Из всего сказанного меня обрадовало то, что всё будет происходить в ночь на Ивана Купалу. Это означало, что я хоть немного, но смогу побыть рядом с Яром! Пусть он и букой сидит, но от этого его ещё больше в хорошее расположение духа вернуть хочется.

— И когда эта ночь? — спрашиваю.

— Сегодня.

— Что?! — меня будто в грудь ударили, выбив воздух. Нет! Я ведь только снова его увидела! Мы даже побыть рядом не успели!

–  Погода хорошая. Идите прогуляйтесь вокруг дома, заодно ягод, что ли, в качестве платы за еду наберите. А я здесь всё подготовлю пока.

Яр всовывает нам кузовки из бересты и выталкивает за дверь, да так шустро, что мы и сориентироваться не успеваем.

— Ладно, идем, что ли, ягоды собирать, раз попросили? — спрашиваю Яра.

— Как твоя нога? Идти сможешь?

— Могу. Ногу Горынычи вылечили, да и там ничего серьёзного и не было.

Выходим из дома.

Яр бросает на меня короткий взгляд и тут же переводит его на тропинку, ведущую от дома.

— Ты им приглянулась.

— И что?

— Ничего, — тут же замкнулся в себе мужчина и ушёл вперёд.

— Яр, — нагоняю его, уже углубившись в лес и беру за руку.

— Зачем ты это делаешь? — вырывает руку.

— Раньше ты был не против, — грудь сдавливает от обиды. Впереди от Яра доносится вздох.

Резко разворачивается ко мне всем телом, так, что я даже не успеваю остановиться и впечатываюсь носом и в его грудь!

Поднимаю голову.

— Неужели ты не понимаешь, что мучаешь меня?!  — отчаянно, но негромко произносит он, а в его глазах столько боли, что она передаётся и мне.

— Я и себя мучаю, — невольно признаюсь под его взглядом. — Яр.

— Понимаю. Ты пытаешься быть благодарной, но посмотри на моё лицо! — Яр наклонился ко мне, позволяя открыто рассмотреть его бугристую, словно гриб чага кожу, на проклятой части лица, при свете солнца. — За этим уродством скрывается человек, которому никогда не обрести пару! А ты такая хрупкая, красивая, ласковая… — его голос надломился, а я приподнялась на цыпочки, сокращая оставшееся расстояние до его губ!

Яр дёрнулся. По его телу пробежала ощутимая даже для меня дрожь, а затем он притянул меня к себе и жадно,  неумело, даже причиняя боль, перехватил инициативу.

Будто в ответ, по моему телу, волной мелких разрядов, пронеслась молния и осела внизу. Ноги стали ватными, словно после вина. Я обхватила Яра за шею, боясь, что он отстранится.

«Яр! Мой Яр!»

Я нагло скользила руками по его одежде, прижималась ближе, так как даже несмотря на то, что он крепко меня обнимал,  этого мне было недостаточно! Я хотела быть ещё ближе к нему. Вместе с тем мечтала, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось.

Но оно закончилось. Причём прервалось стуком дрозда на соседнем дереве.

Теперь всю жизнь буду ненавидеть эту птицу!

Яр, будто опомнившись отстранился.

— Если что, это не была благодарность, — говорю Яру.

— Я это почувствовал, — смотрит на меня с обожанием.

— Но ты ведь понимаешь ,что я принадлежу другому миру и должна туда вернуться?

Его взгляд меняется.

— Ради Горыныча ты бы осталась? Он красив. И крыша над головой есть.

Моя рука сработала быстрее, чем мозг. Пощёчина пришлась на изуродованную щёку мужчины, но я была так оскорблена, что даже на это не обратила внимания!

— Дурак! Я тебе первый поцелуй подарила, а ты! — оскорблённая я развернулась и ушла…

А куда?

Ах, да…

Собирать ягоды. Вот!

— Ксюша, — догоняет он меня.

— Лучше молчи! Ещё одно слово и я тебе возненавижу! — злюсь.

Он и вправду замолкает. Дальше мы собираем ягоды молча. Благо земляники здесь много и без работы руки не простаивают.

Вернулись мы с полными кузовками ягод.

— Вы, что ли, правда там сбором ягод занимались? — ошарашенно уставился на полные кузовки Яр.

Только сейчас до меня дошло, что он отправил нас туда, чтобы мы смогли нормально попрощаться. А мы как два оленя рассорились!

Нет чтобы просто побыть рядом. Посидеть плечом к плечу... Мы ягоды собирали спиной друг к другу!

— Принимай нашу благодарность за хлеб и за соль, — говорю, протягивая Горынычу свой кузовок, и чувствую себя при этом полной идиоткой!

Яромир Горыныч, будто прочитав мои мысли, закатил глаза.

— У меня от ваших эмоций скоро голова взорвётся. Отправил бы вас снова на воздух, но пора выдвигаться венок плести. Иначе к полночи не успеем.

Перекусив пышным белым хлебом с молоком, выходим из дома. Из леса нам навстречу выходят Драгомир и Тихон. Оказывается, братья по грибы ходили.

— Пешком или по воздуху? — спрашивает меня Горыныч.

— А как это по воздуху?

— Ты же хотела Горыныча увидеть.

— Или ты покрасоваться хотел? — подлавливаю его.

— Хотел использовать свой последний шанс. Вдруг бы тебе наш змий понравился, — не скрывает.

— Давай используй, — улыбаюсь ему.

Братья встают в круг, берутся за руки и вот почти всю поляну перед домом занимает потешная упитанная тушка с алым пузатым брюшком.

У Горыныча как и у братьев разные глаза, так что я без проблем узнала Яра Горыныча, который располагался слева от центрального Драгомира, и помахала ему ручкой.

— Ну давайте полетаем, что ли! — произношу я обращаясь к сероглазой голове.

— Ты не шутишь? — останавливает меня за руку Яр.

— Яромир наверняка знал, что предлагал, — отвечаю я мужчине.

Перед нами словно трап опустилось крыло.

Забравшись, не без труда, и вполне удобно устроившись на гладкой поверхности с подогревом, то есть спине Горыныча, мы взлетели вверх!

— Пару раз представлял, как я буду биться с Горынычем, но ни разу не представлял, что буду летать у него на спине, — отмечает Яр.

Раскатистый клёкот, похожий на смех вырвался сразу из трёх голов.

Мы летели ловя ветер! Яр, будто боясь, что я упаду, поддерживал меня рукой, придвинув к себе, а я наслаждалась полётом.

А ещё я будто чувствовала, как эти трое обожают летать!

Расставив руки, я наслаждалась пусть и не в меру сильным потоком ветра, зато ощущения были непередаваемые! Особенно когда Горыныч уходил чуть вниз и появлялось чувство невесомости.

— Ты вселила в меня надежду на то, что найдётся та, которая не сбежит с криками увидев нашего Горыныча, — выдал Яр Горыныч, когда сделав круг мы приземлились буквально в трёхстах метрах от их дома. По крайней мере сверху, я ощутила это расстояние именно таким.

Тихон и Драгомир тепло  со мной попрощались и поспешили патрулировать территорию, так как чем ближе близилась полночь, тем сильнее начинала разгуливаться низшая нечисть, которую парни, как оказалось в эту ночь несколько сдерживали, чтобы не случилось беды.

— А теперь за дело, — Яромир Горыныч изменился в лице.

Последовал подробный инструктаж для Яромира, как плести венок.

Сначала Яромир даже на обычном папоротнике потренировался.

Затем потянулись часы ожидания, так как оказалось, что плетение магического венка дело не быстрое.

— Вот и всё! Пора! — как только Яромир закончил плести венок, по нему прошло голубоватое свечение. — Теперь всё зависит лишь от Ксении.

— Как это? — не понимаю.

— Всё просто: Яромир свои чувства в венок вплёл. Осталось сплести их с твоими чувствами. Коли примет их магия моего рода, то исполнится твоё желание. Да помни, будь невестою ты моею, магия Горынычей ничего бы с тебя не стребовала, а так плату за желание с тебя возьмёт.

— Я уже поняла, — смотрю на подошедшего Яромира с венком.

— Давай, прощайтесь да по домам, — произносит Горыныч. — Как закончите, венок собственноручно на неё надень.

— Понял, — ответил ему яромир. — И спасибо тебе, Горыныч.

— И не тяните. Венок ровно в полночь расцветает. Не опоздайте, — с этими словами он ушёл, оставив нас наедине, посреди небольшой освещённой луной лесной поляны, густо  укрытой папоротником.

— Обниматься на прощанье будем? — спрашиваю у Яромира.