— На меня муравьи напали, — шёпотом пояснила я. — Не беспокойся, спи.

Но никто из нас  так уснуть и не смог…

Предрассветные часы оказались самыми холодными, и как я не прижималась частью спины к Яру, тоненькая тряпочка совсем не сохраняла полученное тепло, а земля холодила. Зубы начали отбивать чечётку, а тело беспрестанно дрожать.

Я психанула, и чтобы не мешать Яромиру, пошла к костру, закинув в него последние дрова, в надежде хоть немного согреться.

Одеяло оставила Яру, рассудив, что я и так нагло забрала его единственную подстилку почти на всю ночь, вынуждая спать на холодной земле. Себе он даже травы не постелил, лег на ту, что росла в паре метров от костра.

Я села на бревно, протянув руки к костру. Он их согревал, но спину продолжало холодить, поэтому дрожь никак не прекращалась.

Я придумала способ её согреть, развернувшись на бревне от костра, тем самым подставив под тепло спину.

Послышались шаги.

Не знаю почему я замерла, ведь знала, что это Яр.

Он сел рядом. Неустойчивое бревно качнулось под его весом. Я пискнула, чуть не завалившись назад, но мощная рука придержала меня за спину, а потом я и вовсе оказалась у Яра на коленях!

— Потерпи. Сейчас согреешься. Он укутал меня в свои объятья со спины, а спереди прикрыл наши ноги тряпкой.

Сердце бешено забилось, а спину будто бы даже жаром обдало!

Я замерла, впитывая необычные ощущения.

Так вот что, значит, чувствуешь, когда тебя обнимает парень! Волнительно и вместе с тем необыкновенно уютно.

Так мы и сидели, замерев.

В итоге я пригрелась.

Было так хорошо…

Боясь отсидеть парню ноги,  да и себе синяков не оставить, я немного поменяла положение, подняла голову и увидела, что Яр на меня смотрит...

Может, всё это время смотрел?

Я решила поблагодарить его, да и вообще поболтать, раз мы не спим. Поёрзав, я уселась поудобнее, чуть выше. Заметила, как напряглись мышцы под рубашкой Яра, когда я провела по ним рукой, устраиваясь в более удобное положение.

Подняла лицо.

Его губы были так близко, что я почувствовала дыхание на лице, что вызвало во мне необычный трепет и в то же время желание продлить это ощущение.

Было темно, но я угадывала его взгляд. Чувствовала, как участилось его дыхание. То же, будто в ответ, случилось и со мной.

Я… я залипла на его губах, которые сейчас были чуть приоткрыты. Мне нестерпимо захотелось к ним прикоснуться…

Рука на моей талии, будто в ответ на мои мысли напряглась. Видимо почувствовав то же притяжение, Яромир наклонился ещё ближе ко мне, ловя моё дыхание своим, оставляя между нами какие-то миллиметры.

Какое-то время мы как зачарованные смотрели друг другу в глаза… Дышали одним воздухом, отчего воздух вокруг будто намагничивался…

Похоже, мы оба не можем с этим бороться, но и перейти черту не решаемся… Происходящее ощущается невыносимой, но такой сладкой пыткой.

Из моей груди вырвался странный звук.

Не в силах сопротивляться дальше, я подалась вперёд, но мысль, что тем самым я жестоко поступаю с Яром, вовремя отрезвила.

Однако, отстраняясь, нечаянно я всё же мазнула своими губами по уголку его губ. Меня будто молниями от этого касания прошибло, по силе пережитых ощущений, отдавшихся в каждой клеточке моего тела.

Через мгновение я стыдливо уткнулась Яру в шею, желая там спрятаться. Однако  это было моей очередной ошибкой… Запах его кожи будоражил, а губы уже сами прикасались к нежной коже, сводя меня с ума от этих ощущений. Руки Яра обвили меня, плотнее прижав к себе.

Ну как этому противостоять?! Кажется, я окончательно потеряла себя!

Теперь я понимаю девочек, ради парней нарушающих все запреты тренера и даже уходящих из спорта. Кто бы мог подумать, что от невинного касания, того, кто тебе по-настоящему нравится,  крышу  срывает напрочь!

Настолько, что я тайком, даже от самой себя, провела по его шее языком, попробовав на вкус.

— Рассвет занимается. Пора собираться в путь, — окаменев от моих “тайных” действий, выдал Яромир.

Он встал вместе со мной на руках и торопливо спустил меня на землю.

Когда ставил, я за что-то зацепилась, вызвав сдавленный звук, вырвавшийся из груди парня. Я обеспокоенно бросила туда взгляд. Рассвет только занимался, но, опустив глаза, я прекрасно рассмотрела очертания того, что стало тому причиной.

От увиденного у меня мгновенно сбилось дыхание… Даже через одежду я поняла, что от этого парня лучше держаться подальше…

Стало даже страшно…

— Д-да… — только и смогла выдавить я, быстрее сбегая в шалаш, будто там есть что собирать!

Забыв про муравьёв, я упала грудью на траву, пытаясь унять сердце и справиться с запоздало заявившимися стыдливыми ощущениями и чувством вины перед Яром!

Только что у меня появилась ещё одна причина держаться от этого громадного мужчины подальше. А даже если бы не она, он слишком одинок, поэтому привязывать его к себе, а потом исчезать из этого мира, будет слишком жестоко.

Кажется, я и сама этого не переживу, если привяжусь к мужчине чуть сильнее. Но я воспитана так, что умею нести ответственность. По этой причине сейчас просто не могу позволить себе поступить с этим одиноким человеком подобным образом. Ему и так от жизни досталось. Всё что между нами будет, это тот поцелуй, который я ему обещала. Может так он почувствует себя поуверенее и всё же найдёт себе местную Алёнушку.

От последней мысли в груди больно сдавило, но я прогнала это ощущение, приятными воспоминаниями о своём мире.

Следующие три дня были лишены всякой романтики походов, как бы я  ни пыталась её найти и мыслить позитивно.

Шли мы неизведанными, я полагаю, звериными тропами, практически и не останавливаясь.

Ели на ходу то, что оставалось с вечера. Днём не готовили. Привал лишь на ночь. Комары и всякие достающие насекомые меня тоже не щадили. Особенно открытые ноги.  А учитывая, что я шла в импровизированной обуви, которую для меня смастерил Яр, можно сказать, что стало комфортно передвигаться. Однако, хоть ноги теперь и не кололо и я шла без опаски наступая на землю, без мозолей я не осталась.

Поэтому, когда мы проходили луга с низкой и нежной зелёной травой, я отвязывала от ступни «обувь» и  топала босиком!

Это единственные минуты удовольствия, что у меня были в пути, кроме перерывов на обед и сон.

Усталость накопилась такая, что  даже романтические мысли в голову не лезли.

Но всё же, я искала во всём позитив: я была жива, в надёжной компании и относительно сыта.

Это не могло не радовать!

Воды бы ещё вдоволь.

Впрочем, радовало и то, что Яр уже не так рьяно отворачивался, пытаясь скрыть лицо.

Наконец, стемнело.

Мы даже готовить ничего не стали, просто развели костёр, и я упала рядом, в обнимку с охапкой ревеня, который мы набрали по дороге.

Я откусила кусочек, начав жевать и тут же отключилась, вспоминая о том, что Яр меня предупреждал, про отсутствие источников воды по пути. Единственный источник жидкости у нас сегодня, это сочные стебли. С ревнем нам повезло. Правда, он такой вонючий... Но пить хотелось так, что на запах было всё равно…

— Ой! — открываю глаза и утыкаюсь взглядом в ключицу мужчины.

— Не стал тебя будить. Вижу много ходить ты непривычная. Поспи ещё, — тихо отзывается Яр.

— Но тебе же приходится меня нести! — я сказала только это, хотя на самом деле очень многое  хотелось сказать. И то, что он тоже устаёт, и то, что  не хочу быть ему в тягость, а он своим поступком это чувство усугубил.

В то же время мне была невероятно приятна такая забота.  Хотелось понежиться у него на руках подольше, ведь это чувство было слишком уютным.

— Здесь луг. Нет деревьев и не нужно пригибаться. Так что мне несложно, — ответил он таким добродушным голосом, что у меня не осталось сомнений, что для него всё так и есть.