие пятнадцатого ранга справилось бы, но зачем рисковать? Не самая лучшая ситуация для проведения экспериментов.

— Ой! — испуганно поворачивается ко мне Гуня.

— Угу, — соглашаюсь я с ним, хватаю паренька за голову и сворачиваю шею резким движением.

Потом делаю несколько шагов вглубь комнаты и осматриваю девушек, обмотанных скотчем. Семь пар глаз неотрывно смотрят на меня. Хотел бы сказать, что смотрят с надеждой, но я совсем в этом не уверен, вполне может быть, что со страхом. Семь. А Виктор, помнится, говорил, что в их караване пропало только пять девушек. Ну да ладно, больше — это не меньше, разберемся!

— Развязывать вас не буду, — сообщаю пленницам, убрав скрытность и шлем, — Во избежание непредвиденных эксцессов. Вот когда всех бандитов убью, то вернусь сюда и освобожу. А пока отдыхайте. Всё будет хорошо!

Одна из девушек, фигуристая брюнетка, что-то попыталась мне сообщить, хлопая глазами и пытаясь мычать через скотч, но я махнул рукой и вышел наружу. Лежали час, ещё минут десять полежат. Ничего с ними не случится.