— С вами все нормально? Может полицию вызвать? Или скорую? Вы весь в крови.

— Нет. Спасибо. Не надо ни тех, ни других. Только одна просьба.

— Какая? — она внимательно слушает и готова мне помочь. Совершенно незнакомому человеку, который валяется под стенами вонючего кабака «Фиалка» на Ленинской.

— Выключите эту попсу. Я с ума сойду, так за Серегу переживаю, что кушать не могу.

«Патамушта о Сереге позабыла тыы!!!» — подвывают за спиной.

Она смеётся и поднимается, мелькнув юбкой.

— Ну, как хотите. Только уходите быстрее, а то обязательно люди полицию вызовут.

Я улыбаюсь ей и машу на прощание окровавленной рукой, той, что нос вытирал.

Дверь кафешки открывается и музыка усиливается снова. Пытаюсь подняться, но руки дрожат и не слушаются, откидываюсь назад к родной стене.

«Потому что есть Алешка у тебя!»

— Слышь, парень?

Я открываю глаза и вижу бармена. В белой рубашке с грязными рукавами он наклонился и тоже трясет за плечо.

— С тобой всё нормально? Ты в порядке?

— Вроде бы да.

— Тогда вали отсюда. Что смотришь? Встать можешь? Идти можешь? Давай пошёл отсюда, у меня времени нет с тобой играться. Ты у нас не пил, какого… сел под заведением, мне проблемы не нужны. Вали давай.

Он хватает меня под руки и помогает встать. Мягко подталкивает в сторону и многозначительно кивает вправо. Я вижу вдалеке двоих полицейских патрульных, идут не спеша — разговаривают.

— Лучше свали, пока они не подошли, — подталкивает меня в спину бармен, — иначе долго будешь рассказывать, почему весь в крови. А у меня свидетелей много — в нашем заведении тебя не было.

— Ладно-ладно, — говорю я, — отпусти. Я ухожу.

Бармен отходит на шаг и смотрит на меня, ждёт.

— Вали уже.

— Успею.

Мужик свирепеет и оглядывается на приближающихся стражей закона. Они лениво переговариваются, смотрят друг другу в глаза как два гомика и смеются.

— Чего хочешь? Сейчас заберут же.

— Как я там оказался?

— Что?

Он оглядывается через плечо, и мы оба смотрим на пятна крови на земле, на вытоптанный газончик под стеной кафешки, на следы в мокрой траве. Скоро и полицейские могут заметить этот беспорядок.

— Я не помню, как очутился под твоей рыгаловкой. Внутри меня не было, как я у стены оказался весь побитый?

Бармен пожимает плечами, и мы идём медленно, но уверенно в сторону противоположную песням Сереги.

— Понимаю. Хочешь вспомнить кто тебя отметелил? Веселая была ночка, наверное.

— Это точно, — поддакиваю, — чувствую себя боксерской грушей. Так откуда я взялся здесь?

— Без понятия, — пожимает плечами бармен и останавливается, — ты просто появился и всё. Говорят, что подъехала машина и тебя скинули у дороги, а дальше сам дополз, но врать не буду не видел. Мне только сообщили, что под стенкой избитый пацан сидит. Поспеши, господа полицейские кажется что-то заподозрили.

И действительно они уже остановились около бара разглядывая мою последнюю (тьфу, крайнюю остановку) а потом один решительно вошел внутрь заведения.

— Ну я пойду? — нерешительно спросил бармен, — меня сейчас искать будут.

Полицейский смотрит в нашу сторону. Узнаёт бармена и кивает ему. Тот машет в ответ и спешит поздороваться, а я, стараясь не шататься, ускоряюсь. Я иду домой.

2.

Конечно, я помню всё. До того момента когда Юра меня вырубил. Дальше темнота. Почему меня не убили и выбросили под кабаком, вот в чем вопрос, разве маньяки оставляют свидетелей? Или он того? Услышал про Требухашку и самовыпилиться решил?

Ощупываю себя на ходу — вдруг Юрабезотчества решил оставить меня без кусочка плоти, с него станется. Вроде бы всё на месте, да и шрамов характерных нет — ничего из меня не вырезали.

Тело в синяках и болит, но в основном потерь нет, только чувство собственного достоинства потерялось. Надеюсь меня никто из знакомых не видел там, у весёлого заведения.

У подъезда нет никого — все спят кроме соседей сверху. Эти наверное до сих пор ругаются. Пока добрёл и полегче стало. Захожу в подъезд, добираюсь до двери и проверяю карманы. Ключей нет, понятно же. Где-то вылетели в пути, пока я лежал, выпучив глаза, или маньяк забрал. Это ещё хуже.

Запасные внутри — соседям я ключи не доверил, некому. И что теперь?

Собираю запчасти в кулак, разбегаюсь и ногой в замок, так пару раз — не думал, что выбить эту рухлядь настолько легко. Соседи на шум даже не вышли. Замок торчит гнилым зубом в двери, готовый вывалиться, прикрываю за собой дверь и вхожу в квартиру.

За спиной шаги и я оборачиваюсь, готовлю виноватую улыбку и объяснение. С таким лицом сделать это будет трудно, но это моя квартира в любом случае. Никого. Тень шмыгнула вниз и спускается по ступенькам. Пока я выхожу, то она уже на улице. Ну и ладно. В душ.

Мда… Морда кирпича просит. Опухла вся и повздувалась в некоторых местах. Завтра буду чёрно-красный. Все зубы на месте и челюсть цела, тело тоже все в синяках, даже мягкое место. Еще раз выворачиваю карманы в джинсах — нет, забрал гад. Теперь нужно будет сменить замок и как можно быстрее. Не хочется чтобы он ночью приходил на меня любоваться, если бы хотел убить, то давно бы это сделал.

Пока моюсь в душе Юрабезотчества не приходит. Как и Требухашка. Я совсем один сегодня.

Набираю номер Витьки и слушаю длинные сигналы. Ну вот, и этот меня забыл. На часах четыре утра, спит, наверное. Да и мне пора.

Я прикрываю двери стулом и ложусь спать. На этот раз никаких снов.

3.

Как ни странно, проснулся я рано, а не вырубился на сутки, как обычно бывает после переутомления. Посмотрел на часы — семь, на улице солнышко вовсю светит и сна ни в одном глазу.

Нужно бы и на работу сходить, пока не лишился и её. Но сначала главное.

Вдыхаю и собираюсь с мыслями. Ох, не люблю я с этими ребятами связываться, тяжелый предстоит разговор. Пять минут сижу с телефоном в руке и так и не решившись позвонить иду умываться. Тяну резину как можно дольше а потом быстро, не задумываясь, возвращаюсь и набираю всем известный номер.

В таких ситуациях, когда не можешь решиться нужно, перестать думать и сделать, а потом как пойдет. Что-нибудь да получится.

— Да?

— Здравствуйте.

— Доброе утро.

— Я не знаю туда ли звоню, но хотел бы сообщить о преступлении.

— Слушаю вас.

— Не знаю как правильно объяснить, но если ехать на электричке от нас в сторону города Н. то на третьей по счету остановке произошло убийство. Зарезали молодую девушку, прямо на платформе вчера ночью.

— Как называется остановка?

— Я не знаю. Внимания не обратил. Третья от нас по счету.

— От кого от нас? Остановку назовите.

— Я не знаю. Безлюдная платформа. Я ночью там один раз был, не прочитал.

— Вы сами откуда? Имя, Фамилия и ваш домашний адрес назовите.

— Короче, я вам наводку дал. Там ещё рядом лес и еврейское кладбище.

— А, я вас понял. Знаю где это.

— Ну, вот там это. Обыщите кладбище, лесок — там орудует маньяк. И загляните в деревню за кладбищем, там еще могут быть жертвы.

— Какую деревню? Нет там ничего. Алло? Алло? С кем я разговариваю, нужно записать ваши данные.

Я бросаю трубку и смотрю на телефон: снимаю крышку и вынимаю симку. Конечно отследят даже так, если захотят, но кажется мне, что не захотят. Не нужно было связываться, но это мой гражданский долг. Урода кто-то должен остановить.

Если собрать пацанов и пойти прочесать район, может мы бы и сами нашли этого гандона, вот только парней уже не собрать, поразъехались все — только я в этой глуши остался. Если бы достать где-то ствол, то можно было бы рискнуть в одиночку, но у нас не Штаты — оружие в магазинах не продается на каждом углу. Поэтому бедным маньякам приходится обучаться работе с холодным-режущим.

Не потяну я сам против этого гада, тем более на его территории. Тем более непонятно почему он меня отпустил и где он сейчас? А это ещё что за предчувствие? Резко встаю и смотрю в окно, ожидал увидеть чудака в сером пальто со старым портфелем в руках и в широкополой шляпе под окнами. Но там только ребенок выгуливает пса в два раза больше его. Никаких маньяков под окнами.