В очередной раз мою голову посетили мысли на тему, что сознание и соответствующее поведение определяет именно тело, точнее его гормоны, а уже прожитые годы и набранный за это время опыт — дело вообще десятое. Вот взять меня, сознанием я, без сомнения, опытный, много повидавший мужчина… однако, в новом, молодом теле сразу теряюсь и начинаю заикаться, стоит мне только просто помыслить об этом самом, «серьезном». Точнее, не до такой степени, конечно, чтобы впадать в ступор, но девчонки, пользуясь этим, накатывающим на меня состоянием, вполне умудряются мной с успехом управлять. Хотя, в какой-то мере, я им, как вот конкретно в этот раз, и подыгрываю, конечно.
К самому морскому побережью мы, с девчонками, полетели уже ближе к вечеру. На ночевку. Нет, так-то, разумеется, у нас с собой и палатка тоже была припасена, а у меня еще и спальный мешок, самолично мной заказанный для данной поездки. Но рассудите здраво, зачем изобретать лежанки очень сомнительной мягкости и всю ночь кормить собой комаров, если буквально в получасе полета от места нашего отдыха стоит Приморское, вполне приличное, благоустроенное поселение, а в нем имеется даже не одна гостиница с кроватями, заправленными мягким, чистым бельем. Да и морские деликатесы в ресторанчике, за столиком под быстро темнеющим вечерним небом — отдельный вид удовольствия, от которого, что называется, грех отказываться.
Ресторан мы выбрали из тех, что стояли прямо на приморской набережной. Потом, примерно через месяц, когда море достаточно прогреется, тут будет не продохнуть от отдыхающих, но пока широкая эспланада между грохочущим пеной и брызгами морским прибоем и первой линией капитальных поселковых строений поражала своим немноголюдством: отдыхающих еще совсем мало, а местные в основном предпочитают ужинать дома, в кругу семьи.
— Ой, смотрите, что это, там, в небе? Огоньки какие-то. — Вдруг вопросила глазастая Маринка, когда мы уже, отведав салат из креветок с огурцами и апельсинами, неторопливо вкушали стейки из запеченной над углями семги, запивая их умеренно кисловатым сухим белым вином.
— Похоже на огненные заклинания, — определила происхождение огненных искорок на фоне почти уже совсем потемневшего вечернего неба Дианка. И через минуту напряженного разглядывания добавила: — там два летуна… нет три. Они ведут бой.
— Кажись, началось, — возгласил я в очень расстроенных чувствах. Все-таки не обошлось.
Вот почему люди не могут решать все экономические споры миром? А то, что этот разворачивающийся в небесах бой является прямым следствием разногласий по поводу таможенных пошлин между нашей империей и ромеями я даже нисколько не сомневался.
Однако быстро они приближаются! Вскоре уже не только мы, трое, но и вообще все оказавшиеся в этот вечер на приморской набережной с напряженным вниманием уставились в небо, пытаясь хоть по каким-то косвенным признакам определить принадлежность воздушных кораблей.
— Убегающий корабль — малый летун — наш, русский, — вдруг с огромной тревогой в голосе проговорила Диана. — Он более угловатый, по сравнению с немного закругленными ромейскими летунами. А вот преследуют его, как раз ромеи. Модель того, что у ромеев впереди, называется «Ястреб», а тот, что покрупнее — какой-то из многоцелевых, или «Гаруда», или, скорее всего, «Гнев небес». И, кажется, нашим не уйти. Мне мама говорила, что малые летуны ромеев, особенно «Ястребы», более скоростные, чем наши, зато у большинства наших чуточку лучше вооружение и броня.
Меж тем, очевидно, что и пилоты нашего летуна пришли точно к такой же мысли. Потому несущийся во весь опор передний летун вдруг заложил какую-то фигуру высшего пилотажа, в результате которого он оказался на пересекающемся курсе с передовым из его преследователей, заходя на него чуть-чуть снизу.
Ясно видимые с земли огненные шары цепочкой рассерженных шмелей порхнули от жертвы, внезапно выступившей в роли охотника, в брюхо действительно более округлого «Ястреба» и… погасли без всякого видимого эффекта. Ну, по крайней мере, в первые секунды нам именно так всем и показалось. Но эти секунды прошли, русский воздушный корабль просвистел мимо, а атакованный вражеский вдруг начал заваливаться в сторону, позади у него возникла струйка дыма, почти неразличимая на фоне темнеющих небес.
— Да! Есть! — Возликовала Дианка, очевидно, намного более нас понимающая в перипетиях этого воздушного сражения. — Он ему в основной артефакт снижения веса попал! Отлетался грек!
А наш летун, очевидно, сильно воодушевленный первой победой, уже выходил навстречу второму преследователю, немного запоздавшему в этой погоне.
— Куда ты полез? Стой, назад! — В голос заорала вдруг Дианка, словно наш летун мог ее услышать.
И таки, хоть скорости по меркам прошлого моего мира у здешних летательных аппаратов были совсем не впечатляющие, но на встречных курсах дистанцию, их разделяющую, вступившие в бой летуны преодолели очень быстро.
Во второй раз русский летун тоже применил маневр, в результате которого первым смог открыть огонь. И тоже попал. Но только вот тоненькая сверкающая пленка магического щита, видимая даже с земли, ясно и ярко намекала всем наблюдающим, что в этой атаке для русского летающего корабля что-то пошло не так.
— Вот про это я и говорила, — горестным тоном пояснила Дианка, указывая рукой в сторону ромейского летательного аппарата, после отражения удара противника вдруг окрасившегося еще более яркими, чем защита зубцами молний. — «Гнев небес» и по вооружению и по защите настолько превосходит нашего обычного малого летуна, что битва между ними — это все равно, что драка между овчаркой и каким-нибудь пуделем или болонкой. Нашему надо было снова пускаться наутек, а не лезть в драку с этой летающей крепостью. «Гнев небес» ведь далеко не такой скоростной, как тот же «Ястреб».
А в небесах, меж тем, все уже было кончено: русский летун, очевидно проявивший в этот раз совершенно необоснованную храбрость, теряя листы обшивки под ударами струй огня и молний, начал свой последний, финальный полет в сторону земли.
— Быть может, они еще живы, надо попытаться им помочь! — Закричала Маринка, устремляясь в сторону предполагаемого места падения русского воздушного корабля. Я, вместе с Дианкой, кинув на стол зеленую трехрублевую купюру, оплатил все съеденное нами за этот вечер, кинулся за ней следом.
Улицы поселка пробежали быстро. Приморское вообще поселок не очень большой, кроме небольшого порта, больше никаких производств в нем в принципе не имеется. Местные жители, как и в большинстве других населенных пунктов побережья, живут исключительно за счет отдыхающих.
Вскоре по сторонам дороги, по которой мы перемещались, уже потянулись первые поля с показавшимися из-под земли первыми зелеными ростками какой-то культуры. Прямо стало неловко как-то топтать результаты чужих трудов, но по иному нам было к упавшему в поле летуну просто не подступиться. Повезло еще, если это можно назвать везением, что это сейчас пока что только зеленые всходы. Осенью от подобной катастрофы на пшеничном поле ведь и пожар запросто мог приключиться.
— Маринка, стой! Куда ты? Без защиты от магии огня ты просто сгоришь там! — Заорал я в сторону своей подруги, которая ни секунду не медля, попыталась пролезть в пышущую дымом и огненными искрами прореху в обшивке сбитого летательного артефакта.
Может мой окрик подействовал, а может моя одноклассница уже и сама поняла, что это не простой огонь, а все еще действующее огненное заклинание, и что ей, с ее целительской специализацией там точно не пройти, остановилась, обернулась в мою сторону:
— Ваня, там, внутри, еще точно кто-то живой. Я его чувствую.
Охо-хо! Ну, не девчонок же в пламя посылать! Хотя они такие, запросто бы полезли. Вроде как, магия воды — самый сложный и трудозатратный из всех стихийных разделов? Не знаю. На том заряде адреналина, что у меня накопился от этой нашей пробежки и последующего созерцания горящего летуна, и Маринки, совсем уж собравшейся нырнуть туда, внутрь, без всякой защиты, струя воды, которую я направил на себя, вышла вообще без всяких затруднений. А вот с изобретением магической защиты от стихии огня пришлось чуточку поднапрячься: сам я только со стороны этот конструкт наблюдал, в противопожарных артефактах, что мы установили в отремонтированном доме. Но разум в двадцать с лишним единиц вкупе с тем, что данное заклинание все же было не из разряда хоть сколько-то продвинутых, позволили мне и с этой задачей справиться в самые сжатые сроки. Последнее заклинание, воссоздающее чистый воздух прямо в моих дыхательных путях, по сути, все то же ветродуйное заклинание на самых минималках, я создал уже практически машинально, без участия разума в тот самый момент, как в первый раз закашлялся от попавшего туда дыма.
