— Очень больно. Почти нестерпимо. И очень-очень страшно. — Признался я, раздумывая про себя, как мне с самого начала сделать так, чтобы тот вариант будущего, фрагмент которого показал мне зловредный артефакт, перешел в разряд альтернативных.

И таки на этот раз я решил открыться своим подругам с самого начала.…Ну, точнее, кое в чем открыться. Не зря же кто-то из мудрых и великих, кажется, изрек подобную мудрость: «говори своим близким правду и только правду, но боже упаси от всей правды». Так что изрек только небольшую часть правды, ставшей мне известной из воспоминаний об еще не случившемся будущем.

— Дух, заключенный в этом кувшине, действительно обрекает прикоснувшегося к нему на пытки. Но и дать выдержавшему все мучения он может очень много. Дополнительная характеристика Воля, при ее дальнейшем развитии, позволит, к примеру, тебе, Марина, производить заражение тобой окружающих живущим в твоем теле проклятием исключительно по твоей собственной воле. А еще Воля позволяет эффективно защищаться от происков менталистов, выбирать наиболее эффективные решения для своих будущих действий, более уверенно и качественно контролировать действия своих подчиненных. На самом деле, для руководителей эта дополнительная характеристика одна из самых нужных и важных.

— Было очень больно? — Дрожащим голоском уточнила у меня Маринка еще раз, словно примеряясь к прыжку в холодную воду.

— Невыносимо. Но в той, нарисованной мне духом реальности, выбор стоял между этой самой болью и безопасностью моих родных и близких. И я выдержал. — Кивнул я на этот вопрос.

— Тогда позволь мне… прикоснуться к кувшину.

Хотел сказать «можно, конечно», но горло вдруг перехватило, не позволяя выдавить ни слова, потому просто кивнул. И Маринка, на негнущихся практически ногах, начала свой «путь на Голгофу». А я стоял и молча смотрел….

И Дианка тоже молчала, с испугом на лице следя за продвижением своей подруги. Только в самый последний момент, когда Маринка уже готова была возложить ладошки на шершавые глиняные бока кувшина, раскрыла свой ротик, чтобы что-то сказать. Но не сказала, прикрыла рот кончиком пальчиков. А потом руки нашей подруги-целительницы и закругленная коричневая поверхность кувшина соприкоснулись.

Ну, вот и все! Так или иначе, вариант будущего, продемонстрированный мне артефактом, и мое настоящее разошлись окончательно. В той версии событий, десятилетнее развитие которых привело меня в пыточный подвал великокняжеской службы безопасности, я, после контакта с заточенным в кувшине духом, не позволил моим подругам испытать те же самые мучения. Решил, что чистым и юным девушкам ни к чему проходить подобные, вовсе не обязательные испытания. Они же не являются вождями. Угу. В результате всего одно единственное случайное заражение посторонних Маринкиным хаотическим проклятием, внимание княжеской охранки и закономерный конец всех моих жизненных планов. И что еще примечательно, соприкасаться с кувшином моим будущим женам все равно пришлось. Но, как оказалось, слишком поздно.

Если я, после контакта с кувшином страданий умудрился остаться на ногах, и даже, пусть только внешне, выглядел тем же самым парнем, что и парой минут ранее, то Маринка, завершив сеанс общения с артефактом, сразу же упала на колени, после чего ее вырвало.

— Потерпи, милая, проговорил я, кидаясь к ней на подмогу. И таки в этот момент я снова возблагодарил господа за то, что мой основной Класс на этот момент оказался магом жизни. Пусть не мгновенно, но наложенное мной на Маринку заклинание среднего лечения оказало свое благоприятное воздействие, и девичье тело в моих руках понемногу расслабилось.

— Ее волосы! — Услышал я пораженное замечание со стороны и перевел взгляд.

— Седина. Чуть погодя подумаем, как исправить. Или Марина сама сумеет этому своему горю помочь, все же целительница, — принялся я успокаивать Дианку, словно маленькую девочку, увидевшую порезанный кем-то пальчик.

В себя наша седовласая красавица пришла минут через десять. Все это время мы, с Дианкой, просто сидели возле нее и изо всех сил жалели.

— Ты был прав, Ваня, это очень больно, — были первые слова очнувшейся целительницы. — Видеть, как твои пациенты умирают у тебя на глазах, разлагаются заживо, и ничем не мочь им помочь. После этого даже то, что я сама там заразилась и умерла, уже воспринимается вовсе не так страшно.

— А результаты? Хоть стоило оно того? — Не удержалась от вопроса не очень тактичная Дианка.

— Воля плюс два, да еще и сродство к ментальной магии. — Не ожидал, но Маринка вдруг широко улыбнулась. — Если бы можно было пройти прикосновение к этому артефакту еще раз, уже начала бы об этом задумываться. Для целителей сочетание наших классовых способностей с менталистикой — это очень вкусная прибавка.

Разумеется, никто больше с кувшином обниматься не стал. Даже Дианка, которая хоть и вызывалась в самом начале, выслушав наши рассказы о приключившихся с нами мучениях, взяла дополнительное время на раздумье.

Долго у меня в комнате после этого момента девчонки засиживаться не стали. Маринка сказала, что видела где-то в записях своих родственников рецепт алхимического состава, способного вернуть седым волосам их первоначальный цвет, и быстренько засобиралась до дома. Так что я пока просто сбегал к нашей служанке, Полине, попросил у нее принести мне головной платок из запасов моей матери, а то Маринка в какой-то фасонистой шляпке на самой макушке ко мне заявилась. Не хотела очень такой вот седовласой светиться на улицах.

От моей компании в качестве провожальщика девчонки отказались. Сказали, надо им самим, между ними, девочками, некоторые их девичьи проблемы обговорить. Не стал насылаться. У меня самого огромная потребность образовалась, хотя бы вчерне, обдумать вырисовывающиеся передо мной перспективы. Ага, та самая память о примерно десяти годах еще не прожитой мной жизни. Хотя… похоже, надолго со мной эта моя новообретенная память не останется. С того самого момента, как Маринка своим прикосновением к кувшину страданий это возможное будущее изменила, очень быстро в моей голове все сведения о том, как свой клан организовывал, а потом эту свою базу в горах, на месте падения нашего самолета обустраивал, начали словно выцветать.

Подозреваю, назавтра вообще мало что смогу вспомнить, потому, самые основные моменты тех не свершившихся событий еще и решил записать. Не как какой-нибудь роман, чисто в виде плана. Тезисно. Еще и слова дополнительно сокращал, чтобы посторонним сделать эти записи не слишком понятными. Но даже так засиделся за письменным столом допоздна. Только на ужин вместе со всей семьей и выходил ненадолго. За окном, возле которого мой письменный стол стоял, уже темень непроглядная наступила. Наконец закончил. Встал, отложив написанное, потянулся…. И тут в створку окна такой характерный стук услышал, словно камнем кто кинул.

Пригасив свет, подошел к окну, всмотрелся. Даже глазам не поверил: под моим окном обнаружилась Дианка. На этот раз без Маринки, в одиночку.

— Ну, что встал, помоги забраться, — услышал ее немного сердитый шепот, когда открыл створку окна.

Пришлось мне снова вылазить из окна, чтобы ей подсобить. Правда, так уж сильно напрягаться не пришлось: в помощь мне Дианка воспользовалась тем же самым заклинанием, уменьшающим вес, что и работает на летунах. Но именно в этой связи у нас с ней, чуть было небольшая катастрофа не произошла: наш дом с поверхности прикрыт щитами антимагии. Дианкино заклинание просто вырубилось, попав под действие антимагического поля. Признаться, я был очень неприятно удивлен, когда Дианкина тушка, не успев закрепиться в верхней точке, на подоконнике, вдруг навалилась на меня сверху со всем своим весом. Но все же я справился.

— Совсем с головой не дружишь? — Я все же нашел в себе силы шепотом попенять подруге на ее безрассудное поведение. — А если кто-нибудь видел, как ты к нам забиралась?

— Ночь же, все нормальные люди спят давно, — отмахнулась от моих сетований бесшабашная девица, устанавливая по контуру моей комнаты воздушный полог. Это, конечно, не мобильное заклинание полной бесшумности, но в качестве стационарного заклинания, почти не выпускающего звуки вовне, вполне годится. — И вообще, не мешай мне, я свой долг пришла отдавать.