— Что такое? — говорит Юра Безотчества. — Это ты делаешь?

Воздух начинает бликовать и искриться. Вокруг сверкают разряды будто тысячи маленьких молний появляются и пропадают. Люди-зомби оглядываются по сторонам, забыв обо мне. Маньяк тоже оглядывается и разводит руками. Особенно крупная молния бьет в воздух прямо перед ним. Пространство будто разрезают на куски, вырезая круглое окно. Я забываю про рану и стою как дурак с открытым ртом. Такое ощущение, что сейчас будет энергетический взрыв или что-то в этом роде. Надо бы убежать и подальше, но кольцо соседей с крыльями все равно меня не выпустит.

Теперь ясно видно портал в воздухе. Он сверкает, освещая крылатого Юрия, а тот смотрит в зеркало, пытаясь разглядеть, что там внутри. Мини-молнии продолжают мелькать в пространстве и я вижу, ещё один зарождающийся портал и ещё один вырезают на уровне первого этажа и еще один. Да тут полноценное вторжение у нас.

— Что? — говорит Юра и отлетает назад.

Из портала кто-то выходит. Я вижу ногу, потом голову в широкополой шляпе, человек, который лезет на нашу сторону очень высокий и ему приходится пригибаться, но зато, когда он выпрямляется, видно какого огромного размера этот дядя.

Каким-то чудом пришелец держится в воздухе и не падает вниз. Просто смотрит внимательно на маньяка.

— Крылья давно носишь?

— Что? — голос у того дрожит.

Пришелец берет одной рукой Юрку за горло и слегка душит. Начальник крылатых трясется и хрипит. Здоровяк притягивает его как для поцелуя и ломает Юрке крылья одно за другим, они опускаются вниз как два черных одеяла. Мы все провожаем их взглядами. Здоровяк осматривает двор не выпуская ослабевшего маньяка, медленно смотрит на людей вокруг, на крылья, на дома, на машины.

— Интересно. Разрывашка, работай!

Он отшвыривает маньяка и тот, завывая падает вниз, когда из портала вылетает черная стрела. Стрела врезается в Юрку Безотчества как-то знакомо пищит и тащит его по воздуху. Он начинает орать, а у меня комок в горле. Такой знакомый писк. Порталы вокруг оживают, выпуская свои стрелы. Стрелы визжат и врезаются в крылатых, сбивая их с ног. И я вижу темные комки тел, вижу, как рвутся крылья, вижу как черные шапки появляются на головах. Вижу черные хвосты, вижу кожаные тельца, слышу знакомые писки и невольно улыбаюсь. Это он вернулся? Многоликий Янус? Это Требухашка? Вокруг паника, крики и полное поражение земной стороны. Главный маньяк убегает, потеряв нож, а Разрывашка скачет за ним задрав хвост и тявкает. Какая-то женщина в ночнушке и черных чулках трясет головой и бредет прочь — маленький монстр идет рядом и огромное перо зацепилось за его лапу и волочится следом. У бабы нет крыльев. Трое моих знакомых собутыльников встали спиной к стене и храбро отбиваются от трех монстров. Кто-то попытался скрыться в машине и сейчас она раскачивается и только воплями освещается изнутри. Я стою посреди этой катавасии как неприкасаемый и только оглядываюсь по сторонам. Даже не замечаю как медленно сверху спускается Предводитель Требухашек. Замечаю только когда он ко мне обращается.

— Где Искатель?

— Кто? — почему-то я совсем не боюсь этого гиганта.

— Резчик. Питомец. Требухашка. Где он?

— Он мёртв. Существо без лица убило его.

— А кто уничтожил Существо?

— Я, с помощью Требухашки.

Гигант вздыхает и осматривает затихающее поле боя. Мелкие монстры оставляют свои жертвы и прыгают в порталы, те, в свою очередь, заживают как раны на теле и пропадают без следа.

— Успел напакостить, — вздыхает гигант — сколько зла в девственном мире.

— Ну, я бы не сказал, что наш мир такой девственный.

Гигант тяжело смотрит мне в глаза и вздыхает.

— Это ты других миров не видел.

Я вспоминаю где оказался первый раз и мысленно соглашаюсь. Шагающие башни из мяса это было жутко.

— Где же Разрывашка? — гигант оглядывается. — Вечно он опаздывает.

— Вы охотники за нежитью?

— Мы скорее Чистильщики. Чистим, иногда предотвращаем. А что?

Я пожимаю плечами и не отвечаю. Чистильщик смотрит в ту сторону, куда убежал Юра Безотчества и качает головой.

— Возвращается. Вот, маленький лопух. Наверное, упустил беглеца

Маленький монстр бежит, ускоряется и чуть не врезаясь в гиганта, скачет вокруг него, что-то гавкает и пытается рассказать. Пришелец садится на корточки и гладит его по голове, успокаивая.

— Ничего страшного, Разрывашка. Упустил, ну бывает. Одним больше — одним меньше.

— Вообще-то упустили самого плохого, — вмешиваюсь я, — кого точно нельзя было отпускать. Это убийца и маньяк.

Гигант машет рукой.

— Сколько их еще по миру ходит. Крылья я ему оборвал, далеко не уйдет.

5.

Пришелец машет рукой и кричит:

— Звери, заканчиваем работу и в порталы! Отходим!

Маленькие монстры бросают своих жертв: скачут, летят, бегут, ползут к дырам в реальности. Люди трясут головами и бредут прочь. Вылазка заканчивается, отряд уходит домой.

— Ах да, — вспоминает он, — твоя рана. Обычно мы такого не практикуем, но у меня есть приказ насчет тебя. За особые заслуги, так сказать. Закрой глаза.

— Чего-то стремно. У тебя такой грозный вид. Сердце мне вырвешь из груди и сожрешь?

Пришелец долго смеется, и монстры удивленно оглядываются и останавливаются вокруг нас, образуя круг.

— Говорят, что ты один из нас. Говорят, что тебя признал Требухашка. Но юмор у тебя точно не наш. Острый как зубы волколака. Закрой глаза пока я не сделал это за тебя.

Я закрываю глаза и пропадаю. Потом возвращаюсь. Стою как дурак посреди двора. Рядом стоит карапуз, напоминающий Карлсона своими подтяжками и, раскрыв рот смотрит на меня.

— Привет. Как дела?

Солнце ярко светит. Вернулся обычный шум провинциального города. Машины гудят и скрипят тормозами, завод созывает рабочих на обед, в чей-то квартире орет телевизор, ругаются старики, смеются дети, плачут младенцы, яростно лают собаки. И это после всего что произошло?

Во дворе уже нет трупов. Дом ровный и не поврежденный, хоть ему уже лет и лет. Я смотрю вверх, на третий этаж. Окна в порядке, как будто и не падал сверху труп.

— Дядя, — бормочет малой и вытирает соплю мне о штанину.

— Вот молодец, — я невольно хватаюсь за бок. Одежда в порядке, бок не болит. Раны нет и следа. Только не надо мне втирать, что это был сон. Память мне инопланетяне в шляпах не почистили.

— Пока, — говорю я малышу, и он машет ручкой.

Выдыхаю и по-детски засунув руки в карманы иду к подъезду, нечего здесь столбом стоять. Дверь открывается и выходит дядя Миша с женой. Живые и невредимые.

— Привет, сосед, как жизнь! — улыбается тетя Люда. Живая и невредимая.

Старик пожимает мне руку и хлопает по плечу.

— Если нужно помочь, только скажи. По сантехнике или электрику починить. Как сосед-соседу бесплатно.

— Пойдем, балабол, — тянет его жена, но не настаивает.

— А мы это. Гастера своего, квартиранта, выгнали. Подозрительный какой-то. Все шарит глазами и шарит. Готовить начал, всю хату провонял луком. Ну его в баню, Хасана этого. Еще дом спалит.

— Это правильно. Нечего тут. Понаехали.

— Ну, пока?

Я киваю и обхожу их по дуге. В подъезде встречаю еще одного соседа.

— Слышь.

Я напрягаюсь, но сосед улыбается и тоже тянет руку.

— Сто лет живем вместе, а не знакомы. Меня Андрюха зовут. Слушай, если тебе неудобство мои пьянки доставляли — забудь. Я пить решил бросил. Слышь, как рукой сняло желание «набубениться» по вечерам. Здоровье нужно беречь.

— Это верно.

— Тебя Миха, звать?

— Ну типа того.

— Меня Андрюха. Будем знакомы. Тебе если что по хозяйству нужно, замок вставить или типа того — только свистни. Я по-соседки за так. Скучно мне,слышь? Я — холостяк, ты — холостяк. Помогу, по братски.

— Спасибо, — говорю, — дядя Андрей.

— Да какой я тебе дядя, — смеется он и уходит. Чудеса на виражах, а не день. Похоже пришелец немного вселенную подкорректировал. Может и курс рубля сделал шикарным? И войны в мире остановил? И работу мне подогнал?