Большая часть полицейских окружили здание, а полковник с Алексеем и десятком унтер-офицеров вошли внутрь и, изолировав персонал, приступили к повальному обыску. Полицейские не церемонились, даже малейшие попытки сопротивления пресекались на корню, а они были, причем сопротивлялись активно, иногда даже открывая огонь по полицейским из револьверов. Полицейские нижние чины, будучи людьми опытными, работали четко, спокойно захватывая тех, кто сопротивлялся, и в результате были обнаружены многочисленные схроны с оружием и, что больше всего удивило полковника, наличие схронов с контрабандой. Помимо оружия и контрабандных товаров, обнаружились еще в подземелье камеры, где содержались несколько человек и, уже ближе к полуночи удалось обнаружить хорошо спрятанную радиостанцию, как раз ту, которую и сбросили с дирижабля.

– Должен сказать, лейтенант, на такой богатый улов я и рассчитывать не смел, мы накрыли не просто шпионское логово, тут, похоже, мы имеем дело с серьезной криминальной структурой, управляемой, как оказалось, извне. Тут есть над чем подумать… – с чувством проговорил полковник Орданго, пожимая руку Алексею.

– Честно говоря, я даже и представить не мог, насколько тут все запущено, если я что-то понимаю, то здесь очень серьезная разведывательная гальзианская сеть давно пустила корни, а местный филиал Управления контрразведки мышей совсем не ловит. Берите все в свои руки, господин полковник, это ваш звездный час, рекомендую использовать его по максимуму для карьерного роста. Со своей стороны обещаю помочь вам всем, чем смогу, но взамен я бы хотел ознакомиться с результатами допросов, а также с добытыми документами, – в глубокой задумчивости отозвался Алексей и помолчав несколько мгновений, добавил: – Думается мне, в результате этой операции вскроются такие залежалые пласты дерьма, что вонь пойдет такая, что мама не горюй.

– Ничего, мы не привередливые, мы службу свою знаем хорошо! – зловеще ухмыляясь, воскликнул полковник Орданго и панибратски хлопнул Алексея по плечу.

Согласно кивнув, Алексей договорился о завтрашней встрече и, пожав ему руку, неспешно покинул здание и направился к тому месту, где должен был приземлиться его напарник. Теперь уже было понятно, что здесь в любом случае придется на некоторое время задержаться…

В который раз перечитав показания захваченных агентов гальзианского разведывательного управления, к тому же одним из которых оказался матерый резидент, подчиняющийся непосредственно начальнику Главного политического управления, Алексей глубоко задумался. Разговорить резидента было делом сугубо непростым, но люди полковника Орданго с поставленной задачей справились практически без нареканий, резидент заговорил, а как именно они этого добились, Алексей не интересовался, но и так было совершенно очевидно, полицейские с агентами и уж тем более с резидентом вообще не церемонились. Он их не осуждал, это был их звездный час, ведь далеко не каждый день в руки попадается целая криминальная структура, да еще к тому же которую возглавлял матерый резидент Республики Гальза, но что еще более удивительно, так этот то, что резидент работал на Главное политическое управление…

– Так и как ты с полковником полиции договорился? – первым делом полюбопытствовал Иван, как только вошел в комнату, где Алексей засел за изучение полученных в городской полиции материалов, которые его весьма заинтересовали.

Отложив в сторону картонную папку, Алексей глубоко вздохнул и, посмотрев на своего напарника, негромко заговорил:

– Это было не так сложно, как ты мог думать, полковник Орданго реально опытный офицер и к тому же очень умен и все прекрасно понимает. Да, он воспользовался по полной программе возможностью в своих интересах, как и ряд его подчиненных, к тому же в результате проведенного рейда у начальника местного филиала Управления контрразведывательных операция возникли большие проблемы и понятно почему. Полковник с ним был давно, что называется, на ножах, а тут такая история… Но даже не в этом дело, если бы оно было так просто, то и проблем особых не было вообще, но они есть, в виде огромных подводных камней, с которыми полковник не пожелал связываться, слишком это рискованно.

– И что же это за проблемы такие? – с немалым интересом поинтересовался Иван, прищурив правый глаз.

– В обнаруженных в винокурне тайниках изъяли документы, в которых нашлись весьма любопытные материалы касательно делишек местной масонерии и некоторых представителей высшей имперской аристократии, что само по себе уже очень серьезно… Полковник, будучи разумным человеком, прислушался к моим аргументам и отдал все эти материалы, разглашать их для него смерти подобно. Ему для карьерного роста и того, что есть, более чем достаточно, чтобы через какое-то время стать генералом с дальнейшим переводом в столицу, нас же с тобой интересует совсем иное…

– Насчет местной, как ты говоришь, масонерии, ты случаем не переборщил, а? – нахмурив брови, поинтересовался Иван, не очень-то верящий во всякие масонские заговоры, и где-то он по-своему был прав.

– Есть тут своя масонерия, состоящая из тайных клубов по интересам, есть оккультные секты и всякая прочая нечисть, которая имеет свои интересы и устремления. Так что я называю масонерией все эти клубы и структуры высшей аристократии, где и происходит выработка взглядов, каким должно быть будущее, к которому остальные должны стремится, вот только в результате получается, мы имеем дело со схваткой образов будущего и схватка эта в последнее время только ужесточается… Если ты думаешь, это пустой звук, то спешу тебя разочаровать, вся эта масонерия здесь на Хортилейне есть и вполне себе существует, как и в том мире, из которого нас каким-то ветром попутным сюда занесло… – с ухмылкой отозвался Алексей и, помолчав какое-то время, неожиданно для напарника задал вопрос: – Ты случаем не припомнишь, какого числа был парад Победы над нацистской Германией в 1945 году?

– В июне двадцать четвертого числа, а что? – немного опешив, проворчал напарник, не совсем понимая, куда клонит Алексей.

– Это я к тому, что товарищ Сталин далеко неслучайно назначил парад именно в этот день, он кое-кому таким вот образом послал недвусмысленный сигнал, для понимающего человека, можно сказать открытым текстом, но непонятным для абсолютного большинства обывателей и чиновничьего аппарата. Если посмотреть католический календарь, то 24 июня это торжество высочайшего ранга – Рождество Иоанна Крестителя. В этот день прославляется последний ветхозаветный пророк – вестник прихода Мессии, и поэтому еще именуется как Предтеча, но это предыстория. История же заключается в том, что 24 июня 1777 года, в день Святого Иоанна, четыре ложи собрались в лондонской таверне «Гусь и рашпер», церкви Святого Павла, чтобы создать великую ложу, с целью ежегодных застольных собраний и обсуждения общих дел. Первоначально эта ложа была названа – Великая ложа Лондона и Вестминстера. Именно так масонство оформилось как организованное движение. В общем, товарищ Сталин продемонстрировал победу Советского Союза над масонерией, затеявшей и, по сути, организовавшей Вторую мировую войну, да к тому же выпестовавших и натравивших Гитлера на СССР, оттого они до сих пор его ненавидят, ведь он им сломал главные их задумки.

– Ты хочешь сказать, что здесь, на Хортилейне, существуют такие же сильные организации, как и у нас на Земле? – в глубокой задумчивости поинтересовался напарник, сильно нахмурив брови.

– Не думаю, что прямо-таки до такой степени, но тем не менее своя масонерия тут имеется, что в империи, что в Республике Гальза, и похоже, заговор по этой линии и проходит, хотя, конечно, далеко не факт. Будем копать дальше, вот тогда и узнаем, так ли это или нет… – тяжело вздохнув, отозвался Алексей и, помолчав несколько мгновений, заговорил вновь: – Самое любопытное то, что те списки, которые нам вручил штаб-майор, и те списки, которые я взял у полковника Орданго во многом совпадают, примерно где-то на две трети. В общем, я выбрал парочку самых невзрачных людей, которые фигурируют в обоих списках, вот с них мы и начнем. Собирайся, мы возвращаемся к самолету и вылетаем в Эльмиор, здесь нам более делать нечего, полковник тут уже сам со всем справится, ведь в ближайшее время из столицы прилетят много всяких комиссий, и кому-то точно станет тошно…