Понятно, почему мальчик так испуган. Мне самой здесь жутко…

Ребёнок на секунду замолчал, а потом зашёлся в новом приступе рёва.

— Я тебя не обижу. Иди сюда… — зову его к себе, потому как опасаюсь, что если подойду сама, напугаю ещё больше.

На вид ребёнку нет даже пяти.

Сидит в белой когда-то, потрёпанной рубахе и продолжает содрогаться от плача.

Не выдержав, медленно приближаюсь к нему и тут мои ноги резко уходят под землю!

— Болото⁈ Откуда⁈ В трёх шагах сидит ребёнок на пне! А тут только что усыпанная старыми ветками земля была!

Я беспомощно бултыхаюсь, чувствуя, что меня затягивает всё глубже, а вот ребёнок перестал плакать, как-то неестественно повернул голову и хищно улыбнулся…

Я даже дёргаться от шока перестала, потому что рот существа сейчас, по ширине, был больше похож на лягушачий, а во рту виднелись остроконечные зубы, больше похожие на акульи!

— Мамочки! — булькнула я в жижу, и в этот момент, меня кто-то потянул вниз, схватив за ногу!

Я взвизгнула, да так громко, что, видимо, оглушила тварь под водой, потому, что она отцепилась.

Вместе с этим, я отчего-то не под воду ушла, а зависла в воздухе, тогда как существо, похожее на ребёнка, истошно завизжало, тоже повиснув в воздухе.

Всё-таки подводная тварь не меня испугалась…

Только сейчас я начала хоть что-то соображать и посмотрела туда, куда, как мне показалось, со страхом пялилось верещащее существо.

А там стоял мой спаситель!

От одного его вида мне стало жутко.

Ещё бы! Обе ладони были направлены вперёд, а пальцы напряжены так, будто ухватили что-то в воздухе…

Одна рука направлена в мою сторону, а другая, в сторону существа. Вот только одно движение пальцев и это существо сначала захрустело, оттого, что его скрутило будто тряпку, а потом и вовсе разорвало на части, которые тут же осыпались кучками земли в болото под нами.

Я же, целая и невредимая перенеслась к мужчине.

— Спасибо, — смотрю на его злое выражение лица, но отчего-то нисколечко его не боюсь, — и прости…

— По крайней мере, я понял, что ты точно не ведьма. Ни одна из них не попалась бы в сети низшей нежити, — внезапно спокойно отозвался он.

— Разумеется, я не ведьма! — отвечаю несколько возмущённо и тороплюсь следом за развернувшимся мужчиной.

Даже не знаю, обижаться на него, что тоже в ведьмы записал, или просто быть благодарной за спасение? Хотя… Пусть хоть ведьмой называет! То, что он спас меня уже во второй раз, даёт ему на это полное право! Ещё бы пара секунд и я бы не спаслась.

Стараюсь не отставать и спешу следом, попутно отплёвываясь от неприятной жижи, попавшей в рот и стараясь выровнять дыхание. Бороться со стрессами, меня спортшкола с трех лет учила. Но видно здесь не тот случай, пусть я и не паникую. Глупо. Уже спасли. Но и внутреннего баланса, как я называю ровное состояние, я ещё не скоро достигну.

Мы вновь оказываемся возле того бревна, где я сидела. Рядом лежит явно брошенная наспех стопка хвороста. Об этом говорит то, как беспорядочно он рассыпался. Кстати, я ведь правильно эти тонкие палки хворостом назвала? За всю жизнь в лесу я была пару раз, и то, в том, что на территории базы отдыха находился. Так что даже не знаю, как правильно назвать эти тонкие мелкие палочки.

Мужчина приседает на корточки и разводит огонь. Причём, щелчком пальцев.

— Не боишься меня? — спрашивает, не поднимая головы.

— А должна?

— Все боятся.

— Ты вроде не нечисть, чтобы тебя бояться. И на тех дикарей совсем не похож. Адекватный такой.

Молчит, глядя на разгорающийся огонь.

Кажется, после моих слов, мужчина несколько расслабился.

Ему что? Дело до моего мнения есть? По такому и не скажешь. Весь мой опыт общения с подобными мужчинами, обладающими грубой силой, научил, что слышат они только себя.

— Ты маг? — не выдерживаю тишины. — Как ты можешь одним движением руки в воздухе кого-то держать? Впечатляет!

Напоминать про то, как он нечисть, будто половую тряпку в жгут скрутил, деликатно не стала. Хорошо, что руки не перепутал, и на том спасибо…

— С некоторых пор само получается, — пожал плечами, но головы так и не поднял.

— Я Ксения, а как тебя зовут?

— Меня Яромир кличут, — бросил короткий взгляд, вновь опустив голову.

— Яр, значит. Тебе подходит, — искренне улыбаюсь, несмотря на то, что меня всё ещё потряхивает от переизбытка адреналина в крови.

Может быть от стресса, но мне впервые нравится мужчина. Даже то, что я только что пережила, лишь подогрело мой интерес к нему. Я смотрю на его мощные плечи, в вырез распахнутой рубахи и реагирую так, как не реагировала ни на одного парня в нашей спортшколе! А ведь у нас там атлетически сложенных красавчиков хватало…

Рассматриваю его с интересом. Жаль, он склонил голову так, что его светло-русые удлинённые волосы рассыпались, скрыв лицо. Я лишь низ подбородка угадать могу.

В руках мужчины самовоспламенилась палка, и он поторопился бросить её в костёр.

Неужели, он от такой незначительной мелочи смутился⁈

— Я чудовище. Как может чудовищу подходить человеческое имя? — вдруг выдал он.

— Чудовище⁈ А в кого ты превращаешься? — с интересом подаюсь вперёд.

— Я понял. Ты не ведьма. Ты просто в детстве из люльки вывалилась головой вниз, — наконец он поднял на меня свой взгляд и моему взору открылось его лицо.

Впервые настолько близко.

А он красавчик…

Был бы… если бы не изуродованная правая часть лица.

Непонятно что могло оставить подобное⁈ Будто его сначала исполосовали чем-то острым, а поверху прижгли. Даже глаз, хоть и уцелевший, но уголок съехал, натянув веко вниз, сделав взгляд этого глаза жалобным. Раньше Яр старался держаться ко мне здоровой стороной лица, кроме того момента, когда спасал с костра, а сейчас забылся.

Нет, опять полубоком сел, поймав мой взгляд на бугристой щеке. Не так уж и страшно всё выглядит, рубцы даже не красные. Возможно раньше это и было страшным зрелищем, отчего мужчина привык прятать лицо, но не сейчас.

— Извини, — наверное, невежливо было так прямо пялиться. — Яр, это ведь ожоги? И, несмотря на это, ты бросился в огонь спасать меня… Спасибо. — Решаю озвучить мысли.

— Не благодари.

— Почему?

— Непривычный я.

— Привыкай. Я умею быть благодарной.

— Ты странная, — быстрый взгляд.

— Если только капельку, — улыбаюсь.

— Капельку⁈ А почему волосы такие? Ни разу красных, на концах как живое пламя не видел. И что за кольцо над губой? Это тебя деревенские серебром так пытали?

Я рассмеялась. На мой смех он отреагировал странно: застыл, удивлённо на меня пялясь. Ну хоть прятаться забыл!

— Волосы покрасила. А это пирсинг обычный, обманка — показываю, снимая побрякушку.

— Как это, — покрасила? И зачем тебе на лице пирсинг?

У них тут, похоже, даже слова «краска» нет. Хотя одежды же у них не однотонные: и красная, и синяя вышивка на жителях была.

— Ну, как вы одежду здесь красите, так и я волосы покрасить в красный решила. Мой настоящий цвет волос немного светлее твоих. А пирсинг — это как протест целому миру! Достало примерной девочкой быть. Колоть я не решилась, а побрякушку купила.

— Почему? — смотрит недоумённо.

— Ну представь, что ты с детства живёшь в определённом обществе. Делаешь всё, как говорят родители, даже одеваешься. Занимаешься тем, что выбрали для тебя они.

— Все так и живут, в почтении к старшим.

— Не у нас. Но я так и жила. Приносила им медали с соревнований… Ну, чтобы тебе стало понятнее, побеждала ради их одобрения. А потом, в день соревнований, которые должны были стать последним шагом к… В общем, есть у нас Олимпийские игры. Попасть туда цель каждого спортсмена. Ну так вот: в решающий день ты случайно слышишь разговор. Говорят о тебе. Тот человек, который долгое время проявлял к тебе знаки внимания. Теперь он практически смеётся, говоря собеседнику, что ты бесхребетная серая мышь! А самое поганое, что говорит он это твоей главной сопернице! Ты не можешь это принять, подавлен и впервые проигрываешь… А родители, вместо того, чтобы поддержать, отвернулись, ещё и укорив в том, что мои проблемы, — это я сама! Это стало последней каплей: я ушла из дома, сняла жильё, перекрасила волосы, купила цветные линзы, сменила гардероб и нацепила пирсинг. Вот и сказочки конец!